Саша хмыкает, качнув головой. Яр, поняв, что продолжения не дождётся, обнимает его сам, приподнявшись на цыпочки.

Маленький. И худой, как скелет.

— Чуть не стал собственным пациентом, — улыбается криво, отстранившись. — И объектом твоего профессионального интереса. Но не сложилось, вытащили вот. Грустно, а?

Саша качает головой и брякает:

— Давай ты лучше объектом моего человеческого интереса останешься?

Яр лыбится до ушей — Саша понятия не имел, что он так умеет. Яр, прихрамывая — видимо, слабость даёт о себе знать, — заходит в свою вотчину и вздыхает грустно, осмотревшись:

— Блин, ну надо так всё переставить, будто и не мой вообще кабинет. И вазу спёрли…

Саша хмыкает и просит его подождать.

Яр, когда он возвращается, занят перебиранием инструментов, раскладывая их в каком-то своём порядке, непостижимом для стороннего человека. Яр к нему разворачивается, услышав шаги, — и улыбается неверяще, увидев в его руках свою дежурную вазочку с конфетами.

— Не мог оставить на поругание такую важную для работы вещь, — фыркает Саша. — Да бери уже, чего застыл…

— Я тебя люблю, — растроганно сообщает Яр.

Саша закатывает глаза, не зная, как к этому относиться.

Коротко ткнувшиеся в угол рта тонкие губы вносят некоторую определённость.

Саша улыбается ему, притягивая к себе поближе, и думает, что со всем остальным они разберутся как-нибудь потом.

(Привычка жевать на рабочем месте его, впрочем, по-прежнему бесит.)

(Но это не значит, что он иногда, под настроение и дурацкие романтические порывы, не подкидывает в вазочку «рафаэлки».)

========== Угугу ==========

— Сааааш.

— Хм? — рассеянно отзывается тот.

— Саш, а можно, я у тебя переночую, а? Одну ночь?

— Уху, — тот морщится. — Угу, в смысле.

— В тебе проснулась сова? — неловко шутит Ярик.

— И не засыпала, — Саша зевает, потирая переносицу. — Уху-уху. Летаю ночами и жру мышей.

Ярик смеётся. В плечо его легонько тыкает:

— Ну, ты точно не против? Я могу и в хостел, но…

— Да господи, — Саша закатывает глаза, — мой диван в твоём распоряжении. Ты после хостела будешь ныть про больную спину, мне оно надо? Только ночью ко мне в комнату не заходи пялиться, как я сплю, и договорились.

— И мысли не было! — в праведном возмущении хлопает глазами Ярик. И ржёт: — До того, как ты это сказал. А теперь как удержаться от соблазна?

Саша на него фырчит и пихает в плечо. Ярик довольно лыбится.

Когда знаешь, что не останешься без крыши над головой, дышится как-то спокойнее.

(Когда к крыше прилагается человек, который рад тебя видеть, приставка и халявные конфеты от чужих зрителей, — тем более.)

Где Саша надаренные сладости хранит, Ярик давно уже выучил. Саша ворчит каждый раз, конечно, но не очень сильно. И в кулак смеётся, когда думает, что Ярик не видит.

Ярик видит и сам улыбается.

И, да ладно, Ярик прекрасно знает, что сам Саша все эти конфеты почти не ест. Это не «наглый грабёж средь бела дня, больше в квартиру не пущу», это помощь в избавлении от ненужных продуктов. Они без Ярика бы ещё сколько лежали? Так ведь и вкус теряется, и вообще… а зрители дарили, хотели порадовать. А Саша же рад, когда Ярик рад? Значит, миссия будет выполнена, благое дело совершено, и все останутся довольны и счастливы. И сыты. А Саша всё равно не заметит…

Именно так он себя успокаивает, пробираясь вечером в кухню к заветному «тайнику». Саша ведь говорил не лезть только в спальню, верно?

Ярик тянет за ручку ящика…

…и приседает от неожиданности, когда Саша через всю квартиру орёт ему:

— Не тот шкафчик!

Ярик замирает, инстинктивно пытаясь прикинуться частью интерьера.

— В том ты всё уже сожрал, — сообщает Саша и ржёт. — Правее проверь, там что-то ещё болталось.

— У тебя тут скрытая камера? — Ярик, демонстративно держась на сердце, второй рукой дёргает соседнюю дверцу и выгребает ополовиненную коробку рафаэлок. — Ты за мной следишь?

— Всего лишь плохое зрение компенсирую хорошим слухом, — отбрехивается Саша. — Мне тоже принеси.

Ярик с порога кидается в него конфеткой, ответственно не заходя в спальню.

— Мне с тобой страшно, — говорит, картинно задрожав.

Саша корчит жуткую рожицу. Ярик, не выдержав, ржёт. Саша смеётся тоже — а потом, вдруг нахмурившись, откидывается на спинку стула и закрывает глаза.

— Брысь спать, чучело, — ворчит. — Поздно уже.

— Да когда тебя это напрягало? — фырчит Ярик. — Ты ж сова.

— Уху, — рассеянно соглашается Саша. — Не выспался. Сейчас сам спать пойду. И ты иди.

Ярик растерянно пожимает плечами, смиряясь с внезапной переменой настроения, и разворачивается.

И запинается о собственный рюкзак, потеряв равновесие и в падении задев микрофон на сашином столе.

Тот не падает — Саша его подхватывает, одним бесшумным движением оказавшись рядом, да ещё и Ярика успевает придержать, немного замедлив встречу его носа с полом.

— Руина, блять, — выдыхает.

— Прости?.. — Ярик приподнимается, ощупывая переносицу. — Я… ты как вообще так быстро?..

Он поднимает на Сашу глаза и, честно, не понимает сначала, что не так. Потом сглатывает нервно, замерев, как под гипнозом.

— Саш?..

Тот нервно дёргает плечами и зажмуривается, вжимая голову в плечи. Неловко взмахивает руками, снова задевая микрофон и чудом его не роняя.

— Саш, у тебя глаза…

— Знаю, — тот трясёт головой и пятится. — Блять.

— Что с тобой?.. — Ярик осторожно протягивает к нему руку — и дёргается, когда Саша отшатывается. — Саш, я… это из-за меня? Ты из-за меня?..

Саша рукой машет, хватая ртом воздух, пятится и хлопает дверью в комнату. Ярик, вскочив с пола, тянет ручку — Саша её, кажется, с той стороны держит, а потом…

Потом отпускает.

Ярик вваливается внутрь, не понимая, что происходит. Саши в комнате нет. Ярик головой испуганно вертит, пытаясь понять, куда он делся — ну не в окно же?..

А потом дёргается, когда мимо него пролетает что-то большое и бесшумное, замирая на одной из полок распушившимся настороженным комком.

На него смотрит сова. Или филин?.. Ярик, честно, не разбирается.

— Что за хуйня, — бормочет он, встряхивая головой.

— Угугу! — возмущается на него сова.

— Саш! — Ярик даже под кровать заглядывает. Тянется к шкафу.

Второе «угугу» звучит откровенно насмешливо. Ярик снова смотрит на сову.

Осознание настигает медленно, но неотвратимо.

Такие же жёлтые глаза он видел только что.

— Хуйня, — беспомощно бормочет Ярик.

На него обиженно хлопают крыльями и угукают. Потом с полки сваливаются на пол — и встают на человеческие ноги, глядя вообще не человеческими глазами. Ярик в знакомых волосах даже перья, кажется, видит.

— Руина, блять, — ворчит Саша, нервно прищёлкнув зубами, как клювом. — Из комнаты свалил. Сейчас.

— Ты… Саш… — Ярик потерянно хлопает глазами.

— Мне тяжело, — Саша говорит отрывисто. — И больно. Оставаться так. Свали. Могу поранить.

И, зажмурившись и задрожав всем телом, съёживается снова, покрываясь перьями. Настойчиво демонстрирует когти и хлопает крыльями, будто пытаясь прогнать.

— Не поранишь, — обижается Ярик. — Ты меня не поранишь. Ты же меня впустил, ну.

— Угугу!

— Не поранишь!

Оба замирают, друг друга разглядывая. Потом сова медленно «сдувается», приглаживая перья. Ярик так же медленно опускается на пол перед птицей.

— Ты красивый, — сообщает. — Пушистый такой. И красивый.

Осторожно тянет руку.

Саша щёлкает клювом — и вместо пальцев цепляет длинный рукав, ощутимо за него потянув.

Ярик неуверенно пытается вывернуться. Сова издаёт возмущённый звук и не отпускает.

— Я не понимаю, — расстроенно говорит Ярик, замерев. — Ты меня поймал, да? Я добыча?

— Угугу!

Сова хлопает крыльями, требовательно подтягивая его ближе к себе. Ярик послушно придвигается, стараясь не смотреть на когти. Снова тянет руку к себе, но тщетно — клюв держит слишком крепко.