И бережно целует его костяшки.

Саша тянет его на себя, заставляя лечь рядом; устало утыкается в мокрые волосы, чувствуя, как Ярик к нему жмётся.

За окном занимается серый рассвет.

========== Дача ==========

Ярик смотрит на Сашу, у которого мешки под глазами от недосыпа уже стали больше самих глаз, и говорит, тоном не оставляя возможности спорить:

— Ты берёшь выходные, и я тебя краду.

— Куда ты меня крадёшь, — зевает Саша, глядя на растворимый кофе так, будто собирается есть его ложкой. Или, на худой конец, залить кипятком сразу всю банку вместо возни с чашками.

— На дачу, — Ярик, подкравшись со спины, вытаскивает кофе у него из рук и обнимает, устроив голову на плече. — На пару дней. Отдыхать.

Саша зевает снова, пытаясь задремать в тёплых руках. Ярик, ластясь, трётся о его щёку виском.

— Выходные. Отдых. Сон, — мурлычет на ухо, соблазняя. — Долгий… здоровый… сон… — он в шею его целует, прижимаясь к спине. — Телефон тебе отключим нафиг… в интернеты заходить вообще не будем… никаких людей… вообще никого лишнего… тишина-а-а…

Саша мечтательно вздыхает, но всё-таки выворачивается из его рук. В уголок губ целует, забирая банку с кофе обратно.

— Я постараюсь, обещаю.

Ярик вздыхает, наблюдая, как он сонно возится с чашками.

Ярик, если честно, не очень верит.

***

С выходными, внезапно, всё-таки складывается — пусть позже, чем Ярику того хотелось бы; Ярик Сашу утаскивает от всех подальше так торопливо, будто боится, что всё накроется в последний момент. Саша ржёт, но позволяет, отрубившись на пассажирском сиденье минут через десять.

Ярику очень хочется на него залипнуть, но Саша — чуть ли не единственный человек, ради которого он готов относиться к дороге чуть внимательнее, чем обычно.

Ярик отыгрывается, когда они до дачи доезжают: останавливает машину и откидывается на спинку, разглядывая спящего. Саша на это ворчит обычно, но Ярику от привычки отказаться слишком сложно; Саша, когда спит… красивый.

Спокойный.

Непривычно.

Ярик всё-таки трогает его за плечо:

— Пойдём в дом, шея заболит.

Саша тянется, зевая до щелчка в челюсти; глаза трёт сонно. Оглядывается:

— Симпатично тут.

Ярик улыбается так гордо, будто лично траву и листья в зелёный красил, и тюкается носом ему в плечо:

— Пойдём домой досыпать. Налюбоваться успеешь.

Саша ерошит ему волосы, выбираясь из машины.

Ярик утаскивает его на чердак, где в детстве всегда спал сам, и стаскивает туда все подушки и пледы, имеющиеся в доме; Саша хмыкает, глядя, как он обустраивает тёплое гнездо.

Саша засыпает за пару минут, в него уткнувшись. Ярик рассеянно перебирает его волосы, глядя на закат в окошке.

Ярику с ним хорошо. Ярику от осознания, что Саша отдыхает, — ещё лучше; Ярик слишком давно не видел, чтобы он просто спокойно спал без будильника и перспективы бежать на репетицию с утра.

Ярик слишком давно не лежал вот так, без необходимости что-то судорожно доделывать самому — момент хочется всем существом впитывать. Ярик буквально чувствует, как успокаиваются нервы.

Ярик сам засыпает, чувствуя, как Саша сквозь сон обнимает его покрепче.

Они валяются до полудня, ленясь вставать; потом перебираются в большие садовые качели, на которых можно растянуться во весь рост, и Ярик подставляет лицо солнцу, со смехом уворачиваясь от сашиных попыток намазать его защитным кремом. Саша обнимает его, лениво отталкиваясь от земли ногой. Ярик от размеренного раскачивания и тепла убаюкивается снова, почти задремав.

— Я раскусил твой коварный план, — фырчит вдруг Саша. — Вот оно, оружие, которым ты решил меня убить вдали от цивилизации.

Ярик открывает глаз, услышав требовательное мяуканье соседского кота. Рыжик запрыгивает на качели и топчется, пытаясь распихать обоих и устроиться между ними.

— Он не хочет, чтобы мы были вместе, — трагично вздыхает Саша.

Ярик возмущённо тыкает его в плечо и, сгоняв за кусочком колбасы, отманивает котяру обратно за соседский забор. Саша его, вернувшегося, ловит в объятия и благодарно целует:

— Ты мой герой и мой спаситель.

Ярик фырчит, снова устраиваясь у него под боком. Саша лениво сдувает бабочку, усевшуюся на яркий рукав футболки.

— Она решила, что ты цветочек, — смеётся Ярик. — Потому что ты слишком красивый.

Саша смущённо хмыкает, целуя его в нос.

Ночью заряжает дождь; они, выспавшиеся с утра, долго валяются в подушечно-одеяльном гнезде и наблюдают за бьющими по окошку в крыше каплями.

— Вот та быстрее скатится, — Ярик тыкает пальцем в одну из них.

— Ставлю на эту, она крупнее.

— Ха, лох, моя первая.

— Тебе просто повезло. Слушай, слушай, ритм — это же чисто из линков что-то…

Ярик тыкается носом в его шею.

— Тебе виднее.

Саша фыркает, взъерошив ему волосы, и соскальзывает ладонью ниже. Ярик тянется за поцелуем.

Все звуки тонут в шуме усилившегося дождя.

Дождь идёт почти весь следующий день; они сидят на веранде под крышей, и Саша даже не ворчит на «что это за кошмарный чай», обнимая руками чашку и рассеянно залипая в пространство.

Ярик залипает на него — уже сейчас заметно отдохнувшего и расслабленного, будто успокоившегося внутренне. Переставшего держать весь мир под контролем.

Ярик вылезает танцевать под дождём и Сашу за собой тянет; тот неодобрительно бурчит и от воды смешно отфыркивается, но в зелёных глазах пляшут искорки, и Ярик на деланое сопротивление не реагирует, закружив его в пляске. Саша, не выдержав, смеётся. Ярик лохматит его мокрые волосы во что-то абсолютно безумное и притягивает к себе, целуя.

Саша его обнимает, утягивая обратно под крышу. Ярик подставляется под его руки с полотенцем и фыркает на поцелуй в мокрое плечо.

А вечером они наблюдают за ярким, будто умытым закатом, разливающимся по небу огнём, и Саша благодарно целует его в висок, без слов говоря «спасибо». Ярик устраивается удобнее в его руках.

Ярик чувствует, как в груди разгорается вера в лучшее.

Соседский кот одобрительно мяучит с забора.

========== Светлячок ==========

Ярик сидит в темноте и играется с огоньком в пальцах, развлекаясь, как с ручным светлячком: то отпустит, давая взлететь, то поймает, наблюдая, как он недовольно бьётся в ладони; Ярику скучно и чуть-чуть одиноко, за окном льёт, как из ведра, и сейчас кажется, будто он совсем один во всей этой недружелюбной, холодной и чуть-чуть мокрой Вселенной.

Грустно. А магия совсем немножко помогает не-одиночество ощутить.

Огонёк вырывается из его рук и настойчиво тычется в дверь. Ярик, вздохнув, устало манит его пальцем к себе обратно.

Огонёк тычется настойчивее; разгоняется — и бьётся, будто пытаясь дверь открыть с размаху. Ярик поднимается из-за стола:

— Ну куда ты?

Ярик знает, что магию нужно слушать, что магия иногда подсказывает путь, показывает верную дорогу, и грех её игнорировать. Беды не случится, мир не рухнет, если не прислушаться; просто… просто оборвётся ниточка, которая могла бы привести к чему-то очень-очень важному.

Лучшему, может быть, что будет в его жизни.

Ярик впихивается в ботинки и накидывает куртку на плечи. Огонёк выскальзывает наружу, припустив по дороге вперёд; Ярик, выругавшись, сбивается на бег. Огонёк гонит его по улицам; Ярик случайных серых прохожих, уныло ползущих по мокрому тротуару, чуть не сбивает с ног и, забив на выбор маршрута, расплёскивает лужи, забрызгивая джинсы до самых колен.

Огонёк дожидается его, устроившись на ветке дерева россыпью искорок. Ярик тормозит под ним, упираясь руками в колени и пытаясь отдышаться.

— Ну и нафига это было? — ворчит, выпрямляясь. — Эта берёза, конечно, прекрасна во всех отношениях, но…

Взгляд падает на витрину уютнейшего даже на вид книжного магазинчика, и Ярик осекается. Там, в окошке, горит свеча и сидит кто-то, склонившись над книгой; огонёк, будто не совсем ему доверяя и желая указать конкретно, скользит в приоткрытую форточку.