Впрочем, многие подвергающиеся насилию матери часто рискуют жизнью, чтобы защитить детей. Но некоторые женщины настолько забиты, что позволяют жестокому партнеру делать, что он пожелает, а иногда даже содействуют ему, например, наказывают ребенка, если тот пытается сам оградить себя от посягательств. «На этом этапе измученная женщина уже полностью деморализована», – констатирует Херман. [27]

В частных домах в пригородах, на отдаленных фермах, да и в городских квартирах, женщины самых разных национальностей подвергаются насилию со стороны мужчин. Иногда пара довольно долго живет благополучно – дни, недели, месяцы, иногда и долгие годы, – прежде чем абьюз вдруг даст о себе знать. Когда это происходит, женщина может найти причины для того, чтобы не покидать партнера. Одна считает, что она сильная и независимая и поэтому сможет помочь ему избавиться от его демонов. Другая выросла среди жестокости и агрессии, а потому уверена, что просто не заслуживает ничего другого. Третья ранее пережила абьюз, покончила с этими отношениями и теперь ищет защиты у другого мужчины и потому верит в него. Сторонницы традиционных религиозных ценностей считают брак священным и не могут помыслить о его расторжении. Иностранки боятся, что их депортируют, если они уйдут от мучителя. Матери хотят сохранить семью и не желают оставлять ребенка без отца. Молоденькие девушки, в первый раз влюбившиеся, готовы ублажать тирана, к тому же их психика еще слишком гибка и легко подстраивается под мужской диктат. В общем, к моменту, когда представительница прекрасного пола понимает, с какой угрозой столкнулась, у нее может уже не быть выбора. Единственный вариант – быть рядом с насильником. Побег кажется либо слишком опасным, либо просто невозможным.

Кафе в Сиднее. Три женщины сидят рядышком и о чем-то доверительно беседует. Две из них оперлись локтями на стол, наклонились вперед и внимательно смотрят на третью, которой на вид под пятьдесят. «Он бил меня; бил, пока все тело не покрывалось синяками, – она произносит эти слова с русским акцентом. – А нашу дочь вообще посадил в клетку!» После развода, пояснила женщина, бывший муж повел девочку в зоопарк и сфотографировал ее в загоне для зверей. «Она вернулась вся в синяках!» – «Ужасно!» – восклицает одна из подруг. Рассказчица качает головой: «Это все еще ничего… Вы еще многого не знаете!» Она говорит беззлобно, но честно: «Одна боль следовала за другой, но… – Тут над столиком повисла пауза. – Потом он снова женился, и с появлением новой подруги все прекратилось». – «И хорошо, ну и молодец», – хором отвечают подруги.

А вот другое кафе, на этот раз в Кингс-Кроссе[27]. Я сижу за столиком с ноутбуком. В это время подходит женщина и спрашивает, не подсоединилась ли я к ее компьютеру через Bluetooth. Я с недоумением смотрю на нее, она извиняется. У нее паранойя: ужасно боится взлома – потому что ее преследует бывший бойфренд, а он полицейский – коп. Ей пришлось переехать в другой штат, чтобы сбежать от него, но она продолжает бояться, что он использует свои связи и отыщет ее здесь.

Мне приходилось сопровождать в суд подругу, которая требует защиты от агрессивного партнера. Однажды он взял ее и малолетних детей в заложники, продержал ее всю ночь, оскорблял ее и требовал рабского повиновения. Позже она с ужасом узнала, что отец ее замечательных детей бывал жесток и ранее по отношению к другим женщинам.

Еще одной пострадавшей от насилия, с которой мы знакомы много лет, пришлось сбежать из дома вместе с матерью после того как отец напал на них обеих. Они прятались у меня неделю. Выяснилось, что у отца было ружье. Он обвинял мою знакомую в том, что она не только сама сбежала, но увела его жену, то есть свою мать. Пережидая вспышку его гнева, мы более чем тщательно следили за тем, чтобы все двери были надежно заперты, боясь, что он не побоится вломиться даже в чужой дом.

А ведь раньше мне казалось, что я не знаю никого, кто сталкивался бы с домашним насилием. Теперь понимаю, что это не так – его следы заметны повсюду.

Униженные и забитые женщины в нашей стране вынуждены прятаться. Они как бы живут в подполье. Идут своим особым путем, сторонятся других – на улице, в офисе, в торговом центре, на школьной игровой площадке стоят поодаль незаметные, одинокие. По сути, это наши сестры, матери, подруги, коллеги. Но мы толком не знаем их и не можем себе представить, как они живут. При этом каждый из нас знаком как минимум с одной такой «подпольной жертвой», потому что в Австралии их очень много. Статистика шокирует. Согласно Australia’s National Research Organisation for Women’s Safety (ANROWS), почти 2,2 миллиона женщин в какой-то момент прошли через этот тайный кошмар[28]. [1] А некоторым из них так и не суждено выбраться оттуда.

Мы представляем себе абьюз как нечто, происходящее за закрытыми дверями. Но на самом деле его можно заметить повсюду вокруг, просто мы не знаем, как он выглядит. Сорокапятилетняя Луиза, мать троих детей (всем меньше десяти лет), не раз подвергалась насилию на глазах у посетителей супермаркета. В выходные муж отправлял ее за покупками и предписывал ждать, пока он подберет ее. Сам он отправлялся смотреть, как его племянники играют в футбол. Луиза приобретала все, что нужно, потом приезжал супруг и принимался тщательно просматривать содержимое тележки, выбрасывая все, на что ей было «не позволено» тратить деньги. Например, детские влажные салфетки. «Зачем нам это?» – вопрошал он, не стесняясь окружающих. Женщина чувствовала себя неловко, униженно. «Стоишь в супермаркете и думаешь: “Ну это же просто смешно? Это же ненормально? Или нормально?” – признается она. – Я жила в постоянном страхе, его поведение казалось абсолютно непредсказуемым. Муж всеми силами пытался меня контролировать. Мне хотелось сбежать, но я не знала, куда». [2]

Иногда наиболее жестокие случаи семейного насилия происходят прямо перед нашим носом. Род Джоунинг, детектив-суперинтендант[29], бывший глава полицейского подразделения штата Виктория, занимавшегося расследованием семейного и сексуального насилия, рассказал мне об особенно шокирующем случае, произошедшим во время одного из футбольных матчей в сельской местности. Мужчина приехал на стадион с женой и ребенком и целый день с друзьями смотрел футбол. Поздно вечером к нему подошла жена, чтобы сказать, что пора ехать домой – малышу пора спать. Он повернулся к ней и заявил: «Не смей так неуважительно разговаривать со мной при моих друзьях!» И набросился на нее с кулаками. Подбил глаз, сломал челюсть, схватил за волосы и поволок к машине. И никто, по свидетельству Джоунинга, не вмешался!

Конечно, иногда окружающие люди пытаются защитить жертву. При этом они сильно рискуют. Вот пример. Как-то вечером в 2017-м Стефани Бочорски сидела дома в пижаме у телевизора. Стефани – офицер полиции, но в тот день у нее был выходной. Около полуночи она услышала леденящий душу крик, доносившийся с соседнего участка. На дорожке у дома неподалеку стояла женщина в красивом розовом платье. Кричала именно она. Стефани выбежала из дома спросила, что с ней, а та завопила: «Он поджигает детей!» Велев обезумевшей матери звонить в полицию и не пускать никого в дом, Бочорски направилась внутрь. Там царила жутковатая тишина. Пахло бензином. В одной из комнат было заметно странное мерцание. Стефани ринулась туда. Трехлетняя Микаэла стояла в кроватке, волосы ее были охвачены пламенем. Она не плакала, а лишь мотала головой – на лице ее был написан ужас. Женщина схватила одеяло и набросила на голову малышки, чтобы потушить огненные язычки. Неожиданно за ее спиной вырос отец девочки, Эдвард Джон Герберт. Это был рослый детина, абсолютно голый, с головы до пят покрытый татуировками. Взгляд его был пустым – это был наркотический дурман. Мужчина методично поливал бензином старшую дочь, семилетнюю Талию[30]. Увидев Стефани, он только и мог сказать: «Почему бы тебе не раздеться к чертовой матери?» «Отойди от нее, гад!» – закричала она, сжимая в объятиях Микаэлу. Другой рукой она загребла Талию за воротник пижамы и выбежала из комнаты. [3] Женщина-полицейский даже не знала, что у Герберта под рукой был нож для разделки мяса. И что в доме еще оставался шестилетний мальчик. Позже Герберт пояснил Стефани, что поджег дочь, потому что она была «чертовски красивая». И добавил: «Не волнуйся, я и до своего пацана доберусь». Стефани совместно с еще одним соседом, Дениелом Макмилланом, удалось скрутить насильника, так что все трое детей остались живы. У Микаэлы было обожжено 13 % кожного покрова. Отца приговорили к семнадцати годам тюрьмы за попытку двойного убийства. Суд признал его вменяемым.