Лиссар, ничего не ответив на вопрос своего друга, развернулся к горе и прошел в небольшое круглое отверстие, искусственно проделанное в твердой породе. Вайто, оставив рорга снаружи, последовал за ним. Пройдя несколько метров по узкому тоннелю, они вошли в огромный зал храма Богини Пьянекуи, который с начала войны служил прибежищем для вивалийцев, оставшихся без крова, а также местом проведения военных советов и резиденцией тикьюса. Храм был полностью скрыт от глаз непосвященных и защищен естественным скалистым рельефом планеты.
Основной зал был самым большим из всех помещений храма. Скрытая от внешнего мира жизнь внутри храма кипела. Люди переходили из помещения в помещение, занимаясь своими повседневными делами. Женщины готовили еду, стирали одежду и развешивали ее сушиться на натянутые между стенами веревки, ухаживали за больными и раненными и прибирали внутри храма. Мужчины, в основном преклонного возраста, занимались изготовлением оружия и подготовкой его к бою. Они были разделены на группы; пока одни натачивали каменные отщепи, другие – тесали длинные, деревянные палки, третьи – прикрепляли наконечники к копьям, а четвертые – благословляли оружие водами Богини Пьянекуи, отчего копья становились крепкими, как сталь, и острыми, как зуб рорга. По всему залу бегали дети разных возрастов, изображая военные действия. Вдоль стен были сооружены завешенные плотным тканевым материалом постели, на которых отдыхали, проживающие в храме люди, и лежали раненные и больные.
Светло-серые ровные стены храма, сводились в купольный потолок, который был украшен длинными, острыми сталактитами, свисающими вниз, как огромные каменные люстры. По всему залу были беспорядочно расставлены высокие стройные статуи, стены были расписаны яркими рисунками, рассказывающими историю сотворения народов. На всех изображениях присутствовала высокая дева с длинными волосами и властным выражением лица. Посередине зала находилась глубокая искусно украшенная узорами чаша, закрепленная на высокой тонкой ножке. Лиссар и Вайто подошли к большому круглому из белого камня столу, на котором были разложены карты суши Голубой планеты с пометками мест ведения боевых действий.
– Ты подумал над моим предложением? – начал разговор Лиссар, упершись руками в стол и разглядывая, разложенные перед ним карты из плотной бумаги. – Вам с Лекри лучше остаться здесь, так будет безопаснее.
Вайто пододвинул одну из карт к себе, на которой была начертана его родная местность. Он провел по ней рукой. В голове снова промелькнула мысль, от которой у него потемнело в глазах и его начало тошнить. Мысль о том, что он мог потерять не только Ярву, но и свою прекрасную Лекри. Вайто закрыл глаза и несколько раз мотнул головой из стороны в сторону, как будто бы, стараясь тем самым вытряхнуть эти воспоминания.
– Лекри уже должна быть в деревне, – ответил Вайто. – Она отправилась туда, когда я еще был в Олуте. И потом, я в городе уже давно, мне хотелось бы вернуться домой, хотя бы ненадолго, с твоего позволения, конечно, – Вайто посмотрел на друга в ожидании утвердительного ответа.
– Да, согласен. Я тебя понимаю, – согласился Лиссар. – Шакура будет очень за вас волноваться, как и я.
– Ты знаешь, Лекри винит себя в смерти матери. Она думает, что, если она была бы тогда дома, то смогла бы ее спасти от пришлых. Теперь она считает своим долгом находиться рядом со своим народом. Ты сам прекрасно знаешь, что ее невозможно переубедить.
– Да, в этом они с Шакурой очень похожи, – согласился Лиссар.
– Я благодарен тебе и Шакуре за вашу помощь. Если бы не твоя дочь, то я и не знаю, как бы Лекри справилась с этой потерей. Шакура, можно сказать, заменила ей Ярву, – Вайто, подняв голову и посмотрев на тикьюса, произнес эти слова с искренней признательностью.
Лиссар, потеряв однажды любимую, частично понимал чувства друга. Однако долгая и мучительная болезнь его жены подготовила и его, и Шакуру к неизбежному. Он не знал, что было хуже, неожиданно потерять родного человека или видеть изо дня в день его мучения и страдания. «В любом случае, – думал Лиссар, – ничто не может загладить преждевременное расставание с той, кто прожил с тобой долгие годы и пережил как взлеты, так и падения, служа твердой опорой и вселяя надежду на счастливое будущее». Тикьюс медленно встал из-за стола, подошел к Вайто и положил ему руку на плечо, пытаясь его утешить.
– Не забывай, что Шакура тоже осталась без матери, хоть и не при таких обстоятельствах, но она очень хорошо понимает, что чувствует Лекри, а я знаю, каково тебе сейчас. Просто будьте осторожней, насколько это возможно.
– Ладно, давай закончим лить слезы и перейдем к делу, – неожиданно сказал Вайто, отодвигая стул и, предлагая Лиссару вновь вместе сесть за стол.
– Я слушаю тебя. Надеюсь, новости хорошие, – Лиссар согласился с предложением своего друга.
– Сперва, я хотел бы обсудить с тобой Транта, – Вайто сменил тему разговора. – Я не доверяю этому человеку. Он ни разу не назвал нам верного места нападения пришлых, хотя каждый раз утверждал, что у него точная информация. Другие перебежчики утверждают, что они никак не могут знать этого. Приказы отдаются сразу перед началом атак. Тебе не кажется это странным?
– Не знаю. Но, он хотя бы какую-то информацию нам дает, – задумчиво ответил Лиссар, садясь на белый каменный стул. – Он же нам сообщил, где находятся запасы вооружения пришлых.
– Вот как раз с поставками оружия, как мы видим, у них нет никаких проблем, – возразил Вайто, положив скрещенные руки на стол. – Ты ни разу не видел его. У него недобрые глаза.
– Хорошо. Я доверяю твоему чутью. Сегодня мне представиться возможность с ним лично познакомиться, там и посмотрим. Малейшее подозрение, и мы предадим его водам Пьянекуи. Расскажи мне, как обстоят дела с полукровками, – Лиссар, по его мнению, перешел к более важной теме.
– С того момента, как ты первый раз бросил неподготовленных полукровок в бой многое изменилось, – Вайто слегка улыбнулся. – Они не так уж и безнадежны, как мы думали прежде. Я бы даже сказал, в чем-то даже лучше, чем мы.
– Лучше? – засмеялся Лиссар. – Интересно было бы на это посмотреть.
– Увидишь! Они тебя уже ждут. После того, как ты на них посмотришь, я думаю, ты снова допустишь их к сражениям. Ну, по крайней мере, того хаоса, который они создали во время боя, уж точно больше не будет. Я смог их хорошо к этому подготовить.
– Ну, что ж, думаю, это скрасит мой день! – сказал Лиссар, вставая из-за стола и, направляясь к Чаше Пьянекуи. – Ждут, говоришь. Да?
– Стой, ты что задумал? – возмущенно произнес Вайто. – Мы полетим на рорге! Ты знаешь, я этой штуке не доверяю, – громко, перекрикивая шум людей, сказал Вайто.
– Прекрати! Дай роргу набраться сил. Я распоряжусь, чтобы его хорошенько накормили и отправили на стрельбище за тобой, и ты спокойно полетишь в Суусандьу на отдохнувшем рорге. Я думаю, это будет не лишним в такой ураган, – настоял Лиссар.
Ладно, ладно, – немного раздраженно сказал Вайто, вставая из-за стола и подходя к Чаше.
Лиссар внимательно посмотрел в наполненную прозрачной водой Чашу Пьянекуи, затем громко и четко произнес слово «стрельбище». На поверхности воды сразу же появилось расплывчатое изображение указанного места. Он дотронулся до него, и через мгновение по его руке стала растекаться вверх вода. Когда жидкость достигла плеча тикьюса, она стала быстро окутывать все его тело. Как одна большая капля вода вместе с Лиссаром вернулась в Чашу, и он исчез. Вайто недоверчиво посмотрел на Чашу. Он ненавидел этот способ перемещения, хоть он и был дарован водами Богини. Он никак не мог привыкнуть к ощущениям невесомости и кромешной тьме, которые сопутствовали при перемещении. Легенда гласила, что Пьянекуи, видя, как страдают люди от постоянных ураганов и штормов, обрушивающих свою мощь на любимые ею народы, спустилась с Ульсяньяку к священному озеру, названному в ее честь, и благословила его воды, которые с тех пор имели свойство переносить человека на далекие расстояния за считанные секунды. Чаши, наполненные водами из озера Пьянекуи, находились во всех деревнях Голубой планеты, а в городах их устанавливали в самых значимых местах. Вайто дождался, когда вода в Чаше успокоиться, после чего также громко произнес название места, в котором он планировал оказаться, и коснулся поверхности воды. Через мгновение он стоял рядом с Лиссаром на небольшой возвышенности над просторной, широкой равниной, которая, в свое время, получила название стрельбище.
