— Магия не в книгах. — Вздохнул я. — Она в нас. Книга, просто инструмент, который помогает её материализовать. Будто телепорт мыслей из твоих фантазий в реальный мир. Твой первый опыт прочтения пробудил магию внутри тебя и всплеск был настолько силен, что гримуар и не понадобился.
— Я думаю, что поняла. — Серьезно ответила она.
— Теперь не отвлекайся, давай читай. — Я повел пальцем по мелкому шрифту с неразборчивой вязью. — Начинай отсюда.
Алиса склонилась над писанием, пытаясь найти смысл в расплывающейся перед глазами белиберде. Я положил ладонь ей на плечо, а свободной рукой начал перелистывать страницы и показывать пальцем на нужные веды. Как ребенок, который впервые изучает буквы, Алиса стала говорить слогами, а потом уже половиненными словами.
И я начал рассказ. Без излишних подробностей, но и не сглаживая углы.
Алиса уже не видела буквы или строки, веды и рисунки тоже исчезли. Из книги появлялись объемные образы, выныривали прямо из страниц и исчезали там же. Вот две темных фигуры бросали в неё голубые искры, и она чуть было не отпрянула от неожиданности. Вот появился могущественный враг, вампир, он собирался пожрать её и ничего нельзя было сделать. Вот из тумана выходят светлые огоньки, другие лекторы, что прибыли на зов, они отпугивают тьму. Вот по странице ступает тяжелыми шагами тонкая фигура, с него течет на бумагу вода, он злой и справедливый, он показывает на Алису пальцем и обвиняет её в краже. А вот и таинственная книга Велеса, отрывается от написанных слов и словно мотылек поднимается наверх, сгорая в пламени свечи…
Я снял руку с её плеча и отпил эля, который постоянно пополнялся сам собой. Позволил себе взглянуть на ученика, оценивая эффект. Она зачарованно смотрела на, широко открыв глаза от восторга и избытка чувств.
— Теперь ты знаешь алфавит. — Сказал я улыбаясь. — Чтобы научиться читать, нужно много практиковаться. Но ты молодец, быстро учишься.
— Это было круче, чем сон. — Ответила она, часто моргая. — Даже не фильм и не дополненная реальность, а… Нотки всех этих ощущений, как гроздь винограда, каждая ягода которой разная. Азарт, сила, опасность, биение сердца, вкус крови на губах… Я видела, чувствовала, вдыхала это.
— Да, я знаю какого это.
— Я многое упустила, не успела прочесть. Особенно когда появился этот демон. Я не могу объяснить, что произошло, очень много чувств.
— Я пока тоже не разобрался. — Задумчиво ответил я. — Но это не демон, а вампир.
— Настоящий? В смысле, с клыками и все такое?
— Нет… Видишь ли, есть обычные кровососы, вот они примерно подходят под твой описание, а есть высшие вампиры. В данном случае — ламий. Это вампир, который обладает магическими способностями.
— И что, он не пьет кровь?
— Пьет, если хочет. Но эти вампиры предпочитают питаться магией. Насколько я знаю, только демон может создать из мага — ламия, посредством мощного проклятия.
— А кто эти колдуны, которые напали на вас? — Спросила она, все ещё пытаясь прийти в себя.
— Никто этого не признает, но я думаю, что это чернокнижники, или их последователи. — Тихо ответил я.
— Я знала! — Торжественно подняла она кулак. — Я же говорила, что темные маги есть, всегда должен быть злой колдун антагонист.
— Это не сказка, Алиса!
— Нет, — невозмутимо ответила она, — это фэнтези. Городское фэнтези. Уж в жанрах ты должен разбираться.
— Фэнтези появилось потому что кое-кто в Магистрате облажался и допустил утечку. Не нужно было отпускать Толкина после обучения в самиздаты.
— А в его книгах тоже двойное дно?
— Да, на самом деле это исторические хроники Парадизиума. Кстати, в отличие от развлекательного чтива для людей, магический текст жутко нудный. Даты, имена, события, опять даты…
— Так, подожди, не заговаривай мне зубы. — Тряхнула челкой ученица. — Объясни лучше, кто такие чернокнижники. Они как мы, но читают другие гримуары?
— О них есть записи, но на уроках истории в Институте об этой группе не упоминается. — Ответил я. — Это что-то вроде мифа, предание. Реальных фактов очень мало, поэтому не стоит верить всему, что я покажу.
— Окей. Дай мне хоть что-то.
Я провел ладонью над гримуаром, перелистывая в конец, где начинались пустые страницы.
— Сейчас я возьму информацию напрямую из Библиотеки, это возможно, потому что мы на территории Магистрата. — Пояснил я. — И запишу историю, а ты попробуй не отставать за буквами.
— Я готова! Давай, я хочу больше!
Как бы мне не перестараться и не воспитать заучку. Я подкурил сигарету и вернул ладонь ей на плечо.
— И сразу: извини за театральность, это мой грех при сотворении историй.
— Да начинай уже!
— Ладно, поехали…
Я начал говорить, а Алиса пыталась успевать читать.
Меж магами было две войны. Война трех семей явила собой рождение круга великих волшебников, что основали Институт и узаконили регламент.
Но эта хроника другой войны. О противостоянии и братоубийстве чтецов всего известного света. О междоусобице, что унесла тысячи жизней и длилась долгие десятилетия.
Это хроника Жатвы.
Из книги появились шпили башен с развевающимися на вершинах флагами, следом образовались города и холмы, озера и маленькие домики у лесов.
В XV веке магическое сообщество было сильно как никогда, пока в начале новой эпохи из другого мира не явился посланник и властелин. Он прибыл на земли людские, долго скрываясь от взора Магистрата.
И он появился. Массивная, тяжелая фигура, олицетворение зла. За ним тянулась кровавая дорожка, а в мускулистой руке он нес головы своих врагов. Закованный в доспех, он медленно шел по землям, оставляя лишь горящие развалины и смерть. Высший демон, один из королей инфернального измерения.
Когда же магистр Института одолел его, враг предложил ему дар, взамен спасения проклятого духа. Он попросил выбрать развоплощение на смену изгнания и маг согласился.
Человек в светлой мантии пронзил блестящим копьем рогатого воина и тот пал, превратившись в пепел. Маг спрыгнул со страниц и прошел по столу, разгребая ногами золу. Он склонился над горкой и выудил оттуда предмет, испачкав одежды. В его руках курился непроницаемой чернотой гримуар.
Демон исчез из мира людей, оставив лишь свой прах и подарок.
Книгу.
Книгу столь могущественную и страшную, что прочесть её не мог никто из живущих. Что была написана кровью.
Что была написана в преисподней.
Черный том был помещен в Библиотеку Института, скрыт от глаз и заперт в недрах магических коридоров. Там оставался он половину столетия. До того, как воззвал к своему будущему носителю. Ворону.
Раздвигая крыльями строчки, из книги вылетел черный ворон и сел на корешок, глядя на нас блестящими бусинками глазами. Ворон вдруг растворился будто чернила и превратился в стройного человека в длинном изящном плаще. Волосы, словно смоль, ниспадали на его плечи, ладони светились магической энергией, плащ развевался порывами ветра.
Ворон был великим магом, потрясающего ума и силы. Он читал веды с ранних лет, линия судьбы вела его к величию и могуществу, его предназначением было вести круг в новый век. Книгочей быстро осваивал факультет за факультетом, и его жажде знаний, казалось, не было предела. За тридцать шесть лет работы в Магистрате он сделал дюжину открытий и научных изысканий, создал нерушимые правила, что чтутся и являются заповедью до сих пор.
Человек с длинными волосами схватил указку и взмахнул ей будто волшебной палочкой, и на иллюзорной доске появились веды и руны, иероглифы и пиктограммы. Он гордо стоял перед толпой, что-то вещая и наставляя их, будто пророк. Но лист перевернулся, и волшебник уже не выглядел как прежде. Казалось, он похудел ещё больше, сгорбился и запустил себя. Волосы закрывали лицо, пальцы судорожно перебирали ткань поникшего плаща.
Посвятив свою жизнь волшебству, он совсем забыл о жизни вне магии. С годами он все больше отдалялся от любимых и близких людей, забывая обо всем, кроме своих бесценных исследований. Ему казалось, что он нашел способ возвеличить уровень волшебной силы до безграничных высот, а его спорные заявления о том, что чтец способен обладать божественной силой стали открыто осуждаться в среде других ректоров. Они считали, что он наконец-то нашел свой недостижимый философский камень. Последней каплей стало предательство его возлюбленной супруги, которую он застал в объятиях другого мага, бездарного чарователя, которого, тем не менее ему предпочла жена.
