Саша совсем не против — особенно когда его, разворчавшись, что это единственное не заляпанное краской место, благодарно чмокают в угол губ.

========== Молнии ==========

Молнии бьют город сильно, пугающе — для обычных людей — сильно, неестественно сильно.

Яр наблюдает за этим, прислонившись к стене дома и не обращая внимания на ливень. Яр методично направляет молнии в защитный купол, которым отгородился мэр.

Яр знает, что сможет его пробить — сегодня, когда природные молнии помогают его собственным, когда природа бушует с его магией вместе.

Яру н у ж е н этот город, и сегодня он не собирается отступаться. Он сильнее, он способнее, он сможет править так, что…

— Сильно бушует, да? — рассеянно бормочут рядом.

Яр оглядывается. Под козырьком подъезда стоит человек, разглядывая разрезающие воздух ветви молний.

— Я в детстве грозы боялся, — говорит, не отрывая взгляда. — А сейчас смотрю — красиво…

— Красиво? — уязвлённо морщится Яр. — Ты хоть представляешь, какая в этом мощь и сила?..

— Мощь и сила, — соглашается человек. — Но безумно красивая, неужели ты не замечаешь? От того, что мы можем наблюдать вот так, со стороны, за чем-то, что может обратить нас в пепел за секунду… Мне кажется, это красиво.

Яр фырчит, отворачиваясь от него. Глупый. Ничего не понимает.

— Это как, знаешь, когда заходишь в старинный храм, — задумчиво продолжают за спиной, — и оказываешься под этими сводами, такой маленький-маленький рядом с древней силой, с божественным присутствием, под здоровенным куполом… это и трепет, и восхищение… и безумно красиво. Вот и здесь то же. Оно настолько сильнее нас, мы рядом с этим такие маленькие…

Яр пожимает плечами. Ему, признаться, лестно — его силу с божественной не сравнивали никогда, это всегда казалось несоизмеримым… на данный момент. Яр знает, что рано или поздно сможет и богам бросить вызов.

Кажется, этот день приблизился сегодня вечером.

Купол мэра, он чувствует, трещит под напором. Там, изнутри, держат защиту сильнейшие маги города; по улицам шныряют те, кто обязан его схватить, амулетиками своими выслеживают… ха.

Не смогут. Он сильнее.

— А ты здесь почему, если не любуешься? — спрашивает вдруг человек. — Боишься грозы? Ты не бойся, она близко, но… сюда не ударит. Всё будет хорошо, мы в безопасности.

Яр хмыкает, оглядываясь на него с насмешливо-непонимающей гримасой — «Я? Боюсь? Грозы? Ха!» — и сталкивается с зелёным взглядом.

— Трясёшься весь. И промок, — человек качает головой. — Иди под крышу, а? Вдвоём бояться веселее. Хочешь, я чай вынесу? Согреемся.

Яр передёргивает плечами, отворачиваясь.

Дверь хлопает за спиной. Ушёл. Конечно, ушёл, от Яра все уходят.

Купол даёт мааааленькую — пока — трещину. Яр щурится, не давая местным магам её залатать. Странный человек вылетает из головы.

— Я чай принёс, — говорят за спиной.

Яр оглядывается — у человека две чашки в руках. От взгляда на них уже тепло. Он сканирует привычно, перебрав руками в воздухе — даже яда нет.

— Ну иди сюда, не бойся, — мягко улыбаются ему. — В такую погоду надо держаться вместе.

Яр фырчит, но почему-то подходит — зелёные глаза светятся ласково, спокойно так, на него никто так не смотрел. Прогонять не хочется. И уходить тоже.

Чай приятно греет промёрзшую грудь. Яр дёргает головой, заставляя молнии не сбавлять темп. Самая сложная часть позади, осталось лишь брешь расширить — можно и послушать вполуха, что говорит человек.

— Так лучше, правда? — хмыкает тот, грея руки о свою чашку. — Я Саша.

— Слава, — представляется тот привычным псевдонимом.

— Очень приятно, — Саша как-то незаметно затягивает его под козырёк, пряча от дождя. — И приятно быть не одному, знаешь? Перед такой силой… лучше не одному. Я обычно один наблюдаю. И всё-таки — не спорь — красиво.

Яр спорить и не собирался, собственно. Яр сжимает кулак, добивая остатки купола. Над городом проносится громкий треск.

— Ой-ёй, — бормочет Саша. — Вот это нехороший звук был, да?

Яр хмыкает, возвращая ему чашку. Ещё одна молния бьёт сейчас… с мэром совсем рядом.

Так, чтобы оглушить, а не убить. Яр старательно объясняет это себе желанием поиздеваться над поверженным врагом, а не внезапной мягкостью.

— Мне пора… Саша. Было… приятно. Спасибо.

Тот улыбается тепло-тепло.

— Не простудись, хорошо?

Яр хмыкает и телепортирует, едва завернув за угол.

Все ищейки остаются с носом.

***

— Ну здравствуй.

Кресло мэра, конечно, не трон, но ему нравится. Саша, приведённый к нему, переминается неуютно — и вдруг… улыбается, встретившись с ним глазами.

— Я понял. Ты не боялся грозы. Ты… её создал, верно?

Яр хмыкает, наблюдая за ним. Саша улыбается шире:

— Я скажу ещё раз, что это было красиво. Очень. Зачем я здесь?

Яр не знает и сам. Яр просто… хотел убедиться, что с ним всё хорошо после непродолжительных погромов, вызванных сменой власти.

— Поговорить. Меня… Яр зовут, на самом деле, — представляется он, протягивая руку.

Саша её сжимает, открыто глядя в глаза.

Яр в его взгляде тонет.

========== Дурак ==========

Комментарий к Дурак

soulmate!AU

У Ярика на руке обидное «дурак, что ли?».

Не то чтобы это неожиданность, он привык и не к таким словам в свой адрес, но вообще-то не очень приятно начинать с этого знакомство с родственной душой. Неужели и она будет его задирать? Обидно, честное слово. И просто по-человечески грустно.

Если он не заслуживает нормального отношения от родственной души, от кого вообще его ждать?

***

У Саши на запястье весьма красноречивое «ой». И это, конечно, замечательно, но к двадцати пяти годам он успевает смириться с тем, что, наверное, прохлопал родственную душу лет десять назад, наступив ей на ногу в переполненном автобусе и не заметив. Или толкнув на тротуаре. Или… да мало ли по какой причине можно сказать «ой» незнакомому человеку. Саша себя образцом изящества и аккуратности точно не считает.

Обидно, но терпимо. Живут же люди без родственной души, да? И всё хорошо.

Можно просто сосредоточиться на работе и выбросить из головы романтические бредни. Идеальный вариант.

***

Ярик ему в личку пишет.

Не сразу, конечно, — сначала он честно пытается привлечь внимание постами в соцсетях и большими восторженными глазами на служебке. Подойти не получается — Саша убегает почти сразу, — но Ярик почему-то надеется, что его успели заметить. На пост Саша реагирует смайликом, и Ярик принимает это за одобрение, накатав ему искреннюю простыню восторгов.

После первого тура кастинга, после подслушанной «Гефсимании», сдержаться просто не получается.

Ярик слишком легко влюбляется. В голоса.

(Не только.)

Ожидаемо — его не вспоминают ни с каких служебок и на кастинге не заметили тоже.

Внезапно — на восторженную простыню отвечают простынёй чуть поменьше, но тоже восхищённой. Саша уже про его «Гефсиманию» разливается соловьём — Ярик краснеет, сообразив, о каком видео речь.

Нашёл, чем восхищаться, право слово. Всё же криво, Ярик записывал это пару лет назад, там всё ужасно…

Саша его переубеждает горячо — это, честно говоря, затягивается на полночи.

Ярик тает, плавится, краснеет, бледнеет и чувствует желание этого человека просто крепко обнять. И, возможно, молиться на него до конца своих дней.

Ярика таким вот восхищением подкупить слишком легко.

На кастинг он опаздывает на следующий день, проспав и собираясь в лютой спешке, но обещание обязательно там встретиться перебивает всю тревогу из-за этого тревогой из-за встречи.

(Собранности ни одно, ни второе не способствует абсолютно.)

***

Саше весело и чуть тревожно — сказал бы, что как перед первым свиданием, но от этой метафоры он удерживается всеми силами. На кастинг он забил давно, да и с самого начала пришёл сюда больше из-за привычки ходить на всё, чем из-за желания попасть в проект; а вот человека, ввалившегося с восхищениями в личку, увидеть хочется.