- Беннет одержим. Полное слияние, - не став более скрывать правду, Маркус ощутил прилив неясных терзаний.

Почему демон показал Томасу именно Беннета? Почему вплел в лживые видения самого Кина? Ведь ничто не делалось просто так. Демоны издавна пользовались тем, что было в человеческой душе, сердце и разуме. Они прокрадывались в воспоминания и вытаскивали самое желанное, а порой самое гнусное. Но почему Беннет? И именно сейчас.

- Тебе следует отправиться назад, - Кин обратился к Мышке, отдавая распоряжения, - Я оставил его в городе, в подвале. Напишу адрес. Возможно, придется прибегнуть к твоему способу. Экзорцизм не помог, нужно присмотреть за ним, а после попытаться разузнать у Нечистого его планы.

«Потому что Беннета мы уже потеряли».

Маркус не обращал внимания на удивление отца Ортега, не позволяя ему вставить и слова. Несмотря на холодную стену между ним и Мышкой, Кин знал, что она послушает его и выполнит все сказанное. Пусть они так и не поговорили о том, что произошло: Маркус считал, что говорить там не о чем, прошло слишком много времени. Он изменился. Да и Мышка тоже. К тому же у экзорциста не было желания снова попасть в одну и ту же ловушку, несмотря на то, что… Его мысли иногда возвращались к Питеру, с которым он мог выдохнуть и почувствовать себя в относительном покое, мог «сдать позиции». Как когда-то с самой Мышкой.

Сейчас же, как и много раз ранее, мнение юного священника не могло что-либо изменить. Кин понимал, что тот будет порываться спасать начальника безопасности Ватиканской Церкви. И именно поэтому он умолчал о Беннете, поэтому умолчала Мышка. Но они все равно не уследили, Зло нашло иной путь к разуму Ортеги.

- Прежде, чем ты начнешь возмущаться, я хочу сказать, что это было моим решением: оставить тебя в неведении. Ты не был готов. Теперь я уверен в этом еще больше.

Маркус не собирается больше ничего добавлять. Он оттолкнулся от стола, наконец-то снял куртку и бросил её на другое кресло.

- Утром выезжай. А «мы», - делая внезапный акцент на местоимении, Кин однозначно решил, что подпускать Томаса к Беннету нельзя и лучше разобраться со всем здесь. Быть уверенным в том, зло, взявшее разум Ортега под свое влияние на продолжительный отрезок времени, будет уничтожено и отправлено обратно в Геенну Огненную, – отправимся и посмотрим на эту семью, к которой ты ездил.

На стол легла библия. Та самая, которую видел Томас в своем видении. Только эта была целая и вокруг не было никаких червей. Маркус собирался выспаться, и, не говоря больше ни слова, отправился в душ, а затем занял диван. В сон он провалился сразу, как только положил голову на подушку.

========== Глава 2. Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга ==========

В комнате Роберты горел свет, несмотря на поздний час. В доме застыла тишина, и пожилая женщина наслаждалась ей с трепетной надеждой. Она ждала молодого священника, пообещавшего помочь ее дочери вот уже несколько дней. Ходила в церковь, говорила с отцом Уильямсом, но так и не узнала о местонахождении отца Томаса. Неужели он, как и другие, бросил ее семью на погибель, дав лишь призрачную надежду? Ведь Марте, как ей казалось, стало чуть лучше. Хоть большой уверенности она в этом не испытывала: понимала, что желаемое может приниматься за действительное. Непоколебимой она оставалась лишь в одном – что-то мучило и изводило ее дочь. И врачи здесь были бессильны.

Входная дверь с тихим щелчком закрылась. Женщина выглянула в коридор и со вздохом облегчения пошла к сыну.

- Алан…. Алан, по-моему, ей лучше, - теплые ладони страдающей матери обхватили лицо, слегка поглаживая, - Она спала все время, пока ты отъезжал… Ты нашел отца Томаса? Они помогут нам?

Мужчина постарался обнадеживающе улыбнуться, смотря ей в глаза. Избегая прямого ответа на вопрос.

- Успокойся, мама. Господь обязательно обратит на нас свой взор.

В дальней комнате послышался стук посуды и шорох. Затем раздался усталый зов.

- Мама…. Мама..

Алан задержал взгляд на двери и взял мать за плечи, ободряюще поглаживая. Затем притянул к себе и поцеловал в лоб. Не смотря, но предчувствуя появление слез в тусклых старческих глазах.

- Я схожу к ней, отдыхай.

- Спасибо, сынок. Надеюсь отец Томас вернется к нам. Он ведь обещал помочь.

- Конечно, мама.

Ванная, кухня. Поднос с едой: кусок хлеба, тарелка бульона и стакан воды. Алан прошел в темную комнату и закрыл за собой дверь ногой. Марта выглянула из-под одеяла и стала перебирать его край. Большую часть времени с ней проводил именно Алан. Кормил, умывал, утихомиривал. Раньше они не ладили, но взросление их сблизило. Как и воспитание Роберты. Жесткое, беспрекословное, с наказанием за каждую провинность и неповиновение. С ней всегда было трудно, стоило только копнуть поглубже.

- Марта. Привет.

Алан не улыбнулся, обходя расставленные по полу тарелки; не обращая внимания на запах гниения, усиливающийся с каждым днем.

- Мне хочется есть…и пить… Алан, это ты?

- Да, сестренка. Садись, я тебя покормлю.

Присев на край постели, он поставил поднос на колени и передал ей тарелку. Марта схватилась за нее, начиная быстро орудовать ложкой. Бульон тек по ее подбородку, выплескивался за края, оставляя жирные капли на одеяле.

Ладонь Алана легла на макушку, мягко перебирая спутанные пряди. Он не мешал, не отворачивался и не морщился от этого зрелища.

- Не торопись, ты ведь не дикий зверь, которым тебя считают, - перехватив короткий взгляд Марты, он тепло улыбнулся, рассматривая чумазое, заляпанное остатками уже присохшей еды лицо, - Тебе помогут… Обязательно помогут.

***

Запах стал еще хуже с момента, когда Томас был в этой комнате последний раз. Посуду, как и в его видении, свалили к стенам; постарались расчистить единственную прикроватную тумбу. Шторы плотно задернуты; сами окна закрыты.

Марта пряталась. Чем больше она шевелилась, тем сильнее поднимался запах от ее постели.

Ей, Господи, врачебную Твою силу с небес пошли, прикоснись к телу, угаси агонию, укроти страсть и всякую немощь таящуюся, будь врачом рабы Твоей, Марты.

Рука не потянулась к кресту, взгляд Кина прошелся по темной комнате. Приторный запах забивался в нос, вызывая неприятный спазм в горле. Молитва об исцелении страждущего вряд ли могла здесь помочь. Маркус молчал всю дорогу, пока они с Ортега не подъехали к дому Роберты, и продолжал не произносить ни слова и сейчас. Утром же он успел переговорить с Мышкой, пока Томас спал.

- Адрес.

Кин видел удивление в глазах той, что когда-то носила одеяние монахини. И, конечно же, он не мог не усмехнуться. Да, это было местом его «посвящения» в ряды экзорцистов. То, что давно не использовалось, но могло на время сдержать сильного демона. И именно там остался Беннет. Вернее то, что от него осталось. Сам же отлученный от церкви священник не написал адрес на клочке бумаги, а сказал его коротко и быстро вслух.

- Томас не должен знать, где он. Он захочет его спасти.

Маркус замолчал, разглядывая несомненно изменившуюся девушку, как снаружи, так и внутри. Тяжелое молчание давило на плечи и Кин, привыкший всегда смотреть прямо в глаза будь то демон или человек, хотел отвести свой взгляд в сторону.

- Маркус…

Им нужно было поговорить. Серый рассвет, дребезжащий в окне, менял очертание теней. В соседней комнате с приоткрытой дверью спал Ортега. Неприятный холодок касался позвоночника экзорциста, вынуждая повести плечами и оттолкнуться от стола, направляясь к электрическому чайнику, чтобы включить. Спина оставалась напряженной под внимательный, почти жалящим, взглядом.