У мужчины на рабочем столе покоились только стационарный телефон и компьютер. Он охотно подсказал ей куда пройти. Поднявшись по лестнице и минуя несколько коридоров, она заметила Брайана, одного из бывших коллег брата. Это подсказало ей, что она выбрала правильное направление. Кроме него в зале была ещё, и Ева. На самом деле Лана не ожидала никого из них здесь увидеть, поэтому попыталась держаться, не выдавать своего подавленного состояния и сдерживать слезы. Она поздоровалась с Евой и Харрисом, девушка улыбнулась ей, придержала за плечо, выразив сожаление. Сейчас Лане одновременно хотелось спрятаться от их участия и пустить в разнос Брайана, за то, что он позволил Дереку спуститься. Но удержала себя считая это неправильным, все же Тейт был важен и для него, а на Эрика вообще было смотреть жалко, а обвинять его в чем-то и подавно не было желания.

– Дерека вот уже как пол часа назад увезли. – попыталась разбавить напряженную тишину Ева. Она фотографически помнила ответственную спешку бригады дежурных врачей, перевозивших его в операционную. Оулридж в тот момент замерла и осталась стоять в самом его начале, рядом с этим, тогда ещё более обеспокоенным происходящим стариком. Она так и не решилась ему представиться, да и имени его ей знать не хотелось. Она считала везением то, что до прихода Ланы он не пытается начинать диалог.

Ни Брайан, ни Лана не нашли слов, чтобы ей что-то ответить, поэтому она отвела взгляд и смотрела в затемненный узкий коридор, который при слабом, белом неоновом освещении, отражаемом от пола, передавал ощущение будто он уходит в бесконечность. Едва уловимый светло-голубой цвет идеально ровных и гладких стен, неаккуратно выкрашенные синие плинтуса у самого пола. Белый потолок с покрывающими его серыми панелями, разделенными на равные прямоугольные части. В некоторые из них на идентичном расстоянии друг от друга были встроены световые лампы. В дали – синяя дверь в операционную, с небольшими окошками из толстого стекла. По обе стороны белых стен – входные двери в кабинеты и палаты. Пол без каких-либо видимых изъянов, кристально чистый, почти зеркальный, из-за чего складывалось впечатление абсолютной стерильности и пустоты, отсутствия элементов за которые бы захотелось зацепиться зрению. Ева не любила здешнюю атмосферу, она казалась ей давящей.

Настежь распахивая дверь, это давление быстро разрушил своим неожиданным появлением Адриан. Его внимание было сфокусировано на Лане, чье потерянное состояние он ощутил, как только вошел в помещение. Он ещё не видел, чтобы её глаза выражали столько недоверия и смиренной опустошенности. Попав в обстоятельства, оказывающие угнетающее давление на её мечты о будущем, она словно отстранялась от самой себя. Чтобы оказать хоть какое-то влияние на состояние присутствующих, он бодро поздоровался со всеми, обнял не желающую включатся в происходящее Лану, поцеловал её в макушку. Чтобы поддержать всех, сказал озадаченным происходящим людям дежурное: – Мы со всем справимся.

– Почему всё разваливается? – поинтересовалась у него Лана, не поднимая головы.

Он не знал, что ей ответить, поэтому свернул диалог предложением всем пройти в зал ожидания. Ему показалось странным, игнорировать возможность нарушить нарастающее в коридоре напряжение, вызванное неопределенностью, которое уже можно было измерять в вольтах. Он приобнял Лану за плечо и провел по коридору. Брайан и Ева не сопротивлялись этому предложению и пошли за ними.

Адриан сообщил им, что там он видел автомат с кофе. Конорс, сопроводив людей в светлое помещение с широкими окнами, через которые свободно и беспрепятственно проходил дневной свет, и хорошо было видно то, что происходит снаружи, усадил Лану на закругленный, темного цвета диван, напротив которого стоял низкий коричневый стол с идеально гладкой поверхностью, в которой можно было увидеть свое отражение. Слева от него, в ряд стояли синие стулья с мягкой обивкой и подлокотниками, в которых молча устроились Ева, что купила себе кофе, и Брайан, который в её присутствии чувствовал себя неуютно.

Адриан и Лана говорили друг с другом пониженным голосом, их разговор перешел в состояние «личного» и Ева, смотрящая на них, удерживая стаканчик кофе не могла слышать его содержания. Оулридж думалось, что даже в своём подавленном состоянии Лана выглядела по-прежнему как-то неестественно эффектно. Её длинные темно-красные волосы, большей своей массой сброшенные на левую сторону, смотрелись дерзко. Выразительность глаз несколько не оттенялась выражавшей застывшую печаль мимикой. Черная рубашка на пуговицах, темно зеленая куртка, черные джинсы, спортивные кеды… В ней было что-то агрессивное. Еве хотелось сделать её фото сейчас. Она даже приблизительно не могла понять, что их удерживает вместе, Лана была милой, а Адриан даже Еве, привыкшей видеть и равнодушно относиться к неординарным и странным вещам в своей работе, представлялся жутким. Его внешний облик выражал подавляемый гнев, слегка сдвинутые к переносице брови делали его взгляд жестоким, сосредоточенным, режущим. Чувствовалась внутренняя непоколебимая, разрушающая мощь. Конорс был вычурным. Его эмоции были слабыми и невыразительными, словно потухшими или тщательно контролируемыми.

Оулридж сосредоточенно, даже несколько завороженно смотрела на то, как они общаются. Ей казалось, что она является свидетелем истинного единства. Словно своим общением, пониманием, искренностью, жестами и мимикой они трансформируют все существующие проблемы, что сейчас требовали от них решения. Это казалось парадоксальным. Они поддерживают друг друга, источая особую ауру взаимного присутствия и наличия одного у другого. Со своим опосредованным восприятием земной жизни, ей казалось, что именно так выглядит чудо. В этой хрупкой мнимой идиллии она заметила нарастающее напряжение. Лана отдавала Конорсу кольцо, на что он никак не отреагировал. Ева сделала снимок на телефон, делая вид, что поправляет челку, используя смартфон как зеркало. Адриан пустил в её сторону колкий холодный взгляд, как-то слишком легко справляясь со случившемся.

– Видимо не то время. – сказал он Лане, которая положила голову ему на плечо. Для Конорса ничего не изменилось. Он по-прежнему мог видеть, что её опечаленные зеленые глаза, отличаются такой неестественной глубиной, будто в них пробуждаются звезды.

***

Итан побеседовал с дежурным терапевтом, пытаясь объяснить ему, что у него ничего не болит, и он просто ищет высокого светловолосого скандинава с очень надменным видом. В предположенных терапевтом лицах он его не узнал, поэтому пошел расспрашивать ещё и медсестер. «Крайне хмурый вид», «Ну такой знаете, похож на злобную хищную птицу», «Не видели?». Итан потерял из виду Конорса пока покупал шоколадку и какое-то время бродил по больнице в его поисках, пока не обнаружил Адриана на третьем этаже в зале ожидания. С ним были ещё несколько человек, с которыми Хэйнтс не был знаком. Он хотел лично поздороваться и познакомится с каждым.

– Итан Хэйнтс, – поздоровался он с хмурым седым человеком в форме, который, смотрелся так одиноко и опечаленно, что от этого состояния просто старел на глазах.

– Брайан Харрис. – глухо ответил мужчина, пожав ему руку. Итан хотел было представиться девушке Адриана, но даже не решился подходить, потому что тот посмотрел на него так, будто отчаянно сдерживает побуждение выбросить его в окно. В целях безопасности, он отошел от Конорса и сел рядом с вызывающей доверие девушкой, во внешности которой, он увидел некоторое сходство с феей. От нее веяло невыразимым совершенством. Она была спокойна и пила кофе. В отличии от окружающих, её лицо излучало расслабленную безмятежность. У неё были светлые волосы, и кристально голубые глаза. А сама аура пространства вокруг неё будто была наполнена заботливой мягкостью и эмоциональностью, которые легкой незамысловатой мелодией пронизывали окружение. Словно для того, чтобы пробудить определенные электрические импульсы в нейронах, создавая унисон, связь при которой все звучит. Он завороженно ей улыбнулся.