– Вот я и говорю, амазонка из тебя не очень.

И больше мы к этому вопросу не возвращались.

Ну, всё, есть надежда, что наши приключения на время закончены. Наши – в смысле наши общие, мои и Инге. Мои-то личные приключения только начинаются: надо решить пару вопросов по работе для мистера Харта. Конечно, в теории можно забить и заниматься ИБД – имитацией бурной деятельности, но… Во-первых, мистер Харт не из тех людей, которые на это ведутся. А во-вторых, я и правда его уважаю. Уважаю и благодарен: за то, что принял меня, и за то, что отпустил. Работай я на покойных Ли или Псы, или мистера Тэна, с планеты пришлось бы уходить с боем. Да-да, несмотря на ордена и награды, несмотря на поддержку МУКБОПа и мистера Шотта. А мистер Харт всё обставил, как положено джентльмену. С одной стороны, отпустил с пенсией и выходным пособием, а с другой – и поручение дал. Но главное тут другое. Теперь все на Тиране знают, что мистер Харт не просто правильный пацан, а человек слова. Работаешь честно на него, и он тебя обеспечит, и на покой ты уйдёшь не в ближайший коллектор, а чин по чину, в пассажирском лайнере или вообще на своём корабле. Понятно, что мистер Харт делает это ради своей репутации, но и наши с ним отношения во многом повлияли на его решение. По крайней мере, я на это надеюсь.

Во время посадки мы с Инге оставались в своей каюте, но у Игрока переговоры с космодромом транслируются по внутренней связи, да и обзорные экраны никто не отменял. Так что я даже смог показать Инге, пусть и издалека, орбитальный комплекс Музея колонизации. Остатки той самой базы «Юпитер». Конечно, Инге сразу спросила, можно ли туда слетать. Это хорошо, раз ей интересно. Значит, пока я занимаюсь делами мистера Харта, она скучать не будет. Хотя у неё тоже дела найдутся: экзамены сдать, корабль модернизировать. Как бы Инге не оказалась больше меня занята в итоге…

– Теллур-один, вызываю «Джокер».

– «Джокер» на связи. Привет, Дич.

– «Джокер», ты с трофеями?

– И пассажирами.

– Тогда посадка на Тэ-Два. Переключаю.

Инге, навострив ушки, прислушивается к переговорам. Учится, запоминает. А я её мордашкой любуюсь.

– Теллур-два, вызываю «Джокер».

– На связи, Тэ-Два.

– Луч посадки 16Б2. Канал устойчивый. Мягкой посадки и приготовьтесь к таможенному контролю.

– Принял, Тэ-Два. У меня два пассажира с транспортом и трофеи.

– Надеюсь, ничего запрещённого?

– Обижаешь!

– А почему нас в другой порт отправили? – повернулась ко мне Инге.

– Теллур-Один – это только для пассажирского транспорта и кораблей Теллура. Тэ-Два – коммерческие посадочные зоны, там тебе и таможня, и ангары хранения, и расходники в рейсы, и топливо для планетарных двигателей и для несомых. Ну, а заодно и представители частных оружейных контор, у которых торпедами и ракетами закупиться можно.

– Они далеко друг от друга?

– Нет, космопорт один, просто с одной стороны пассажирский космодром, с другой коммерческий. Так что нас там выгрузят, досмотрят, поставят в ангар, а потом мы пойдём в космопорт. Ну, или поедем, хотя обычно тут бывалые пилоты ходят. Традиция, да и ноги размять.

Миграционный и таможенный контроль – штука долгая. Я даже немного успел заскучать, пока «Аладу» досмотрели, выгрузили и в док поставили. А вот Инге опять вертела головой, пытаясь увидеть и запомнить всё и сразу. Думаю, если бы не серьёзная роль капитана, она вопросами засыпала бы всех, кто под руку подвернётся.

С документами на корабль всё было в порядке, а вот с личными возникли проблемы. Не у меня, у Инге. У меня-то всё тип-топ, в базе Теллура я есть, поэтому дал карту с комма, её отметили и выдали браслет. А вот с Инге было сложнее и дольше, она же у нас личность та ещё. Прилетела непонятно откуда, купила – чего уж там! – гражданство Тираны, и теперь хочет получить допуск Теллура. Вопросы, вопросы, вопросы… Короче, мне это надоело.

– Слышь, камрад, а виза на Терру тебя устроит, как доказательство благонадёжности?

– Открытая?

– Да счаз, только в сопровождении полицейского или представителя МУКБОП. Зато постоянная.

– Ну, так бы сразу и сказали, – офицер миграционного контроля широко улыбнулся. – Раз есть Террянская особая, то… Минутку, я проверю, – он в очередной раз полез в свою базу и кивнул. – Нет проблем. Вот, возьмите. Первый месяц пребывания снимать нельзя, – он протянул Инге браслет-идентификатор и только после того, как она защёлкнула его на руке, ещё раз улыбнулся: – Добро пожаловать на Теллур.

Мы вышли на поле и пошли по разметке для пешеходов. Всё-таки это классная фишка, чисто теллурианская – прогулка по космодрому пешком. Погода тут всегда хорошая, если не сезон бурь, а он даже не раз в теллурианский год бывает, а раз в пять-шесть лет. Как-то это с течениями в приполярных морях связано. Тут же погодного контроля в принципе нет.

Дело было к вечеру, местное солнце уже не слепило глаза, как в полдень, а над горизонтом – где его было видно между стартовыми столами – поднималось влажное марево, и оттуда тянуло ощутимой прохладой.

– Что там? – спросила Инге, проследив мой взгляд. – Море?

– Лес.

– Ле-ес? Это когда много-много деревьев? И он такой большой? – глаза у неё стали совсем круглыми.

– Ага. И даже больше.

Вот точно надо будет её не только на море свозить, но и леса здешние показать. Но только с борта флаера – рисковать я не собираюсь.

– Даже больше? Это как?.. А это что? Зачем?

На первом же перекрёстке разметка безопасности превратилась в квадраты со стороной чуть меньше метра, и в каждом квадрате были случайным образом написаны цифры от одного до ста. Я улыбнулся: совсем забыл про эту штуку.

– Ноги размять и к силе тяжести привыкнуть. А ещё… – в висок словно тоненькую иголочку воткнули… – игра такая в детстве была…

Лучше не думать в этом направлении. Так что я просто прыгнул на одной ноге в первый квадрат, потом – во второй…

– А цифры?.. А, поняла! Кто больше наберёт, да? – и Инге со смехом заскакала вокруг меня. Смотреть на неё было одно удовольствие.

Тут дело в чём? Точки входа и выхода в гипер лежат в межзвёздном пространстве, и дальше до места мы идём обычным ходом. Где три дня, а где все десять. И к моменту посадки неприятные эффекты перегрузок пропадают, зато возникает желание подвигаться. «Джокер» – это не круизный лайнер, и зала с тренажёрами там нет. Конечно, никто идти ножками не заставляет, но на Теллуре это уже в натуре традиция. Пусть ты еле ноги волочишь, но надо пешком идти. Конечно, в «классики»… о, название вспомнилось!.. играть не обязательно, но если силы и желание есть, то почему бы и нет? Тем более что при космодромной посадке перегрузки, считай, ни о чём, силовым лучом поймали и провели, как на перине. Да ещё на поверхности, пока таможенно-санитарный контроль придёт, сидишь и в себя приходишь. Так что попрыгать – святое дело!

– Стоп! На линии не наступать – штраф в десять очков.

– Да ну тебя! А вообще прико-ольно!

Ну и у кого больше шансов выиграть в эту игру – у пехотинца или у почти профессиональной танцовщицы? Так что ничего удивительного, что к последнему перекрёстку по очкам Инге меня намного обогнала.

– Как сказал бы Том Том, простая комбинаторная последовательность чисел. Ничего сложного, – она попыталась изобразить интонации Тома, поняла, что не получается, рассмеялась и чмокнула меня в щёку. – А классно придумали! Вот будет у нас свой дом, и мы… Хотя не, пусть это традиция такая будет, когда на Теллур прилетаем.

Очень мне это понравилось, прямо слов нет. Я прокрутил в голове: «Будет у нас свой дом!» Круто! Только вот где? Понравится ли Инге Марс? Нет, в принципе, я готов и тут, Теллур – это хорошо, но Марс!..

– Ти-им!

О чём же я так глубоко задумался, что даже не понял, что мы уже пришли? Не помню.