- Маркус! Что с тобой? – Питер продолжал звать его из мобильного телефона. Каким-то образом звук усиливался, увеличивался, будто бы мужчина находился рядом.
Кин хватал ртом воздух. Ему делалось только хуже
Не дожидаясь ответа, Томас начал сам. Торопливо, но уверенно.
- Отче наш, сущий на небесах. Да святится имя Твое;
Да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе;
Хлеб наш насущный дай нам на сей день;
И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;
И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.
Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки. Аминь.
Чужое касание выбило из равновесия. Маркус не знал, в какой момент он оказался коленями на траве. Он не знал, почему плачет. Почему, черт возьми, слезы застилают глаза, а щеки горят. Почему он смотрит на этого Томаса Ортега и не гонит его, хотя голос Питера совсем рядом: полон тепла и переживания.
- Маркус! Я еду! Постарайся не ходить никуда, у тебя приступ! Я скоро буду!
- Отче наше, сущий на небесах… - первая фраза далась с трудом. Голос Маркуса дрогнул, язык прилип к небу, будто бы распух. Горло сдавил спазм.
Резкий окрик Питера долетел и заставил Кин вскочить.
- Таблетки. Мне нужны…мои таблетки. Принеси мне их.
Вырвавшись из рук Томаса, он неровным шагом двинулся к дому, зная, что ему нужно это сделать. Просто нужно дойти, взять таблетки и выпить их. Когда его внезапно дернули за плечо, Маркус развернулся и зарычал.
- Какого хрена!
Удар вышел смазанным. Отшвыривая от себя Ортега, не нанеся ему толком вреда, Кин захлопнул за собой дверь и сполз по ней на пол. Не собираясь её открывать, слыша тяжелый стук в дерево и крик, Маркус закусил губу. Он смотрел в одну точку, не двигаясь, слыша, как быстро колотится сердце. Чувствуя головокружение, тошноту и ломоту в мышцах.
По щекам до сих пор бежали слезы. А губы на автомате продолжали беззвучно шептать обрывки знакомых фраз:
- И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим… И не введи нас в искушение, но избавь нас от…
Томас не отступал, продолжая стучать в дверь. Он не видел где Маркус, не заглядывал в окна.
- Где твоя Библия, где твое распятие, Маркус?! Я не оставлю тебя здесь! Я не позволю демону победить!
Отойдя от двери, священник запустил руки в волосы и взъерошил их в паническом жесте. Что делать, что делать дальше? Что ему еще сделать, чтобы вернуть Маркуса на путь истинный? Вернувшись к двери, Томас вновь ударил в нее, повышая голос до крика, чтобы в любом уголке дома Кин смог услышать его.
- Все это не настоящее! Где тогда люди? Где машины? Почему вокруг никого нет? Ты не замечал этого? Найди Библию, в ней не будет текста! Неужели ты не чувствуешь, что в этом месте что-то не так?! Что все слишком идеально? – он перевел дух, облизывая губы, ударив в очередной раз по деревянной двери, но уже слабее, - Маркус, прошу тебя! Не поддавайся на это! Ты нужен мне, я не справлюсь с этим без тебя!
Прислушиваясь к тишине еще какое-то время, Ортега сжал губы и снова прошелся по веранде. Черное пятно телефон мазануло по взгляду. Если Маркус не вспомнит и не даст отпор этой иллюзии, то тогда Томасу придется сработать в одиночку.
Он найдет Питера и убьет его. Нужно только найти распятие и освятить воду. Когда он шел по улицам в поисках дома Кина, то заметил одну единственную церковь. Она все время казалась недосягаемой и отдаленной, необитаемой и заколоченной. Ему нужно будет привести Питера туда, и он спасет Маркуса.
Все получится.
========== Глава 3. Символ веры ==========
Маркус не вставал. Тело пронзила крупная дрожь. Сжавшись, обняв себя руками, мужчина не двигался и смотрел в одну точку. Он не понимал, что происходит. Отчего ему так плохо? Чем этот ублюдок, ворвавшийся в их с Питером дом, так довел его?
Дрожь усиливалась, голова продолжала болеть, а слезы не прекращались. Пальцы вцепились в ткань свитера.
- Мнгх…
Питер.
Где, черт возьми, Питер?!
Голос Ортега звучал слишком быстро. Он вынуждал закрывать уши ладонями и заставлять себя не слушать. Зачем ему Библия? Зачем распятие? Что это за чертовщина?
Фраза «Ты нужен мне, я не справлюсь с этим без тебя!» стала катализатором срыва. Кина скрутило.
Мужчина свернулся на полу, забравшись пальцами в коротко-стриженные волосы, стискивая их и срываясь на протяжное беззвучное рычание-скулеж. Сколько он так пролежал, Маркус не знал.
Вынырнув из забытья, Кин оказался у кухонного ящика, в котором хранились таблетки. Сверху стояла кружка с водой, чуть дальше - корзина с яблоками. Для Маркуса они выглядели свежими и зелеными, но будь здесь Томас, он бы увидел гнилые фрукты, по которым ползли черви.
Маркус прикрыл глаза и вздрогнул от криков матери и звуков ударов. Он видел свою старую комнату, затем услышал выстрел, но все тут же исчезло, рассеялось в сером тумане.
Кин сглотнул, постаравшись открыть глаза и подняться. Но попытка так и не реализовалась.
Привалившись спиной к ящику, поджав одну ногу под себя, Маркус смотрел в одну точку. Слезы не переставали катиться из глаз.
«Ты нужен мне, я не справлюсь с этим без тебя!»
На звук открывшейся двери Кин не отреагировал. Как и на быстрые шаги.
Он вздрогнул от касания, моргнул и перевел взгляд на знакомое до мельчайших черточек лицо. Пальцы дернулись к расстегнутому вороту клетчатой рубашки, стиснули ткань. Голова наклонилась вперед, лоб уткнулся в ключицу, нос втянул «родной» запах. Костяшки побелели от напряжения.
Кин содрогнулся в хрипе.
«…да будет воля Твоя и на земле, как на небе…»
- Питер…Что со мной?
Мир рябил; зрение то появлялось, то исчезало, рисуя причудливые картины. Голоса перестали звучать в голове с появлением Питера, заменившись на наваливающееся спокойствие и тепло.
Ладонь огладила затылок Кина, губы коснулись макушки. Вторая рука Питера обняла его за плечи, отсекая от остального мира. Однако ровный стук сердца не вязался со сценой переживания.
- Тшш, все проходит. У тебя был приступ и он отступает. Успокойся, постарайся расслабиться и не думать.
Кухонные часы показывали, что с момента звонка Питеру прошло не более десяти минут. Маркус мог заметить это – слишком быстро супруг оказался рядом с учетом того, что был вдалеке от города.
- Ты наверное не ел, вот голова и заболела сильнее. Кажется, мне от тебя ни на шаг отойти нельзя, - мужчина ласково усмехнулся, потянув Кина с пола. Питер помог сесть за стол и поставил перед ним стакан воды. Таблетки же убрал обратно в тумбу, пояснив тем, что они подействуют в скором времени, и он опасается за возможную передозировку.
- Боюсь ухой я тебя сегодня не смогу побаловать, - открывая холодильник, он достал вчерашние остатки ужина и поставил их разогреваться, - тот человек…который приходил…что он говорил тебе, Маркус?
Пододвинув стул, Питер сел рядом с Кином. Их колени соприкасались, в остальном же личное пространство мужчины не нарушалось.
- Ты не поверишь….Такой бред.
Находясь рядом с Питером, Маркус успокаивался. Сердце постепенно переставало так быстро стучать. Ладонью стерев слезы, причина которых оставалась экзорцисту не ясна, он бросил взгляд на часы, но не осознал времени. Взяв стакан воды, ощущая небольшую дрожь в руках, Кин сделал пару глотков. Вода успокоила ноющее горло.
- Этот псих… Не знаю, он забежал во двор и стал нести бред о том, что я был священником. Какой-то Фома…Он знал про мою семью, про отца и мать. Знал, что отец убил ее. Наверное, журналист. Пресса никак не успокоится из-за аварии, в которой погибли дети чиновников.
Говоря раздраженно, Маркус встретился с глазами напротив. Так близко. И так спокойно. Так, что он начинал забывать что-то еще, о чем не думал в данный момент, но тоже казавшееся странным и важным. Картину, нарисованную сегодня?
- А еще он сказал, что ты демон, - прозвучало резко, четко, холодно. С пристальным пронизывающим взглядом глаза в глаза. Так, будто Кин все вспомнил.
