3. ДОРИУС

– Что ты там все пытаешься вычитать? – спросил Дориус у Манана, сидящего за небольшим столом, на котором лежало несколько ровных стопок писем для солдат, только что привезенных с Черной планеты.

– Ты знаешь, Дориус, таковы правила, – грубо ответил Манан. – Если не хочешь, чтобы я читал твои письма, напиши Солонку, чтобы он тебе больше их не отправлял!

– Ладно, ладно, не кипятись. Я же по-дружески шучу, – улыбнулся Дориус.

– Отойди! Подожди с другими. Не стой над душой, – надменно ответил Манан.

Дориус не возражал, чтобы не вызвать очередную истерику у собеседника. Он, сильно похрамывая от полученного ранения в последнем сражении, подошел к длинному столу, стоящему посередине огромного шатра, в котором собирались солдаты для приема пищи, проведения военных советов и просто для общения. Это было единственное общественное место в кеметинском лагере.

– Ну, что там? Ты смог что-нибудь увидеть? Что там в письме? – нетерпеливо спросили солдаты, когда Дориус садился на стул.

– Нет, конечно. Посмотрите на него. Такое ощущение, что он не читает, а нюхает пергамент, – засмеялся Дориус. – Наш многоуважаемый надсмотрщик, походу, совсем ослеп.

– Манан, давай скорее! Мы здесь сдохнем, пока ты там читаешь! – выкрикнул кто-то из солдат, чем вызвал очередной всплеск гнева у Манана, который несколько раз стукнул по деревянному столу и что-то нервно, неразборчиво забормотал.

Дориусу по-своему было жалко этого старого, больного вояку. Пребывание на Голубой планете, как и на многих других, сильно сказывалось на здоровье и внешнем виде Манана. Его кожа от постоянной сырости превратилась в толстую мягкую резину, а здешние насекомые, залезавшие под кожу через небольшие раны на теле, не давали им зажить и вызывали сильное раздражение. Конрут Ойрун Церек нашел ему единственное применение, следить за порядком в казармах и читать переписку солдат с родными, чтобы исключить возможное инакомыслие в армии. Облысевший Манан, в свою очередь, осознавая свою бесполезность, старался идеально выполнять все поручения конрута, чем сильно злил своих сослуживцев. «Не думаю, что в его положении я вел бы себя иначе», – думал Дориус, смотря на то, как Манан скрупулезно ищет какие-нибудь доказательства измены.

Дориус, напротив, пользовался большим уважением среди своих братьев по оружию благодаря тому, что лично знал Тенона, ранее служа под его командованием.

– Дориус, можешь забирать, – прокричал Манан, отложив его письмо в сторону и принявшись за другое.

Обратив внимание на возбужденную реакцию солдат на его слова, Манан ехидно прорычал:

– Нет там даже намека на то, что конрут Тенон Ара нас порадует своим появлением здесь! Посмотрите правде в глаза! Ему что, больше заняться не чем, как смотреть, как вы тут дохните!

– Заткнись, Манан! Тебя никто не спрашивал, – солдаты закричали в ответ.

Конечно, все прекрасно понимали, что Тенон вряд ли появиться здесь, чтобы поддержать своих братьев, которые застряли на этой, как они ее называли, непросыхаемой планете. Они ждали от Солонка и других новостей. Он подробно описывал дворцовую жизнь, настроение Императора и его планы на будущее. Вообще все, что Золус мог ему поведать после очередного собрания.

Подойдя к столу, за которым сидел Манан, Дориус аккуратно взял пергамент и пошел обратно, уже вчитываясь в написанное.

– Стой! – прохрипел Манан, не отрываясь от чтения очередного письма. – Тебе приложение, посылка тут какая-то.

Из-под стола Манан вытащил уже вскрытую небольшую металлическую коробку. Держа в одной руке письмо, а в другой посылку, Дориус, переваливаясь с ноги на ногу, направился к столу, за которым его нетерпеливо ждали солдаты. Он положил коробку на стол и аккуратно ее открыл. Там лежали два дарана.

– Это что? Новые разработки? – поинтересовался один из солдат.

– Полагаю, да, – ответил Дориус, одевая один из браслетов.

Он, как обычно, сжал кулак, тем самым преобразовав даран в меч. Прижав меч к предплечью и сжав кулак еще два раза, оружие трансформировалось в булаву.

– Ничего себе! – восхищенно воскликнули солдаты. – Когда нас всех этим снабдят, интересно бы знать?

Дориус аккуратно снял браслет и положил обратно в коробку. Взяв письмо в руки, он начал читать вслух. Солдаты притихли, вслушиваясь в каждое его слово.

«Привет, брат! Как твое здоровье? Надеюсь, у тебя все хорошо. Мы все очень ждем твоего возвращения. Ведь должна эта война когда-нибудь закончиться! Дрик и Айрон постоянно спрашивают про тебя, перечитывают твои письма по двести раз. Твои парни быстро растут и крепчают. Ты знаешь, наши ребята намного умнее, чем кажутся. Они помнят все! Вчера, когда к нашим соседям пришла весть о смерти Вайкрона, ко мне подошел Дрик и сказал, что он рад, что Райна умерла в кругу семьи. Я, конечно, удивился. У меня даже мысли не было, что они ее помнят, ведь Райна умерла, когда они еще совсем были маленькими. Как-никак она была их матерью. Видимо, смерть близких людей оставляет след даже у маленьких детей. Мои ребята уже совсем большие. Узнал тут на днях, что Сисая встречается с каким-то парнем. Я ничего против не имею. Главное, чтобы толковым был.

Во дворце много, чего нового. Ученые все пыхтят над Золотой смертью. До них никак не может дойти, как спровоцировать большой выплеск луча Ялауна. Меня, конечно, никто не спрашивает. Я хоть уже давно разобрался в этой штуке, но Император все еще видит в конруте Теноне Ара врага, ну и в нас, соответственно, тоже. Недавно во дворце появился молодой парень по имени Каси. Он живет у Золуса в кабинете. Мне Золус пытался объяснить, чем они там занимаются, но, честно говоря, его заумные речи так и не донесли до меня сути. Единственное, что я понял, этот парень изобрел способ, как нам получить воду с Голубой планеты. Золус сказал, что, если Император сможет перешагнуть через себя, то благодаря этому Каси, война закончится. Посмотрим…

Я тебе там подарок отправил. Надеюсь, он до тебя дошел.

Передавай всем парням привет! Держитесь там, не унывайте!»

Закончив читать письмо, Дориус на некоторое время замолчал, в то время как другие солдаты начали обсуждать услышанное.

– Интересно, что за способ такой перенести воду с Голубой планеты? И что это вообще значит? – задался один из них.

– Когда уже они допрут своими гениальными умами, как доделать Золотую смерть? Нам бы эта штука здесь не помешала! – сказал другой.

Дориус, не обращая внимания на обсуждения сослуживцев, аккуратно отодвинул стул и встал из-за стола. Письмо Солонка навеяло воспоминания о Райне и детях. Он не видел своих сыновей уже много лет и пропустил лучшие годы для любого родителя. Дориус вышел из шатра, возвышавшегося посередине острова, на котором с самого начала войны располагался лагерь кеметинцев. Ураган затих. Лучи Урауна стали постепенно пробиваться сквозь плотные облака, озаряя своим легким голубым свечением мокрую землю. Дориус осмотрелся и пошел через плотно заставленные пластиковые палатки, материал которых был достаточно гибок, чтобы не разрушиться из-за сильного ветра, но, в то же самое время, крепок, что позволяло выдерживать сильные удары. Повсюду стояли резервуары с пресной водой, постоянно пополняемые частыми проливными дождями. Кеметинские солдаты, оказавшись на Голубой планете, непрерывно пили воду, пытаясь утолить накопившуюся за долгие годы жажду дикой воды. Здешняя вода казалась им вкусной, как сладкий напиток, и чистой, как слезы младенца. Лагерь со всех сторон был окружен морем. Раньше эта нетронутая человеком земля была полностью покрыта густым непроходимым лесом, населенным дикими животными. Кеметинцы быстро освоили этот небольшой участок суши, полностью освободив его от тысячелетних деревьев, безжалостно вырубая и выжигая всю растительность и уничтожая самобытную жизнь этого первозданного мира.

Дориус не спеша шел в одно единственное место, где его никто бы не стал искать. Ему нужно было побыть наедине. Всю дорогу он вспоминал свой дом. Он надеялся еще хотя бы раз побывать на родной планете, одним глазком посмотреть на своих сыновей, чьи лица он давно позабыл. Да, чего там говорить, если с того времени, как он их видел последний раз много лет назад, когда только началась война, они уже изменились настолько, что он вряд ли узнал бы их, даже смотря в упор. Он пожертвовал всем, что было так дорого любому человеку, родным домом, прекрасной женой, родившей ему двух крепких и здоровых мальчиков. Дориус пожертвовал всем этим ради своего старшего брата, который, хоть и был здоровенным на вид, ростом с двух средних мужчин и силой, как у пятерых, не отличался крепким здоровьем и выносливостью. Кроме того, Солонк был счастливым отцом четырех маленьких детишек и показательным мужем для своей прекрасной жены. Император, стремящийся избавиться от близкого окружения Тенона, которого он считал скрытой угрозой своему правлению, все-таки не был лишен всех человеческих чувств. Дориус умолял оставить одного из них на Черной планете, чтобы заботиться о шестерых детях и двух женщинах. Император согласился и дал им выбор. Дориус смог убедить его, что Солонк не будет представлять никакой опасности, оставаясь на Черной планете, обремененный четырьмя своими и двумя его детьми. Наоборот, зная об опасности, которая грозила его семье за измену, он будет показывать самую, что ни на есть покорность и преданность существующим порядкам.