без правил слишком много рисков.

правило номер четыре — осторожность. как им объяснять другим синяки, полученные явно не на льду? как объяснять то, почему они замирают иногда, встретившись взглядами? надо быть осторожными, надо держать себя в руках, и не позволять другим понимать больше, чем они хотят им дать понять. все равно что-то они да заподозрят, но чем меньше, тем лучше, разве нет?

разве?..

правила правилами, а пальцы сплетаются будто сами собой, даже когда рядом другие, и хватка на чужой коже, на плече, на бедре, на шее, становится иногда почти стальной. правила правилами, а крышу срывает иногда так, будто ураганный ветер прошёлся совсем рядом, на теле заживают синяки и укусы, и они особо не прячут их — всё равно никто не осудит. всё равно все поймут. правила правилами, но —

правило номер один — правила меняются.

========== День 20. Hello || Привет ==========

«Привет» она впервые говорит ему…

Нет, не так. «Привет» впервые говорит он ей. Она — смешливая, стеснительная, но яркая такая, что глаза почти режет, взгляд опускает, но улыбается в ответ. Без слов. Он обещает себе, что дождётся не только улыбки, но и ответа.

Она впервые отвечает ему пару встреч спустя. Встречи не такие частые, как можно было бы — не такие частые, как, может, хотелось бы, а что уж поделаешь? Он её ещё мало знает. Она знает его ещё меньше. Вряд ли она им интересуется, а не интересуясь как узнаешь? Титулы — ерунда. Важно то, какой за ними человек.

Какой она человек?

«Привет» выпевает она первой почти спустя год после той улыбки, посмелевшая, открывающаяся миру, как цветок, решивший, что хватит бы уже быть бутоном. Он ею любуется, даже не пытаясь этого скрывать — неудивительно, что она замечает. Неудивительно, что смеётся в ответ на его запоздалое «привет». Его русский, как и её английский, оставляет желать лучшего. Он обещает себе на этот раз, что выучит хотя бы немного. Хотя бы столько, чтобы заставить её улыбнуться.

«Привет, красавица» мурлычет он, подкрадываясь сзади, пока она не видит. Она и правда улыбается, и улыбка её стоит десятков тысяч медалей из тех, что увозит домой она — что не увозит домой он. Ну и ладно, думает он, у него есть память об этой улыбке, что ему медаль?

«Привет, красавчик» шепчет она на ухо ему несколько встреч спустя, смотрит так, как, казалось бы, не умеет — а вот, оказывается. Умеет. Её взгляд отправляется в копилку его мысленных сувениров.

Её поцелуй тоже.

«Привет, любовь моя» летит на другой континент. «Привет» возвращается оттуда, с улыбкой ненаписанной, с нежностью неявной. «Я тебя тоже люблю.»

========== День 21. You, again || Опять ты ==========

— Кто твой лучший друг?

Она смеётся, обнимает его крепко. Глупые вопросы, на самом деле.

— Ты. Ну ты серьезно?

Ближе друзей, ближе всех тех, кто был когда-либо рядом, ближе временами даже семьи. Лучший друг? Так близко не факт что она подпустила бы даже брата, будь он у неё. Его подпустила. Стоило ли? Он не уверен.

— Кого ты любишь?

Её любимые чипсы — вредно, но иногда можно — она выхватывает из его руки, улыбается, целует его в щёку. Как в ответ не улыбнуться?

— Тебя, конечно. Кого же ещё?

Он и сам подпустил её ближе, чем кого угодно другого. Доверил ей всё, что было внутри, открылся, позволил увидеть всё, что было ему важно. Всё ли? Противный внутренний голосок заткнуть не получается. Он слишком много знает. Он слишком похож на совесть, да и грызёт так же.

— Угадай, кто?

Она смеётся так, что, наверное, на всё здание слышно, его ладони с глаз убрать даже не пытается.

— Каждый раз, когда ты спрашиваешь «кто», — заявляет она, отсмеявшись, — речь о тебе. Ты, ты, и опять ты. Какие ещё варианты?

Фото эти давно пора стереть из телефона — кто их только не ловил, кто только не фотографировал и не присылал ему потом? Ей тоже — она наверняка давно их удалила. Не в пример ему. У неё улыбка на каждом фото такая яркая, что внутри всё сжимается От ностальгии? Или он просто соскучился?

— Кто из нас больше жалеет о том, что это закончилось, а, Тесс?

«Ты, ты, и опять ты», звучит в его голове эхом.

========== День 22. Distorted sounds || Искажённые звуки ==========

— Скучаю по тебе жутко. Ты там как?

Как не расплыться в улыбке после этих слов — ни тебе «привет», ни тебе «как погода в Москве?», ни каких-то других лишних слов и вопросов. На фоне у Вовы небо, синее-синее, в Москве не такое. В Москве и не так жарко, как в Мексике, а она от жары бы не отказалась. А ещё — от пляжа. И от Вовы рядом. Без того, чтобы вслушиваться в искаженные связью звуки.

— Не скучаю, — Женя язык показывает. — Некогда.

Ей и правда некогда. Не до скуки. Вроде и заняться нечем, вроде бы ничего своего и не делает, а времени не остаётся. Его бы сюда, чтобы обнял, как он умеет, и пообещал, что всё будет в порядке. Так нет же, свалил в Мексику и её одну оставил. Засранец.

— Скоро прилечу. Без тебя ничего не радует.

Конец предложения снова тонет в помехах, но снова не получается не улыбнуться. Лесть безбожная и грубая, но приятная до чёртиков. Как не радоваться тому, что с ней ему лучше? Пусть даже она хотела бы, чтобы он отдохнул, даже если у неё самой это не получается, а всё же.

— Давай скорее, — командует она. — Я тут жду, между прочим.

В помехах тонет теперь уже начало, и картинка на экране подёргивается рябью. Прежде чем видеозвонок отключается, разобрать удаётся только «люблю», неожиданно отчётливое.

Надо перезвонить, однозначно. В конце концов, минуты общения с Вовой слишком мало. Она готова терпеть и искажённые звуки, и обрывы связи, и что угодно.

Пока он не приедет.

========== День 23. Whispers || Шёпот ==========

— Я бы хотела, чтобы это был ты.

Шёпот сбивчивый, жаркий — даже через трубку, даже на расстоянии обжигает. Даже не видя, Ваня уверен — Саня не врёт. Саня сейчас наверняка кусает губу, сдерживая слишком громкие звуки.

— Я бы тоже хотел, — шепчет он в ответ, голос хриплый, но даже прокашляться сил нет. Есть, точнее, но на это их тратить не хочется. — Зай, ну правда…

— Будет хуже, если ты приедешь, — возражает она тут же, уже не в первый раз. — Ванюш, пожалуйста.

Он знает, что она скажет. Подождать, пока кончится карантин, пока им не придётся звонить, чтобы поговорить. Звонить, чтобы увидеть друг друга. Звонить ради иллюзии прикосновений друг к другу. Иллюзии прикосновений друг друга.

Ему сейчас тоже нужна эта иллюзия. Этот шёпот на ухо.

— Давай.

Этого хватает, это как кодовое слово — это почти оно и есть. Голос Сани в трубке не становится громче, напротив, обрывается на миг, будто специально. Когда он снова её слышит, он кажется другим.

— Люблю тебя, — шепчет она.

Как не шепнуть то же самое?

========== День 24. Something was off || Что-то не так ==========

Что-то не так.

Не заметить это Даня не мог бы — как не понять, что что-то не то творится с человеком, которого ищешь глазами каждый миг? Как мог бы он не заметить, что с Соней что-то не в порядке, если все его мысли о ней? Простил бы он сам себе, если бы не увидел этого, если бы позволил этому и дальше происходить?

Что-то неправильно.

Соня, его Соня прячет взгляд, глаза отводит упорно — как не забеспокоиться? Как он мог бы оставаться спокойным, когда на сердце тяжело от незнания и непонимания? Как ему не волноваться, когда она от разговора уходит, отвечает односложно, улыбается невпопад, почти болезненно?

Что-то не в порядке.

Ему бы спросить, в чём дело, но она ускользает песком сквозь пальцы раз за разом, неуловимая, раз — и нет. Ему бы попытаться узнать, что случилось, но она не отвечает, тему переводит неумело. Захочет — расскажет, пытается Даня себя убедить. Получается плохо — получается будто он должен её оставить в этом одну. Её он одну не бросит, а значит, надо всё-таки попытаться узнать…

***

Всё так.

Он ей обещает, что будет рядом, что бы ни случилось, и в её взгляде доверие. В её взгляде — страх, и надежда, и что-то ещё то, чему он названия не может найти. Что-то, что он как-то раз увидел у себя же, на фото, на котором взгляда не мог оторвать от неё. Всё так, просто она боялась.