- Марта погибла не из-за тебя. Твой дар привел нас к ней. И я верю, что неспроста.

Тепло ладоней разливалось по лицу. Томас позволил себе, как и раньше, прикрыть глаза и ухватиться за этот жест поддержки. Он понимал, что слаб и не уверен в своих силах, чего себе не должен позволять, как экзорцист. Как Маркус, которого жизнь поломала намного сильнее с самого раннего возраста.

- Может быть, но какой от этого теперь толк? Какой смысл, ведь все упущено?

Священник тяжело вздохнул и поднял глаза выше. В чертах Маркуса скользило беспокойство и разделяемая горечь. Они не знали Марту и видели девушку в самый худший день ее жизни, но оба искренне скорбели по загубленной душе.

Томас не понимал, как Маркус справлялся с таким грузом в одиночку. Ведь он привык работать один. Он_мог_работать один.

- Ты был прав, - Ортега легко кивнул самому себе и отвел взгляд в сторону, - Я не готов. Я не справлялся один и до этого. Мои видения это не дар, а проклятие. Я ведь пытался вытянуть его, я звал его в себя, когда времени уже не оставалось. Но там было…пусто.

Именно это ощущение — пустоту — и почувствовал молодой экзорцист, когда Марта закатывала глаза, а в дверь бились отец Уильямс и Алан. Что-то ускользнуло, может затаилось, но не осталось в девушке и не освободило ее. Ведь момент освобождения виден всегда.

Что мог сказать ему Кин?

Какие слова поддержки смогут вернуть на путь истинный, когда веру точит червь утраты, червь сомнения и горечи от бессилия?

Сколько раз сам Маркус сталкивался с подобным? Сколько раз он сцепив зубы не давал себе сломаться и был один?

- Посмотри на меня, Томас.

Повторив второй раз свое требование, экзорцист добился успеха. Легкая улыбка тронула губы.

- Когда я встретил тебя впервые, то хотел вышвырнуть из машины на первом перекрестке, потому что считал тебя слабым. Наивным и глупым. Не знающим, в какую трясину на самом деле ты лезешь.

Ладони не исчезали. Маркус хмыкнул, на лице появилась саркастичная улыбка. Но в ней было нечто новое. Не привычно-холодный укор молодому священнику.

- Ты сбивался в молитве и видел бы свои глаза при первом изгнании. Мне казалось, что ты выронишь распятие и сбежишь через пять минут после проявления демона. Но ты не сбежал.

Кин продолжал говорить спокойно и уверенно.

- Ты справился. К моему удивлению. Мальчишка. Хотя отправить тебя обратно вести мессы я все же временами хочу, но… У тебя дар, Томас. И сила Божья. Господь отметил тебя и уготовил трудный путь. Путь, по которому никогда не будет легко идти.

Теплая мозолистая ладонь скользнула с щеки, укололась о щетину. Взгляд Кина устремился ниже, ускользая от глаз Ортега.

- Мы не ошиблись. Демон есть. И он затаился, мы что-то упустили, Томас. И должны это исправить, ради Марты и Роберты. Я верю в тебя, как верит Господь и направляет тебя.

Палец зацепил чужой подбородок. Взгляд остановился на нижней губе священника и губы Кина дрогнули в недовольстве. Он едва скривился, смешав в этом движении возмущение, вспышку злости и сожаления.

«Что это…?» - говорил взгляд, жест, касание. Беззвучно подмечая в повисшей тишине замеченное еще по возвращению Томаса в камеру.

Огрубевшая подушечка большого пальцы прошлась по разбитой и припухшей губе, стирая каплю крови, скользнув вниз по подбородку.

- Ты не виноват, Томас. Мы найдем этого демона. Он отступил и затаился. Но мы его найдем. Ради Марты.

Неожиданно, Кина будто толкнуло меж лопаток. Они находились слишком близко друг к другу.

Губы Томаса оказались сухими и горячими. Точно раскаленный металл. У него же, Маркуса, прохладными.

Осторожное прикосновение скрепилось одиночной едва набухающей каплей крови. Теплое, легкое. Скорее соприкосновение двух дыханий, а затем мазок покусанных до легкой корки губ. С последующей вспышкой неожиданного смущения и оторопи.

Со скользящей прочь с щеки ладонью. С отводом взгляда и першением в горле. Обжигающим клеймом одного – старого педика, как метко сказал демон, и второго – молодого, молчащего, пылающего горечью проигрыша не войны, но сражения.

- Кхм. Тебе нужно отдохнуть. Ложись.

Кин поспешно встал, отходя к прутьям. Облокотившись плечом о них и не смотря в сторону Томаса. Что на него нашло? Зачем? Он не понимал, а кровь стучала в венах.

Недопоцелуй жег губы и не проходил, вызывая зуд и желание облизнуться. Распятие оказалось зажато в ладони до боли, оставив острый отпечаток на коже. Он позволил в ту секунду себе слишком многое.

- Постарайся не думать о… - «о том, что ,черт возьми, сейчас произошло!» Маркус заговорил привычно холодно и четко, с наставлением Томаса, как в начале их партнерства, – О Марте и её смерти. Ты был прав во всем. Утром нас отпустят. Обвинения до сих пор нет, иначе бы нас с ним ознакомили. Поэтому выспись. Мы найдем этого демона. Он затаился и еще себя проявит, я уверен.

Томас молча смотрел ему в спину, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Поцелуй ввел его в ступор и как было правильнее отреагировать на него мужчина не знал. Арест, допрос, смерть Марты, а теперь еще и это… Слишком много всего нахлынуло в один момент.

Ортега глубоко вздохнул и потер лицо ладонями, не вставая с матраса. Голова шла кругом.

Это было неправильно. И они оба понимали, что Маркус только что совершил ошибку, которая могла повлиять на их отношения.

Не снимая пиджака, он лег и отвернулся лицом к стене, скрестив руки на груди. Стоило быстрее уснуть и обдумать все уже на свежую голову.

========== Глава 3. Не то, что входит в уста оскверняет человека ==========

Вспышка и громкий хлопок разбудили Томаса.

В камере было темно, как и в коридоре. Свет горел где-то за поворотом, должно быть из дежурной. Мужчина протер глаза и спустил ноги на пол, пытаясь окончательно проснуться.

- Что случилось? Которой час?

Он спрашивал у Маркуса, но ответа не последовало. Темнота затирала углы, скрывала вещи, не позволяя свету проникнуть в свои владения.

- Маркус?

Томас поднялся, щуря глаза и осматриваясь. Никого. Снова протерев лицо, мужчина подошел к решетке и положил руку на железную дверь. Замок был теплым. Петли поддались под давление ладони и камера открылась.

Ортега замер в нерешительности. Куда делся Маркус, почему он не заперт? Его увели на очередной допрос и забыли закрыть или Кин вскрыл замок и пытается найти путь к свободе? Оставил ли бы он Томаса в таком случае в камере?

Встревоженный взгляд смотрел в коридор. На полу поблескивали осколки, видимо от разбитых лампочек. Что ему следует делать? Оставаться здесь или найти Маркуса? Что если он подставит напарника, выдав попытку побега, если встретиться с кем-то из участка?

Сглотнув, Томас решил действовать по ситуации и прежде всего выйти ближе к свету. Переступая осколки он выглянул из-за поворота. Свет действительно лился из дежурной, но в остальной части здания, казалось, свет отсутствовал.

Непонимание переплеталось с легким страхом. Ортега простоял с минуту, пытаясь засечь хоть какие-то признаки движения. Но все было тихо и спокойно. Может дежурный пошел проверять проблемы со светом или спал на посту?

Шаг за шагом Томас приближался к приоткрытой двери. Чем ближе, тем слышнее становилось тихо играющее радио.

«It was a miracle.

A miracle.

Heaven created a miracle!

And sent me down an angel like you».

Песня показалась Томасу знакомой, но он не помнил где раньше мог слышать ее. Осторожно толкнув дверь, мужчина заглянул внутрь. В дежурной тоже оказалось пусто. Стул развернут к выходу, у панели видеонаблюдения стояла чашка. Создавалось ощущение, что полицейский вышел на несколько минут и мог вот-вот вернуться.

Сжав дверной косяк, Томас напряженно посмотрел в темноту коридора, а затем снова в кабинет. Отсюда казалось, что некоторые камеры работали. Быть может по ним удастся понять что происходит и где Маркус?