После общего ликбеза о местной обстановке мы прошлись с агентом по рынку, присматриваясь и прицениваясь. Начали, естественно, с пряностей. Их было до хренища самых разных, но нас интересовали не все, а известные и высоко ценимые в Луже – перец, имбирь и корица. Мани нисколько не преувеличил – товары ничуть не хуже тех, которые доставлялись в Лужу через хренову тучу посредников с Малабарского берега.

Цены же на них здесь – млять, ну просто смешные! Пускай они и не в сотню раз дешевле, чем на греко-римских рынках, как это будет утверждать через парочку столетий греческий автор "Перипла Эритрейского моря", но в десятки уж точно. Млять, это как же дравиды тамильские, бармалеи южноаравийские, да Птолемеи гребипетские наживаются на обыкновенных пищевых приправах! Дурят ведь нашего брата так, что поубивал бы их, сволочей эдаких – ага, если бы сам таким же хитрожопым не был, как и они. Спрашиваем цену по-финикийски, Мани на понятный местным язык наш вопрос переводит, затем нам ответ купца обратно на финикийский, а на русский мы уже и сами для себя переводим, ну и выпадаем в осадок, лишь могучим усилием воли не показывая вида. Ведь гид наш цены нам в драхмах серебряных птолемеевских называет, ни разу не в золотых статерах, а тех драхм просят в разы меньше, чем в Луже за тот же товар просили бы в статерах! И это же только просят, а на Востоке ведь торговаться принято, и купчина же, цену свою называя, на этот торг рассчитывает, в ходе которого нередко и вдвое её сбавит, себя любимого при этом уж точно не обидев. Да и Мани нам подмигиванием о том же сигналит – торгуйтесь, он много просит. А за какие же тогда гроши, интересно узнать, этот перекупщик сам эти пряности у окрестных крестьян скупил?

Поторговались мы исключительно для порядка, сбавив цену раза в полтора и на этом удовлетворившись. Во-первых, уже просто совестно было дальше её сбавлять, когда мы и втрое больше могли заплатить и один хрен остаться в грандиозном барыше. Одними только этими пряностями мы уже полностью окупали экспедицию, и всё, что мы закупим помимо их, пойдёт уже в чистую прибыль. А во-вторых, не факт ведь ещё, что у него есть столько, сколько нам нужно. Ему же тогда снова крестьян объезжать, скупая у них уже и то, что они продавать не собирались, а для себя оставляли, а это ведь закупочная цена уже другая. Понятно, что без пряностей пейзане не останутся, дикорастущие в лесу соберут и ими перебьются, зато заработают побольше, а на будущее больше посадят, но пока-что мы дефицит пряностей в городке создаём. А они ведь здесь ни разу не роскошь, без них разве будешь лопать изо дня в день один и тот же рис? И уж придётся купцу очень постараться, дабы и с нами эту большую сделку провернуть, и с городом из-за этого не рассобачиться. Так оно и оказалось – где-то процентов сорок от нашего запроса он мог отгрузить нам со своего склада хоть сейчас, а остального придётся подождать дня три – быстрее ему никак нужного количества не собрать. Судя по неподдельному энтузиазму этого торгаша, и на его долю навар оставался весьма достойный потребных на его зарабатывание хлопот. Ну, нам разве жалко? Живёшь сам – давай жить и другим.

Выкупив содержимое его склада, распорядившись о погрузке и договорившись о второй сделке, на которую ему ещё только предстояло собрать товар, мы прошлись ещё по рядам жратвы, дабы пополнить припасы. Тот же рис, который местным приелся и без приправ разнообразных в рот уже не лезет, наши испанцы ведь ни разу в жизни не ели, и им он пойдёт вполне в охотку. Приобрели его, бананы, которых здесь оказалось много и незнакомых нам сортов, зелёные кокосы, сок которых понравился всем нашим людям ещё на Маврикии. Там же заметили и манго, настоящий индийский – как тут не приобрести? И самим лакомство, и экипажам. Бойцов тут же предупредили, чтобы косточки не портили и не выбрасывали, потому как посадочный материал. Наткнулись в паре лавок и на плоды хлебного дерева, о котором предупреждала Наташка. Строго говоря, это не то знаменитое хлебное дерево, оно на Новой Гвинее, а его местный индийский родич, у которого плоды помельче, но в остальном ничем не хуже и используются так же. Естественно, приобрели и их. До той Новой Гвинеи когда ещё наши доберутся? А это – вполне нормальная замена. Народ местный реально вместо хлеба употребляет, и причину мы поняли, приценившись к пшенице и ячменю в первой же зерновой лавке – дорого. Привозные они здесь из долины Инда, а южнее и в Бенгалии климат с летним увлажнением, для них неподходящий. Берут в принципе, кто побогаче, а основная масса – только как деликатес для редких семейных праздников. Нам-то малочисленные колонии и с Капщины не так трудно будет хлебным зерном снабжать, но когда на Мадагаскаре народ размножится, это хлебное дерево станет хорошим дополнением к кукурузе и рису. Да и разве помешает оно нам в Атлантике?

После этого мы отправились к постоялым дворам в поисках пристанища на эти дни. Раз уж затягивается эта наша стоянка в Тамманаве на несколько дней, то надо тогда и самим устроиться поприличнее, и людей устроить, кто не в карауле. Тем более, что народ истосковался по жизненным радостям цивилизованной твёрдой земли и пусть уж лучше в нормальной обстановке отрывается, чем в каких-нибудь низкопробных забегаловках. Без переводчиков-то долго ли рассобачиться с местными из-за элементарного непонимания? Трёх рабов, владеющих греческим на уровне "моя твоя понимай", Мани нам раздобыть к вечеру обещает, хотя и непонятно пока, насовсем или с возвратом. Но хотя бы уж так. Все постоялые дворы в Тамманаве в одном месте размещены, вне городской черты, но зато на берегу лагуны поблизости от пристаней. Эдакая своего рода гостиничная деревня – дома сельского типа, но большие, побольше крестьянских, как раз в трёх таких можно все три наших экипажа разместить, и на каждый дом как раз придётся по переводчику на всякий пожарный – эксцессы дурацкие нам не нужны. Для командного состава на четвёртый дом он своего раба выделяет в аналогичных целях. Пока же служит нам переводчиком сам.

Переговоры с хозяйками – в Индии гостиничным бизнесом бабы занимаются – это что-то с чем-то! Так-то мест хватало с избытком, но полностью свободных домов нет, в каждом хоть кто-то, да квартирует, а нам ведь четыре свободных нужно, да ещё и рядом стоящих на случай какого-нибудь непредвиденного форс-мажора! Пришлось аж с шестью домовладелицами договариваться, а потом ещё и с самими ихними постояльцами, чтобы их переселить и четыре дома для нас с нашими людьми высвободить. Хвала богам, они не брахманами оказались и не кшатриями, а торгашами-вайшиями, так что забашлял я не так уж и много за дополнительное угощение для переселяемых, и решили вопрос без дурных обид. Но ведь без Мани с его хорошим знанием языка и местных обычаев – хрен уладили бы это дело так легко и без скандалов. Переводчики хорошие нужны просто позарез!

Договорившись предварительно о постое с хозяйками, агент Арунтия сообщил нам, что теперь надо разменять у менялы медь, которую мы должны были привезти в виде небольших слитков. Тесть писал мне об этом, ссылаясь на советы знающих людей, так что медь мы, конечно, привезли. Заодно Мани объяснил нам, в чём тут дело, и мы аж выпали в осадок. Меди в Индии, оказывается, не хватает, и из-за этого соотношение серебра к ней не один к ста двадцати по весу, как в нормальном греко-римском мире, а один к сорока – примерно в три раза медь в Индии дороже, чем в Луже! То бишь разменивать в той Индии серебро на неё катастрофически невыгодно. Ещё невыгоднее разменивать на неё в Египте серебряные драхмы и золотые статеры, поскольку у Птолемеев их медная монета сильно облегчена, и по ней соотношение вообще один к двадцати восьми получается. Ну, меняла-то местный тоже, конечно, небескорыстно слиточную медь на индийскую медную монету нам разменяет, но куда ему в этом отношении до Птолемеев! Самый жадный хапуга нас процентов на пять ограбит от силы. Такая же примерно хрень будет и у римлян в начале Империи, когда бронзовый асс при сохранении своего номинала по отношению к денарию тоже существенно похудеет, достигнув соотношения металлов по монете в районе одного к шестидесяти – млять, понятно теперь, почему римские имперские купцы в индийских факториях будут сами из привезённой в страну меди монету римского стандарта чеканить. В два с лишним раза выгоднее это будет, чем римскую мелкую разменную монету везти в Индию. Для нас же смысл в том, что по всем прожиточным расходам здесь можно медной монетой обойтись, а оставшуюся не растраченной на серебро перед отплытием разменять по выгодному для Лужи курсу. Не так выгодно, как спекуляция благовониями, сахреном, пряностями и шёлком, но тоже смысл имеет.