– В смысле?

– А, это ещё со старых времён пошло: если кто пришёл на помощь, то экипаж и пассажиры терпилы скидываются, кто сколько может. Отказываться от этих денег не принято. Сейчас Ллойд – общество страховое так называется – под это дело даже специальные счета выделяет: это по любому проще, чем платить страховки пострадавшим. Короче, погоди, нас Игрок ещё к себе заманивать будет. Ему выгодно, чтобы как можно больше народу в Братстве было… Ладно, ты там поговорить хотела. Иди, а я посплю, что ли.

– Всё-то ты про меня знаешь…

– Заметил, как шептались.

– Потом расскажу. Если будет что рассказывать…

– Хорошо.

Я Тима в щёку чмокнула, в порядок себя привела, оделась и пошла. Хотя совершенно не понимала, зачем я туда, к Кай, иду и о чём вообще буду с ней разговаривать. Всё, что можно, мы друг другу уже сказали, и обсуждать тут больше нечего. Что, я буду её расспрашивать, как они наших мужчин увозили? Вот уж чего я и знать не хочу! Но что-то как толкало: надо. Нам надо поговорить.

Кай сидела за столиком, а перед ней стоял контейнер из матового пластика. Одна стенка у него открыта была, амазонка там, внутри, руку держала и вроде как разговаривала с чем-то… нет, кем-то. Ну, в смысле, я почувствовала, что там живой кто-то. Внутри.

Увидев меня, Кай закрыла контейнер, отставила, улыбнулась, довольная такая, и выдала:

– Заходи… внучка. Вернее, внучатая племянница.

– Что?!

Яна провела щёткой по волосам и придирчиво изучила результат, вместо зеркала глядя в экран внешнего обзора. Сейчас он был выключен – снаружи ревела и клубилась буря. Вторая за последние десять дней. Что-то они зачастили… – Яночка, ты прекрасно выглядишь, не страдай, – Адлер заметил что-то в окружающем мире, бывает же такое! Яна, недовольно сморщив нос, оттянула плохо лежащую прядь. Может, он и прав, и Валерке вроде понравилось, но… Яна гордилась своей нетипичной для марсиан внешностью: невысокая, пухленькая, темноволосая и светлокожая – её даже местный загар брал плохо! Это смотрелось красиво и экзотично: вопреки всем моделям развития человеческого генома у жителей Марса преобладали светлые волосы и глаза. Но эта новая стрижка… С ней точно нужно что-то делать.

– Мне не нравится, – Яна оторвалась от экрана и повернулась к Адлеру. – Хоть налысо брейся!

– Не надо, – Лер очень серьёзно покачал головой. – Судя по тому, что Павел уже двадцать восемь минут сидит у Крыса, задача нас ждёт нетривиальная. И твоя внешность может потребоваться для дела.

– Вот зануда!

Яна упала в кресло, пошуршала фантиками в коробке на столе. Адлер, не поднимая глаз от планшета – он читал новости, параллельно делая какие-то пометки, – сообщил:

– Ты всё съела. А я, между прочим, попробовал только одну. И я вообще не понимаю, товарищи, как вы с Пашей можете столько жрать. Ты хотя бы только сладкое ешь без остановки, а он, по-моему, готов проглотить даже сырого ёжика. Вы у медиков давно были? С вами точно всё в порядке?

Вот стопроцентный зануда. Образцово-показательный. И как они с Пашкой его до сих пор не поубивали?

– У нас метаболизм активный. И я ем не сладости вообще, а только шоколад. А он полезный.

– Не в таких количествах, Яночка.

Яна пожала плечами, посидела спокойно несколько минут и снова вскочила:

– Ну что он так долго?

– Я же сказал: нас ждёт какая-то нетривиальная задача. Это единственное объяснение, – Лер явно собирался продолжать нудёж, но замолчал. Яна тоже почувствовала, что командир уже за дверью – и с плохими новостями.

Паша был прямо-таки образцовым марсианином: высокий, широкоплечий, с красноватым загаром и стриженными ёжиком светло-русыми волосами. Именно такими любят изображать марсианский спецназ в кино. Только сейчас идеальный киногерой весь был какой-то злой и поникший одновременно. Яна, уже готовая сбросить тревогу очередной подначкой, прикусила язык. Похоже, командир принёс очень плохие новости.

– Карл и его группа погибли, – с порога сообщил Паша.

Яна не сразу поняла, о чём он.

– Насколько я знаю, – голос Адлера был абсолютно спокоен, – они уже завершали поиск и возвращались. Авария?

– Погоди, Лер! Что значит – погибли? Как?!

Яна не была особо близка с Карлом и Михой, а Грету, пилота группы, откровенно недолюбливала – имелись причины личного свойства… Но они были Драконами, братьями и сестрой, и их гибель – потеря для всех. И стала ясна причина хандры и плохого настроения последних дней. Драконы чувствуют друг друга. Это не телепатия, скорее эмпатия, и зависит от расстояния. Если бы ребята погибли ближе к дому, Яна безошибочно поняла бы даже, что именно случилось: у неё чувствительность повышенная.

– Каком кверху! – Паша прошёл к столу, со злостью хлопнул по нему пачкой распечаток. – Ребята возвращались с Теллура. Шли домой. Причём вызвали Рой для встречи – похоже, нашли что-то важное. Но или сами поторопились, или наши опоздали… В общем, когда эскорт прибыл в зону рандеву после первого прыжка, в живых там осталось только шакальё из вольных наёмников с Дантея. И обломки корабля ребят и их «драконов».

– Взять кого-то удалось?

– Нет. Там была бойня. Наши озверели, те сопротивлялись отчаянно. Когда сообразили, что нужны «языки», было слишком поздно.

Адлер кивнул, а Яна отстранённо подумала, какую головомойку Крыс устроил командиру Роя. Впрочем, мог и не устроить. Директор КБМ сам был Чёрным.

– Так что мы не идём в поиск. Мы летим на Теллур и выясняем, что случилось.

– Понятно, – буркнула Яна, а Лер невозмутимо поинтересовался:

– Что у нас есть?

– Почти ничего. Кроме того, что они, похоже, напали на след. И есть у меня подозрение, что именно из-за этого погибли.

– Но… Почему? – Яна озадаченно нахмурилась. Даже невозмутимый Адлер казался удивлённым. – Какая связь?

– Вот на этот вопрос нам и надо ответить. Кто убил ребят и почему? Действительно ли они нашли след Гомаро или случайно обнаружили что-то другое? Такое, ради чего наёмники рискнули перехватить их в подконтрольном ТС секторе?

Яна прикусила губу. «Память» была создана для того, чтобы хранить Память – о предках, о Сумерках, о Первых – тех, что осваивал Марс и первым дал бой мантисам. Официально, как отдела Комитета Безопасности, «Памяти» не существовало, но они были и работали. Столетиями искали и систематизировали информацию. О Первых, о мантисах, о военных угрозах Солнечной… Но до сих пор на левом Крыле Памяти в Олимпе записано семьсот шестнадцать имён. А должно быть – семьсот семнадцать. Судьба Марка Гомаро, Последнего Первого, одного из двоих, начавших Зарю, неизвестна. А тогда, после победы, Марс поклялся, что найдёт и вернёт домой всех. Или точно узнает, что возвращать некого. Что не осталось ничего. Ни горсти праха, ни обгорелого фрагмента скафандра. Но даже тогда остаётся Память…

Любой чужак, узнав, что почти полтысячи лет марсиане по крохам собирали данные по всем погибшим и до сих пор не прекратили поиски, крутил пальцем у виска. Яна слышала, что вроде даже на Марсе иногда раздаются голоса, что «Памяти» пора остановиться. К счастью, редкие. Если бы кто сказал такое при Яне, она без разговоров морду набила бы такому умнику. Мы живы, пока помним. К тому же… К тому же поисковики «Памяти» зачастую находили очень интересные и полезные вещи. Марс считался лидером по изучению артефактов Странников – или Древних, или Предтеч, их по-разному называли. Высокоразвитой цивилизации, исчезнувшей тысячи, если не миллион лет назад. Чаще всего такие находки привозили домой именно ребята из «Памяти».

Яна нахмурилась. Она была Ланге-Орловой, а в этом роду у всех развита интуиция. Её знаменитая пра-пра-… много раз «пра» бабушка была не только пилотом, приведшим первую экспедицию на Марс. Она была первым официально зарегистрированным псиоником. И то, что сейчас, размышляя о Гомаро, Яна перескочила на мысли о Странниках, не было случайностью. Она уже открыла рот, чтобы озвучить догадку, но передумала. Адлер немедленно начнёт комментировать на тему ненаучности такого «мистического» подхода, а момент, чтобы ругаться, неподходящий. Вместо этого Яна встала, и вместе с ней поднялись ребята.