«It was a miracle.

A miracle.

Heaven created a miracle!

And sent you down into my arms».

Опираясь руками о стол, Томас стал всматриваться в монитор. Тот менял кадры, в том числе переключаясь на темные комнаты и коридоры. Значит проблемы касались только света, видеонаблюдение работало везде. Если бы он знал, как отмотать запись, то непременно бы нашел момент, когда Кин покинул их камеру.

Одно из изображений переключилось на коридор у кабинета дежурного и Томас застыл. Перед открытой дверью стоял силуэт в больничной ночнушке и взлохмаченными волосами. Стоило обернуться и он увидит ее.

Так Ортега и сделал, но в коридоре никого не оказалось. Вдоль спины пробежал холодок и Томас судорожно выдохнул, принимаясь обыскивать ящики на предмет какого-нибудь фонаря. Найдя нужное он вышел из кабинета и направил луч света в дальний конец коридора, уводящий его еще дальше от камер заключения. Там подсвечивалась зеленая вывеска «Выход», но священник не собирался покидать участок до тех пор, пока не найдет Маркуса.

Перебрав пальцами по фонарю, борясь с возрастающим волнением, мужчина пошел к допросным. Участок был небольшим, поэтому запомнить их примерное расположение не составляло труда. Смежная комната оказалась заперта, как и одна из допросных. Во второй мерцал холодный свет и Томас не сразу решился в нее заглянуть.

«You descended through those heavenly doors.

I was blessed to find a love such as yours.

It was a miracle.

A miracle.

Heaven created a miracle!

And sent you down for me to love», - продолжало отдаленно слышаться из дежурной, но Томас помнил, что не увеличивал звук и от своей камеры не слышал музыки.

Распахнув дверь он прислонился к стене и зажал рот рукой, прикрыв глаза с шумном выдохом. Полицейский, заводивший его в камеру, сидел за столом с запрокинутой головой. Распятие Кина было воткнуто ему в горло, кровь заливала белую форму. Неужели Маркус… Нет, нет он не мог так поступить. Отвернувшись, чтобы выйти в коридор, Томас внезапно потерял опору. Пол ушел из-под ног и пространство поменяло векторы. Он падал через темный коридор, пока не ударился о стену, а затем снова не свалился на пол.

Удар отозвался болью в бедре и плече. Распахнув глаза, Ортега дернулся, принимая сидячее положение и упираясь спиной в койку. Маркус смотрел на него, сидя напротив.

- Опять снятся красочные сны?

Шумно дыша, переводя дух от испуга, Ортега продолжал озираться по сторонам. Свет везде горел, издалека слышалось радио и разговоры полицейских. Дверь камеры была закрыта.

Проведя рукой по волосам, Томас запрокинул голову и облегченно выдохнул. Все лишь сон…

Он не знал сколько просидел так. Маркус больше ничего не спрашивал и не пытался подойти. Время от времени экзорцист переводил взгляд на своего напарника, но не задерживал его надолго.

Наконец тишину разрушило шарканье, а затем позвякивание ключей.

- На выход, - известил толстый офицер, допрашивающий Кина, - Вам крупно повезло, что Роберта Данн уговорила всех отозвать заявления.

Томас поднялся с пола и поправил на себе одежду, выходя следом с Кином. Задерживаться в участке не хотелось, как и пересекаться с лейтенантом Андерсом для еще парочки едких комментариев.

- Спасибо, офицер, мы у вас провели чудную ночку. Правда условия не тянут и на две звезды.

- Пасть закрой, пока на нарах не оказался.

Маркус усмехнулся и, убрав руки в карманы, пошел следом за полицейским.

На выдаче вещей к ним подошел Андерс и, крепко схватившись Томасу за плечо, развернул молодого священника к себе лицом.

- Я настоятельно рекомендую вам убраться из нашего города, как можно скорее. Увижу хоть раз, хоть в сраном магазине или на заправке в черте города — найду за что упечь в тюрьму. Ясно, мексиканец?

Ортега стиснул зубы и сдернул с себя чужую ладонь, бросив на ухмыляющегося полицейского тяжелый взгляд исподлобья.

- Офицер?

Кин видел неприязнь. Видел не раз, потому что к нему тоже ее проявляли. Но отличие от Томаса он на этом собаку съел и мог легко ей противостоять.

- Какие-то проблемы? Нет, насколько я вижу. Мы как законопослушные граждане, не нарушившие закона, воспользуемся всеми нашими правами и обязанностями, да, отец Томас?

Заставив Ортега кивнуть буквально под взглядом, Маркус улыбнулся лейтенанту. Далеко не обворожительно.

- Все мы едины перед Господом. Будь то бедный или богатый, того или другого цвета кожи и принадлежности, но все единые сердцем и духом, обращенными к нашему Отцу.

Говоря очень мягко и с тонкой иронией Кин хмыкнул и двинулся к выходу. Оттесняя Андерса в сторону, заставляя его отступить на пару шагов назад.

- Идем, Томас.

Бросив не оборачиваясь, экзорцист чуть сильнее стиснул распятие в руке. Ночное событие не выходило из головы. Вся ситуация в целом не давала ему покоя. Как и Ортега.

***

Телевизор над стойкой регистрации передавал последние новости. Администратор увлеченно смотрел на сменяющиеся кадры, разбавленные сине-красными вспышками огней полиции и скорой помощь. Дверной колокольчик зазвенел и ему нехотя пришлось оторваться, переключив внимание на посетителей. Узнать в них виновников новостных происшествий не составило труда.

Томас мельком глянул на телевизор и отвел взгляд, играя желваками. Отлично. Репортеры тоже успели добраться на последние минуты «полицейской облавы с задержанием двух священников, выдававших себя за экзорцистов, жестоко издеваясь над двадцатилетней девушкой».

Пока Кин называл номер их комнаты и игнорировал долгий и напряженный взгляд администратора, Томас посмотрел на стойку с газетами и сжал кулаки. Первая полоса светилась крупной фотографией их с Маркусом, усаживаемых в полицейскую машину, на фоне скорой и смотрящего на них Алана.

-Я настоятельно прошу Вас выписаться сегодня же и покинуть мотель, - наконец сказал администратор и тут же показал на прибитую к стене таблицу с выпиской из правил мотеля, - Мы оставляем за собой права на отказ в размещении.

- На каком основании? Я заплатил за неделю.

Прекрасно понимая почему их хотят выселить, Кин не собирался уезжать сиюминутно.

Бросив взгляд на Томаса, экзорцист стиснул зубы. Его напарнику нужен был отдых. Как и самому Кину. Он не спал этой ночью и соответственно вести машину не сможет. Как и Томас: пускать его в таком состоянии за руль было опасно.

Им обоим требовалась передышка.

И возможность подумать. Потому как, если сам Кин понимал, что в нем осталась надломленность от потери мальчика, Габриэля из Мехико, то Ортега явно наслаивал проигрыши один на другой. Это было… Неправильно?

Нет, Кин понимал его. Просто не подавал вида и глубины своей расшатывающейся все сильнее веры.

Разглядывая Томаса непозволительно долго, он увлекся своими мыслями и забыл об администраторе.

- Кхм. Вы слышали, что я Вам сказал?

Повернув голову на голос, Кин сдержался от ругательства. Раньше было проще. Когда он даже шутливо называл себя экзорцистом-священником с оружием.

- Мы останемся еще на сутки.

Газета с хрустом оказалась выдернута из стойки и Маркус полуобернулся к администратору, ловя в поле зрении и Томаса.

- Возьмем на память.

***

Закрыв за собой дверь, Ортега опустился на кровать и закрыл лицо руками. Он чувствовал себя разбитым и униженным. Вина, которая и так давила на него, теперь обретала мерзкую надстройку. То, что случай с Мартой просочился в СМИ не сулило ничего хорошего. Особенно с тем, что Томас не собирался сходить с пути экзорциста. Но теперь их оклеветали мошенниками и убийцами, а значит нуждающиеся в их помощи будут бояться принять ее и оказаться обманутыми. Пусть новости и передавались по местному каналу, но информация об этом наверняка просочится и в интернет.

Протерев лицо и сложив руки в замок, прислонившись к ним лбом, Томас предался молитве.

Закончив через некоторое время он поднялся и прошелся по комнате. Следовало решить что им делать дальше. Найти Мышку, наверное…