– За каждый день брака?

– И подготовку к нему.

Хочется откашляться. А еще переспросить. Но не хочется выглядеть дурой.

– Мой юрист оставит ваш экземпляр договора, чтобы вы могли ознакомиться. Юрист, кстати, тоже останется…

– Что?

– И охрана. Я должен быть уверен, что бумаги не утекут в чужие руки.

– Вы же сказали, что я могу показать их тому, кому доверяю?

– Сперва скажете Герману, кому именно. А он уж решит, допустимо это или нет.

– Прекрасно, – я усмехаюсь, но без огонька, Константинов совсем разошелся и давит уже бульдозером, проглянула хищная суть бизнесмена из высшей лиги, который привык добиваться своего любой ценой. – Я начинаю понимать, как будет выглядеть наш брак.

– Он будет выглядеть прекрасно. В этом его цель.

Он щурит глаза и делает шаг ко мне. Я оказываюсь не готова и нервно дергаюсь. Отступаю и упираюсь в комод, который стоит в прихожей. Константинов продолжает приближаться и через мгновение оказывается точно передо мной. Внимательно вглядывается в мое лицо и обдает резковатым ароматом мужского парфюма.

– Светлана, мы можем сотрудничать, а можем воевать. Но в любом случае вы будете делать то, что я скажу. Вы станете моей женой и уже завтра поедете со мной на открытие детского фонда. Вы уже моя невеста, это невозможно откатить назад…

– Почему? Можно сказать, что произошла ошибка.

– Я не совершаю ошибок. Никогда.

Он медленно подносит ладонь к моему лицу и хочет поправить выбившуюся прядку, но я перехватываю его пальцы и отбрасываю их прочь.

– В договоре есть что-то о том, что вы можете трогать меня?

– Нет, – Константинов улыбается одними уголками губ, понижая голос до хриплого шепота. – Я бизнесмен, а не монстр.

– Я бы поспорила.

– Мне это нравится. Спорьте на здоровье, Светлана, только не глупите.

– Вы можете уже отойти? Мне дышать нечем. А люди как раз совершают глупости из-за нехватки кислорода.

Константинов делает небольшую паузу, забираясь неприлично глубоко в мои глаза. Он умеет смотреть прямо в душу, ничего не стесняется и буквально ввинчивается. Но все же отступает. Отходит к входной двери и кладет широкую ладонь на металлическую ручку.

– Я жду своего юриста с вашими подписями к обеду. После того как вы подпишите все необходимые бумаги, он скажет вам, что будет дальше. Вам пришлют помощника и помогут собрать личные вещи.

– Это еще зачем?

– Вы не сможете жить здесь дальше. Во-первых, это странно для моей будущей жены…

– Вы хотели сказать “бедно”?

– А во-вторых, скоро здесь будет больше прессы, чем на Каннском кинофестивале. Вам все равно больше не дадут здесь жизни. Да и соседи замучают.

Он снова улыбается с хитринкой.

– До встречи, Светлана. – Константинов кивает мне и скрывается за дверью.

Я слышу, как он приказывает охранникам остаться дежурить, а сам направляется к лифту. Гулкие шаги отдаляются, но меня не покидает ощущение, что он по-прежнему здесь. Он уже перевернул мою жизнь с ног на голову, и этого уже не исправить.

На ум приходит только сестра. Лиза уже в курсе происходящего безумия, и она оканчивает юрфак. Удачное комбо. Вот кому я позвоню и попрошу совета насчет бумаг. Я беру сотовый в ладонь, на что тут же реагирует Герман. Он вытягивается стрункой и смотрит на меня осуждающе.

– Вы хотите с кем-то связаться? – спрашивает помощник.

– С ума сойти, меня никогда так не контролировали! Даже в детстве.

– Это не шутки, Светлана Сергеевна. Вы должны предельно серьезно подойти к делу…

Я фырчу на него, чтобы он убедился в моей серьезности как следует. Герман теряется, не зная, что сказать на это, но через мгновение тоже тянется к своему телефону.

– Серьезно? Позовешь охрану?

– Вы не оставляете мне выбора.

Я качаю головой, поражаясь абсурду ситуации. Мне указывают, что делать в собственной же квартире, и указывает мужчина, которого я десять минут назад знать не знала. Я придирчиво оглядываю Германа с ног до головы и пытаюсь прикинуть его возраст. Ему около тридцати, его можно назвать привлекательным, но и заносчивым тоже. Есть в его внешности спесивая нотка, которая бросается в глаза из-за идеального костюма и холодного взгляда. Будь он девушкой, я бы назвала его фарфоровой куклой. Ну а так обычный павлин.

– Я звоню своей сестре, – решительно отрезаю и нажимаю зеленую кнопку вызова на дисплее. – Она тоже юрист, и я хочу видеть ее здесь как можно быстрее.

Лизу не надо поторапливать. Хватает одной фразы. Я говорю ей, что “фотография, которую она кидала мне утром, неожиданно материализовалась и явилась ко мне в квартиру на собственных ногах”, и на том конце повисает пораженная пауза. Ну же, Лиза, думай! Мне нельзя никому рассказывать о визите Константинова, поэтому я использую шифр для пятилетних и надеюсь, что сестра не начнет восторженно верещать прямо в трубку.

– Через пятнадцать минут буду, – заявляет Лиза вскоре.

Приезжает она вовсе через двенадцать. С порога округляет глаза и тычет пальцем себе за спину.

– Да, – киваю ей, – у меня теперь появилась охрана.

Я провожаю ее в гостиную и знакомлю с Германом. Быстро обрисовываю ситуацию и показываю на кипу бумаг, которыми завалили мой стол. Пока два юриста находят общий язык, я поворачиваюсь к столешнице и занимаюсь завтраком.

Ставлю чашки с кофе на стол, не забывая о Германе, хотя он ни черта не заслужил. Рядом располагаю тарелку с бутербродами и подхожу ближе к сестре. Она заметно хмурится, собирая морщинку на переносице, пока читает строчки, и то и дело поднимает вопрошающий взгляд на Германа. Тот лишь кивает. Сестра же нервно сглатывает и вновь утыкается в текст.

– Мне нужно поговорить с сестрой наедине, – произносит Лиза, когда откладывает последний листок.

– Хорошо. Только оставьте сотовые на столе, пожалуйста.

– Пожалуйста, – я повторяю за Германом и не могу сдержать издевательскую фразу. – На какое-то определенное место положить или можно куда угодно?

– Куда угодно, – Герман сохраняет железобетонное спокойствие. – И спасибо за кофе, он чудесный.

– Для вас старалась.

Герман кивает еще раз, а сестра уже подталкивает меня на выход. Она берет меня под руку и ведет в спальню, дверь которой захлопывает за нашими спинами.

– Капец, Светик, – выдыхает она и оседает на кровать.

– Это твоя профессиональная оценка?

– Все серьезно, ты понимаешь? Это настоящий договор, никакой не розыгрыш…

– И что в нем? Не томи.

– Ты будешь должна заключить с ним брак, поддерживать имидж преданной и заботливой жены, ездить с ним в командировки и отпуска, сопровождать на встречах и выходах в свет, давать интервью, заучив правильные ответы, участвовать в фотосессиях… Там каждый шаг прописан. И ты не имеешь права заикнуться о фиктивности вашего брака. После подписания договора тебе выдадут что-то вроде легенды. Ты должна будешь запомнить, как именно вы познакомились. Если вздумаешь нарушить этот пункт, тебе будет грозить уголовная ответственность.

– Ох.

– С остальным проще. Ты имеешь право обсуждать график и просить выходной.

– Выходной от брака?

– Ага, – она кивает со смешком, – от Константинова. Правда, тут тоже есть один нюанс.

– Какой?

– Никаких других мужчин. Вообще никаких.

– А говорят, бизнесмены любят конкуренцию.

Я тоже сажусь рядом с сестрой, обессиленно выдыхаю и смотрю слепым взглядом на стенку напротив. Я потеряна и никак не могу собраться с мыслями, у меня чувство, словно планета сошла с оси и делает бешеные кульбиты, из-за чего я парю в невесомости и не чувствую под ногами твердую землю.

– Значит, ему нужна жена как ширма? Для прессы? Имиджа?

– Что-то такое, – Лиза соглашается и протягивает ко мне ладонь, поглаживает мое плечо, успокаивая, и всем видом показывает: прорвемся. – Но договор чистый.

– Что это значит?

– Без второго дна и звездочек мелким шрифтом. Четко прописаны должностные требования, суммы и сроки.