Оулридж не знала, стоит ли ей сейчас плакать. Происходящие события её не пугали. Когда-то она была достаточно цинична для того, чтобы желать, чтобы её смерть была атмосферной. В драматическом стиле, с элементами нуара. Чтобы небо было серым, завешанным тяжелыми облаками, разверзшимися ливнем, властью мятежной, неподконтрольной стихии. Чтобы всё, чем она когда-то была, или то, кем её считали окружающие, бессильно и обреченно смешивалось с болотной вязкостью увядающего, тающего под дождем окружения. Ей было бы интересно пронаблюдать за степенью безразличия окружающих. Услышать на сколько сильно их раздражает погода, и что в принципе она была достойна того, чтобы умереть в прошлый вторник, потому что тогда было солнечно. В прочем нет, перебила она свою мысль. Факт её смерти изрядно подпортил людям даже солнечный день. Ей хотелось увидеть всех людей настоящими. Кто-то бы однозначно ссылался на то, что в ней нет ничего святого, и они надеются, что могила её исправит. На этой ноте, она бы оставила бесноватое человечество. Ирония в том, что она никак не могла стать свидетелем собственной смерти. Если Дерек умрет в скорой или больнице, его смерть не будет в её памяти выразительной. Но жизни тех, для кого этот человек был и что-то значил, погрузятся во временный хаос. Они назовут это скорбью.

***

– Кто-то умер? – безапелляционно, уверенным голосом вопрошал в трубку Итан – Ещё нет? Кто это? Я понял. – Он зажал трубку между ухом и плечом, достал смартфон и стал что-то набирать на сенсорной клавиатуре.

Адриан подумал, что он твиттится, но не мог отвлечься от разговора с Ланой, чтобы сделать ему замечание. Её голос был нервно-надрывным, она сообщила, что ей только что позвонил Эрик. Он проинформировал её о том, что Дерек попал под обвал и в какую больницу его теперь везут. Адриан как мог старался её успокоить, поддерживая ровный тон голоса. Он забрал со своего рабочего стола ключи, собираясь уезжать, чтобы поддержать Лану и разобраться в ситуации непосредственно изнутри.

– Я сейчас за тобой заеду. – ровным голосом ответил он ей. В трубке раздался беспокойно сбивчивый ответ. Лана попросила его вызвать эвакуатор для машины Дерека, привезти её на стоянку у больницы, заодно найти его страховку и документы. За ней в ближайшее время должен будет заехать Эрик и отвезти к Дереку.

– Хорошо. Сделаю все возможное. – сказал он в трубку, и она, попрощавшись, завершила звонок. Всё невозможное для неё он тоже собирался сделать. Например, постараться успеть в госпиталь до того, как она будет там. Адриан захлопнул за собой дверь кабинета, оставляя Хэйнтса в недоумевающем одиночестве.

Конорс направился в офис шерифа, чтобы проинформировать его о своем будущем отсутствии. Хэйнтс старший, оторвал глаза от монитора, сквозь седые усы улыбнулся ему настолько радушно, будто сегодня был день благодарения.

– Заполни заявление об отгуле в счет отпуска, и можешь быть свободен. – сказал он, после чего сделал пренебрежительный жест рукой в направлении стеклянной двери.

Конорс вышел, попросил у Рут листок, который она около двух минут искала в кипе сторонних документов, после чего спустилась к самому нижнему шкафу стола и достала оттуда новую пачку бумаги для принтера. После, она медленно вскрыла её и достала несколько листов, после чего начала отделять их один от другого пухлыми пальцами. Длинна ногтей в этом деле ей не помогала.

Адриан ждал Мэри, засунув руки в карманы брюк, профессионально скрывая свое раздражение. С недовольным видом она наконец протянула ему лист. Ручкой Конорс воспользовался своей, потому как был уверен, что в попытке передать её у Рут пропадет рефлекс разжатия конечностей. Он наскоро начеркал заявление, стремительным жестом передал его Мэри, возлагая на эту женщину в летах наивную надежду на то, что она его не потеряет. Конорс направился к выходу мельком взглянув на наручные часы.

Итан оглядел опустевший кабинет, и не найдя особых причин в нем оставаться, бросил трубку и поспешил выяснять, что происходит в главном зале. Не успев вникнуть в то, что происходит, но увидев, что Адриан направляется к выходу, разговаривая с кем-то по телефону. Хэйнтс молнией проскочил меж столов, и нагнал его, после чего с энтузиазмом поинтересовался: – Мы едем в морг?

Конорс бросил на него озлобленный взгляд, и ответил: – Нет. – без попыток быть вежливым.

Хэйнтс попытался спасти свое положение продолжив: – Я имею ввиду, там человека в Тайоте нашли.

Его наспех придуманные оправдался не возымели результата. Адриан не то, что бы не стал более доброжелательным, но даже уронил на него входную дверь. Преодолев это препятствие, Итан вышел на лестницу продолжая вещать:

– А ещё там оползень продолжается, и типа там двух человек под землей замуровало. Кто такая Эшли?

Хэйнтс не переставал задавать вопросы, следуя за Адрианом. Конорс пытался определить, как от него избавиться, или в крайнем случае, чем он может быть полезен. Он спустился по парадной лестнице полицейского участка и направился к своей машине. Завершив диалог с эвакуаторщиком, он всё же обернулся, чтобы ввести Итана в курс дела.

– Как я вижу, тебя уже проинформировали о жертвах обвала. Так вот, среди них был Дерек Тейт, он мне приходится кажется, почти родственником…

– Так мы едем к Дереку? – перебил его Итан, когда Адриан садился в машину. – Я даже представить не мог, что у тебя есть родственники! – продолжил в восхищенном удивлении делиться своими нелинейными выводами Итан – Даже не представляю, что ты сейчас чувствуешь! Должно быть ты волнуешься, ты точно с собой ничего не сделаешь? Я еду с тобой, чтобы ничего такого не случилось. – Хэйнтс дернул ручку пассажирского сиденья на секунду позже того, как Адриан заблокировал двери. У Итана был удивленный такому внезапному событию вид, и он в тщетных попытках открыть, дернул дверную ручку ещё несколько раз.

– Открой! – настойчиво просил Итан, когда Конорс закрывал перед его носом окно. Хэйнтс аргументировал свою просьбу тем, что людям сложно в одиночку справляться с такими ситуациями.

Адриан начал было уже заводить машину и собирался трогаться, как Хэйнт перестал стучать в окошко и встал у капота. Конорс выдохнул, потирая переносицу и пытаясь подавить настойчивое желание его переехать.

– Ладно, садись. – раздраженно ответил Адриан, разблокировав двери. Итан поспешно сел в пассажирское сидение, пристегнулся и с неуместно радостным видом был готов отправится «на встречу приключениям».

– Что стоишь, мы должны ехать к Дереку! – недоумевающе поторопил Адриана Хэйнтс, утверждая свое уверенное предположение. У Конорса оно энтузиазма не вызвало и Итан призадумался в какое русло ему перевести диалог, чтобы Адриан перестал так раздражающе молчать.

– Ты же помнишь, что я потерял свои права? Так вот…

***

Эрик довез Лану до больницы и попросил позже сообщить ему о состоянии Дерека. Сам он в клинику не пошел. Его внешний вид оставлял желать лучшего. Она поблагодарила его, захлопывая дверь и поворачиваясь в сторону клиники. Эрик кивнул ей, не поднимая взгляда, после чего, повернул ключи зажигания, завел двигатель и уехал. Лана вдохнула теплый, наполненный индустриальной химией воздух, и ей подумалось, что она вдыхает вещественную форму сожаления и отчаяния.

После этого она решительно вбежала по ступеням к прозрачным дверям, сделанным из прочного, но сероватого стекла с черными горизонтальными полосами сверху и у основания. Потянув на себя увесистую ручку, ей подумалось, что через них, должно быть, идеально просматривалась улица. Войдя в помещение она на миг замерла, осматриваясь и выбирая направление. В помещении ярко проявлялась угловатость, не было не единого сглаживающего её элемента. Медицинские плакаты, неуместные среди них картины, стены, выкрашенные в темный, насыщенные оттенок желтого, который на одну четвертую часть менялся на контрастирующий с ним белый. Прямо напротив её расположения была объемная надпись на темно коричневой панели с названием больницы в центре, выделанная белыми буквами. Матово-коричневые стеклянные двери с блеском справа, слева – закругленный стол из светлого оттенка древесины, регистратура с папками и документами, что хранятся за спиной скучающего в кресле человека в медицинской форме. Увидев его, она прошла по скользкому, видимо недавно вымытому каменному полу, с ромбовидными геометрическими фигурами цвета слоновой кости, минуя переполненный людьми зал ожидания.