— А теперь этот страх вернулся. — Произнесла Алиса задумчиво, изучая узоры на деревянных досках стола.

— Мне в это верится слабо. Но…Что-то ты совсем раскисла.

— Нет, не то чтобы, просто… сам понимаешь, узнать о том, что круг волшебников, куда тебя зовут присоединиться, одновременно повлиял на всеобщую историю и устроил небольшой геноцид… Сам понимаешь.

— Магистрат жестко отвечает на угрозы внешние и внутренние. С тех пор в дела людей мы не вмешивались. Почти…

— Что значит почти?

— Были инциденты… — Скривился я. — А теперь сопли подотри, и идём, горемыка, нам ещё мир спасать.

Алиса одарила меня угрюмым взглядом.

— Я шучу. — Примирительно сказал я. — Но нам и правда пора, не вечно же здесь сидеть.

— Ну ладно… Веди.

Глава 12.

Небо висело так низко, что, казалось, вот-вот мягко и осторожно осядет на землю, поглотит все существующее и превратит в отвратительный серый туман, из которого оно и состояло. Противное небо, недоброе.

Перед нами простирались холмы, покрытые тусклыми и тщедушными ростками неизвестной травы, между ними бежала тропинка, по которой мы бодро шли вперед к морю. Было ощущение, что сейчас польет дождь, сильный такой, с громом и ветром и разгонит эту меланхолию и тишину, но я знал, что дождей в этом месте не бывает.

— Где мы сейчас? — Спросила Алиса, рассматривая сельскую пастораль.

Мы прошли через коридоры Магистрата, через проверку службы безопасности в лице двух улыбчивых магов, и после через портал, чтобы, наконец, оказаться здесь.

— Это территория Бастилиона. — Ответил я. — Нам придется немного размять ноги, чтобы достигнуть самой тюрьмы.

— И почему не телепортироваться поближе?

— У крепости слишком много оберегов, которые мешают созданию порталов.

— И зачем нам в эту тюрьму?

— У тех магов, что напали на нас, был кружок по интересам, пока они учились в Институте. Таким образом, всех членов этого факультативчика потенциально можно принимать за чернокнижников. Один из них здесь, — заточен в Бастилион за нападение на лектора.

— Эти ребята не очень хорошая компания, не так ли?

— Нет. — Покачал я головой. — Не самая лучшая.

— И чего ты хочешь от этого узника?

— Задам несколько вопросов. Он не сможет отмалчиваться, Бастилион не позволит ему врать и скрывать правду.

— Допрашивать будешь.

— Буду. — Согласился я. — Не в шахматы же с ним играть.

Дорожка вела в гору, и чем дальше мы шли, чем больше поднимались по плешивому холмику, тем тягостнее становилось на душе, сильнее давили тучи и более блеклым казался мир. Округа будто выцветала, теряя последние оттенки радости. Нет, сами цвета не исчезли, они просто… погасли, будто по бумаге прошли дешевым ластиком. По бокам тропинки и на склоне серели уродливые острые камни, из-под которых выбивались кривые черные ростки чудных растений. Ветер пробегал по желтой траве порывами, заставляя лист шуметь, но не привычно успокаивающе, а угрюмо и траурно. Это место было сродни беспричинной панической атаке, вроде ничего страшного нет, но грудь уже сдавливает от тревоги и недостатка воздуха.

— Это тоже искусственный мир, как и территории Магистрата? — Поинтересовалась Алиса.

— Нет. Это естественный план. Один из “допустимых” миров. Его никто не населяет, но это не значит, что он безопасен.

— И что здесь опасного?

— Здесь часто пропадают исследователи, которые осмелились отойти от крепости. Найти ни одного не удалось.

— Вот так просто.

— Да, вот так просто.

Мы поднялись на пригорок и остановились перевести дух, пытаясь охватить пейзаж целиком, всеобьятным взглядом с высоты.

Перед нами было плато, за которым в стену из скальных образований бились огромные зеленые волны. Они омывали западную твердыню Бастилиона, массивного каменного строения, комплекса башен, что были соединены такими же гранитными мостами. На вершине башен горели цепи факелов, что обвивали каждую рогатую шапку тех строений.

Сам комплекс был треугольный, углами служили высокие колонны, нависающие над шпилями собратьев. Прямой, серьезный и старинный, Бастилион напоминал проклятый черный замок средних веков. Одиноко он торчал среди равнины и плавных изгибов холмов.

Если на западе цвело зеленое море, то на востоке от Бастилиона лежал снег, что заканчивался на горизонте территорией лесов. Лес тот чернел единым пятном, он будто свешивался с небес, как ряды висельников или порванные паруса, даже представить было сложно, что за страшные деревья в нем росли.

— Все хорошо. — Успокаивающе сказал я Алисе, заметив её смятение от давящего вида.

Она просто кивнула, пряча ладони в карманах и делая глубокий вдох. Спорю, она и не думала, что какая-то крепость и зимний лес могут кого-то напугать. Мне же было сложно объяснить, что духовное пейзажное путешествие — часть плана для передачи через окружающий вид чувства безысходности и страха. Это повествовательное виденье, брожение во сне, жанр в котором ты можешь лишь смотреть, но не действовать. Вся фабула заключалась в самоуглублении через внешний мир, что был нарисован кривым почерком.

Мы продолжили путь, двигаясь к огоньку под стенами Бастилиона. Приблизившись, мы увидели небольшую лачугу, у крыльца которой стоял столб с масляным фонарем на вершине. Фонарь скрипел, покачиваясь на ветру. Деревянный потрепанный домик казался безжизненным и брошенным.

Неожиданно дощатая дверь хибары открылась и оттуда выбежала девчушка лет десяти. Она была одета в яркое зеленое платье, светлые волосы прикрывала неряшливая шапка. Своей яркостью, невидимым обычному глазу свечением, она отличалась от окружения, будто цветной персонаж в черно-белом мультфильме. Не издавая ни звука, она замерла на порожке, глядя на нас и медленно раскачиваясь. Лицо ребенка оставалось беспристрастным и расслабленным, взгляд пронзал насквозь и уходил куда-то вдаль. Так же молча, девочка сбежала по ступеням и пошла в сторону леса, как-то обреченно сгорбившись и втянув голову в плечи.

Мы проводили её взглядом, не двигаясь с места, пока она не исчезла за холмом. Что-то ненормальное было в этой девочке и в том, как она уходила в страшную полоску тьмы. Чувство тоски было таким сильным, что противиться ему не было сил.

— Это Марта. — Прокомментировал я. — Дочь местного смотрителя. Он жил тут с семьей еще во времена строительства, сотни лет назад. Одним утром она отошла от дома дальше позволенного, лес поглотил её, как и многих других.

— Она призрак?

— Она — образ, который оставил её отец. Марта встречает всех, кто входит в Бастилион. Она напоминает, что отсюда не сбежать.

— Жуть какая-то. — Поежилась Алиса. — Ты на фига меня сюда привел?

— Не бывает гостеприимных миров, это тебе нужно уяснить в первую очередь.

Мы миновали каменный мост и прошли через ворота замка во внутренний двор. Арку оплетал некогда зеленый плющ, от которого остался лишь сухой остов. По двору проносились порывы ветра, несущие влагу с моря, словно холодный поцелуй осени. Нас встречал страж, лицо которого закрывало металлическое забрало. Бренча доспехами, медленно он подошел к нам и со стуком поставил щит, преграждая дорогу. На плече у него сидела наглая ворона, которая все что-то выискивала клювом в прорези между лат.

— Что вам нужно в Бастилионе? — Произнес страж, не тратя время на приветствия. Голос его был глухим и безэмоциональным.

Я показал ему ладонь, на которой светилась метка-пропуск.

— Мне поручено переговорить с заключенным, его имя Максим Швец.

— Здесь нет имен, только цифры. Ты пришел поговорить с заключенным шесть и семь. — Прошелестел охранник. — Ступай наверх в башню севера.

— Ага. — Безразлично бросил я через плечо, направляясь к главному входу.

— А с этим что? Чего они такие все странные тут?! — Зашептала Алиса, что старалась поспеть за мной.