Его слабость к драматургии и лекторству играла нам на руку. Пускай рассказывает, это он любит, а мы послушаем, пока Магистрат собирает силы.

— Что случилось… — Задумчиво продолжал он. — Случился Магистрат. Кучка древних стариков, которые решили вершить судьбу мира так, как им хочется. Стариков, которые наивно полагают, что ещё понимают, как устроен тот самый мир. Они не принимают изменений, не хотят идти вперед, они застряли в средних веках и мыслят устаревшими архетипами. Я приведу тебе самые простые примеры, так скажем сниму вишенку с торта, только для того, чтобы ты задумался.

— Я готов.

— Увидим. Ты же знаешь о теракте на прошлой неделе? Ах да, ты же был в Атласе… Ладно, тогда вот — лет пятнадцать назад я знал одного талантливого парня, из аналитиков. Случайным образом он наткнулся на аномалию в базе данных, он выяснил, что в его родном городе через несколько дней случится трагедия. В местную школу зайдет бывший ученик с дробовиком и с большой вероятностью убьет около двенадцати детей. Аналитик пошел с этой информацией к начальству, и ты знаешь, что они ответили?

— Ничего не предпринимать.

— Ничего не предпринимать. — Повторил он. — Политика невмешательства. Но парень, как я сказал, был талантливым. Он обошел несколько блокировок, повлиял на охранника школы, внушив ему внутреннюю тревогу, подкорректировал планы местной полиции, чтобы несколько человек оказались неподалеку. В итоге пострадал только охранник, теракта не случилось. Магистрат ни при чем, дети живы, миссию можно считать успешной. Но самое важное в этой истории, это то, что сделал круг. Они заточили парня в Бастилион на два года за обход внутренних систем, а после выкинули на улицу без возможности пользоваться магией, без средств к существованию и скорректированной памятью. Мораль не в том, что он остановил теракт, а его наказали, нет! Мораль в том, что он оказался умнее и честнее, чем они, и в отместку они его уничтожили.

— И что, на основании этого примера я должен возненавидеть Магистрат и пойти заделаться демоном? — Хмыкнул я. — Раньше ты был более убедителен в речах.

— Я только начал. — Улыбнулся он. — Этот пример был для понимания политики невмешательства. Ты ведь уже рассказал своему юному ученику, что лезть в дела людей запрещено, так? В первый же день, наверное, и поведал, — “ни в коем случае не применяй магию для собственных нужд, только для блага Магистрата!” Так вот, — сейчас магистры — это кучка аборигенов, которые с опаской смотрят на внешний мир, а сами мастерят атомную бомбу. Невмешательство нужно только для того, чтобы сдерживать тех, кто представляет угрозу их власти, вот и все. Что мы дали человечеству за всю его короткую историю? Две магических войны, при которых пострадало бесчисленное количество людей. Плюс две эпидемии, причины которых в магии, и те болезни унесли миллионы жизней. Вторжение в разумы через религию и литературу, посмотри сам — магия сейчас рок звезда. Но когда люди вырезали друг друга во Второй Мировой, — политика невмешательства. Геноцид? — Политика невмешательства. Чернобыль? — Нет, мы в сторонке постоим. Испанка? — Нет, не наш случай. Политика Невмешательства. Но несмотря на это строгое правило, причиной Второй Мировой были мы! Чума — мы! Крестовых походов — мы!

Он перевел дух, пригубил из коньячного бокала, удовлетворенно откинулся на спинку.

— Но я вижу, что мои слова не возымели должного эффекта на вас. Вы смотрите все так же, — настороженно и агрессивно, будто загнанные лисы. — Он опять улыбнулся. — Но вот вам ещё небольшая порция истории. Вы пробыли в Атласе несколько дней, понравилось?

— Не очень. — Буркнула Алиса, впервые нарушив молчание.

— Да… Некогда прекрасный мир на грани гибели, и вы застали его финальные судороги. Но вот факт, который вы не знаете, — наш план тоже погибает, только чуть медленнее. А виноват в этом Магистрат. Рискованный эксперимент в начале прошлого века возымел непредвиденные последствия в виде события, которое теперь называют глобальным потеплением. Нашему существованию осталось пара сотен лет, не больше. Но круг умалчивает этот факт, предпочитая закрываться политикой невмешательства, ведь исправив ошибку, они её признают, а это подорвет авторитет верхушки власти. Это правда, к сожалению.

Черт, где же наше подкрепление? Пять минут прошло пять минут назад! Где они?!

— В чем дело, Левит? Ты выглядишь напряженным. — Дюмар протянул мне бокал. — Вот, выпей, согрейся. Нечего дергаться и спешить незачем, Магистрат нам не помешает. Никто не придет.

Я взял бокал и осушил залпом, не чувствуя вкуса.

— Думаешь, я не знал, что ты пришел меня отвлечь, пока остальные готовятся взять собор штурмом? — Спросил он спокойно. — Это ведь предсказуемо. Поэтому как только ты вошел, я поставил сферу безвременья на всю эту площадь. — Он обвел рукой зал, и обратился к Алисе. — Ты знаешь, что это такое, детка? Твой ментор не рассказывал? Хм, это такой искусственный магический пузырь, в котором время останавливается, позволяя оставаться во всех временных реалиях одновременно. Эта ночь будет длиться столько, сколько я захочу.

— Это очень сильное заклинание. — Заметил я. — Сфера вытягивает огромное количество сил, тем более такая большая.

— Мне сил хватит, можешь не сомневаться. — Ответил он. — Ну что, продолжим? Вы не устали?

— Нет. — Пытаясь сохранить спокойствие, ответил я. — Продолжай, пожалуйста.

— Ты никогда не задумывался, как осуществляется отбор в Институт? Почему такое количество талантливых, сильных, умных людей остаются самиздатами? Почему их не пускают в печать? Кто решает, достойны они или нет? Логика Магистрата проста — если ты готов играть по правилами и подчиняться, если ты не переступаешь законы жанра, ты в игре. Если ты желаешь изменений, у тебя есть амбиции и сила, то ты опасен. Они не приняли Теслу, Эйнштейна, Леонардо.

— Теслу потом приняли.

— Когда он чуть не уничтожил мир по незнанию. Но сложно не заметить тенденцию, — если ты можешь изменить устоявшийся баланс, то путь к заклинаниям и магии тебе закрыт, ведь ты представляешь угрозу для власти магистров, а они очень не любят любые изменения. Вот скажи, почему внутренний круг состоит из сильнейших волшебников? Не самых дальновидных, умных или гениальных, а именно из сильнейших? Человечество адаптируется, учится и развивается, а Магистрат, как десятки тысяч лет назад остается неизменным, — у кого больше мышцы, тот и главный. Ты стоишь на защите каменных скрижалей, что давно стерлись, превратившись в пустые булыжники. Защищаешь прогнивший дом, что уже горит. Что они дали тебе? Что они сделали, когда ты полюбил? Разделили вас, потому что вместе с Линой вы были ультимативным дуэтом! Слишком сильной командой! А когда она погибла, потому что тебя не было рядом, как они помогли?!

Он уже почти кричал, его голос перекрывал даже напевы чернокнижников, что продолжали проводить обряд.

— Они ничего не сделали, хотя могли! — Закричал он. — Когда мою жену поразил недуг, а я выполнял их задание в другом измерении, что они сделали? Ничего. — Его голос упал, и он хрипло и тихо произнес. — Политика невмешательства.

Он наполнил бокал заново и выпил ещё.

— Все просто, Левит. Маги тоже люди. А каждый человек по природе своей хочет двух вещей, — жить вечно, — он поднял одну руку, держа её на весу, а потом поднял вторую, — и быть счастливым. А когда и то и другое достигнуто… — Он хлопнул в ладоши. — Человеку нужна власть. И власть бесконечная, безграничная. И этой властью, своим статусом, они никогда не пожертвуют, ведь несмотря на возраст и силу, они так и остались всего лишь людьми. Я не буду тратить силы и рассказывать о грязных секретах магистров, их извращенных экспериментах и безумных планах. Они и пальцем не пошевелят, когда весь мир покатится в преисподнюю. Они уничтожат все, я знаю это, я видел будущее, расчеты не врут. И я был единственным, кто это видел.

— Ты возомнил себя пророком или сразу спасителем?

— Инноватором. — Серьезно ответил он. — Я понял, что даже избавившись от верхушки, строй не падет. Рим нельзя отстроить заново, пока он не разрушен. Я решил уничтожить Магистрат. Основать новое министерство и новый порядок.