Здешняя мэрия, при попытке конкурировать с разрастающейся на этой территории компании «Руевит», успешно приобрела в свое пользование в прошлом заброшенный и аварийный цех по переработке никеля. Вероятно, чтобы прибрать к рукам человеческий ресурс, перетягиваемый доступной работой в компании, что быстрыми темпами развивала свои продажи, восстановила функциональное состояние города и приумножила внутренний капитал. За счет успешных поставок компания сохраняла статус полезной и преуспевающей для большинства местных жителей, а в особенности рабочих, и до определенного момента удерживала влияние над нежелающей признавать это здешней политической «элитой» и мэрией, в частности. В прошлом они же приняли предложение покупки территории под застройку и одобрили коммерческие проекты, предлагаемые «Руевитом» с энтузиазмом, подписали все бумаги, передали их в качестве ритуального подношения, с ожиданием благосклонности судьбы и притока в Эклесс новых денежных средств. Но где-то просчитались. Их негодование постепенно усиливалось из-за нарастающего ощущения того, что изначальная инвестиция провалилась и ситуация требует новых более изощренных и перспективных решений. Этим решениям, по их желанию должны были сопутствовать не только возврат авторитета и власти, но и изящная месть.

В настоящем, кочуя между жаждой наживы и нежеланием подстилаться, они искали возможность сохранить связь с корпорацией и перетянуть расположение людей обратно на свою сторону, однако безуспешно. Пытаясь остановить свое спрогнозированное банкротство местные власти решили запустить некогда прикрытое, нуждающееся в ремонте и реорганизации производство. Вероятно, эта халатность привела к аварии унесший около двадцати жизней рабочих, что по официальной сводке здешних властей условно и не доказано, считался саботированным Айроном. На сегодняшний день Дерек с большим желанием отказался бы от существующих в этом ядовитом обществе интриг, но все, кто приезжают сюда или возвращаются, так или иначе включаются в чью-то чужую игру.

Тейт поспешно вышел из машины и, положив руку на открытую дверцу, на мгновение замер напряженно осматриваясь. Пытаясь оценить ситуацию позволил себе погрузится в состояние, что стремился передать текущий момент. Здесь существовала устойчивая, замершая атмосфера промозглого, залитого дождем кладбища. С высокой, мокрой и слегка замерзшей травой, возвышающейся над стоячей водой. Скрытая под ней грязь, формировала топкое болото вызывающее отвращение всякой жизни, альтернативной мертвой. Она могла бы служить временным пристанищем всему столь же промокшему, или безжизненно серому, добровольно утратившему краски лишь для того, чтобы соединиться с целостным образом царящего над привычным и устойчивым восприятием реальности, небытия. Следовало быть отчаянным, либо своим для того, чтобы оставаться здесь. Это не позволяло Дереку выявить причину своего присутствия в этом месте. Он обреченно вздохнул, направляя взгляд на место происшествия. «Ева? Она тоже здесь?» – Тейт заметил знакомую журналистку, что при виде его улыбнулась, и настраивая зум камеры, сделала его снимок. Он молча кивнул ей в знак приветствия, на что она таинственно улыбнулась, переводя взгляд с мужчины куда-то в небо, словно намекая, что сейчас внимание к ее персоне излишне. Он заставил себя принять идею случайности этой ситуации и этой встречи. Все это казалось неестественным и раздражающим для разума. Хотя, возможно, он просто давно здесь не был. Взяв свою куртку с соседнего сиденья, Дерек захлопнул дверь позволяя себе полностью включиться в происходящее.

***

Виктор не мог отделаться от ощущения, что молодая светловолосая репортёрша за ограждением над ним смеётся. Он пытался очистить грязь с черного рабочего ботинка о мокрую траву, и чуть не поперхнулся кофе, которое он пил в смежном процессе, когда заметил Тейта. У Виктора присутствие Дерека на месте обвала радости не вызвало. Он ненавидел этого, совершенно нежелательного здесь, не подчиняющегося негласным правилам социальных обязательств щёголя. Который ко всему прочему приобрел себе новую машину, черный дьявольского вида «Шевроле Камаро», если он не ошибался. В глазах Ханта это несомненно сделало Дерека ещё и надменным пижоном. Его внешний вид, который совершенно не соответствовал ситуации служил подтверждением его выводов. Серебряная цепочка, наручные часы с коричневым браслетом, темно синяя футболка, черные джинсы дизайнерские изорванные, без каких-либо лишних элементов, соломенно-желтые рабочие ботинки на шнурках, и легкий, слегка помятый бомбер цвета черного янтаря с затемненными вставками на рукавах. Его он небрежно закинул за плечо. Виктор уже давно сроднился с радостной вестью о том, что Тейт навсегда покинул город, и никто даже представить не мог, сколь велико его разочарование. Жизнь должна была свести возможность их новой встречи к минимуму, но хрупкая воображаемая конструкция идеальной жизни, в которой он является не только главным, но и лучшим в проведении спасательных операций дала трещину и стала стремительно разрушаться с приближением к нему этого с виду слегка потерянного и не выспавшегося человека. На это Хант отреагировал соответствующе – мысленно выругавшись: «Черт бы тебя побрал, Тейт, как всегда не в том месте, не в то вовремя». А вот репортерше Дерек явно нравился. Он сделал это предположение видя, как она делает несколько снимков, не то Тейта, не то его автомобиля. Столь печальная ситуация омрачалась еще и тем, что Тейт целенаправленно шёл к нему. Прятаться, делать вид, что он случайно его не заметил уже было поздно. Мельком взглянув на стаканчик кофе в своей руке, он подумал, что зря взял с собой завтрак на вынос, все же ситуация к этому не располагала и теперь он выглядит нелепо. Не найдя подходящего способа от него избавиться, он в открытом жесте развел руки и постарался как-то особенно радостно улыбнуться.

– Тейт! Какими судьбами в наших глухих краях? Ты же знаешь, что я надеялся больше никогда тебя не увидеть. – с иронической интонацией обратился он к подошедшему Дереку и переложив стаканчик в левую руку, с ним поздоровался.

– У него здесь семья вообще то. – прозвучал ответ быстрым шагом подоспевшего Нила – Я думал ты знаешь. – он обращался к Ханту и его лицо выдавало легкое недоумение, от которого он поспешно избавился, за руку поздоровавшись с Дереком.

– Что здесь произошло? – словно целенаправленно пренебрегая формальностями хорошего тона, ответно поинтересовался Тейт.

– Рад видеть. – дружески улыбнувшись, продолжил Нил, оставив присутствие Виктора без внимания. – Пойдем, я введу тебя в курс дела.

Хант смиренно последовал за ними к месту аварии, размышляя над тем, зачем Нилу было отвечать на его риторический вопрос. Связано ли это с природной глупостью Нила, или же это можно было счесть за прямой укор его собственной некомпетентности, ведь в этом случае он сам приобретал характеристику глупца, которой только что мысленно обозначил своего сослуживца. В этом случае Нил явно слишком много себе позволяет. Чтобы избавить себя от столь не выгодного состояния, Хант стремился воспользоваться любой подходящей возможностью. Все же, своим присутствием Дерек осложнял без того нелёгкие отношения с вверенной ему командой. Сравнительно недавно именно Тейт был в городе тем человеком, на которого все могли положиться. Ему доверяли, и это, казалось бы, необоснованное доверие вызывало укрепление недовольства Виктора. По словам его бывших коллег и укоренившихся здесь жителей, именно он делал здесь все. От координирования действий его бывшей команды, поддержания здешних замшелых компаний, до подкармливания дворовых кошек. Разве что ходить по воде он пока ещё не мог, хотя Хант не был уверен, что подобной легенды не существует в этих краях. А ещё его поддерживала эта журналистка Ева. Она заправляла малотиражной городской газетой, но у неё были влиятельные друзья. Раньше она не упускала возможности публикации статей о Дереке, содержащих нечто вроде: «Бросать вызов смерти и сохранять жизни других – это для него не просто работа, а что-то сродни предназначения». С его смазливым, но искусственно мрачным и серьезным выражением слегка щетинистого лица на пол страницы.