– Но я отвлеклась. Вы спрашивали, откуда бралась вода для сражений. Так вот, для наумахии, или морского боя, вода из подземного моря поднималась по трубам и затапливала сцену амфитеатра. Подобные сражения вызывали неподдельный интерес у зрителей, но проводились они не часто и лишь в самом начале существования Колизея. После постройки гипогея затопление сцены стало невозможным.

– Давайте уже заканчивать, – попросила Мэри, которая, похоже, так и не отошла после рассказа о чудовище Нерона. – Мне здесь как-то неуютно.

– Я вас понимаю, – кивнула я. – Это место, действительно пропитано кровью. За четыреста лет боёв здесь погибло около полумиллиона гладиаторов и почти миллион диких зверей. Некоторые виды животных, кстати, из-за такого истребления оказались на грани вымирания. Предлагаю напоследок взглянуть на город с верхнего яруса.

Мэри кивнула, и я продолжила рассказ, пока мы поднимались:

– С приходом христианства и падением Римской империи сражения в этом древнем амфитеатре сошли на нет. Великий Колизей начал разрушаться, чему поспособствовали и жители Рима, растаскивающие его по камешкам. В некогда величественном памятнике истории в одно время хранили овощи, потом располагалась суконная фабрика, мусорная свалка, каменоломня, ремесленные мастерские, торговые лавки и даже феодальный замок. И вот блистательный Колизей, который во времена своего расцвета был облицован мрамором, а в элегантных арках которого красовались белоснежные статуи, мог исчезнуть с лица земли.

Нам повезло, что этого не произошло и мы и сегодня можем наблюдать великолепие этого амфитеатра, признанного одним из семи новых чудес света и ставшего памятником Всемирного наследия Юнеско. Во все времена Колизей рассматривали как символ величия Рима. И есть такое древнее изречение: "Пока стоит Колизей, будет стоять Рим, но если падет Колизей, падет и Рим, а если падет Рим, падет весь мир". Нам с вами остаётся только надеяться, что простоит он ещё достаточно долго.

Мы поднялись на самый верх и замерли, засмотревшись на открывающийся вид. Великий Рим, внезапно присмиревший, лежал у наших ног. Сюда не доносился шум машин и гул голосов многочисленных туристов, снующих внизу. Строго-классические очертания привычных достопримечательностей смягчили предзакатные сумерки, что лишь добавило Вечному городу мистической красоты. Мы тихо стояли, думая каждый о своём, и лишь слабый ветерок дышал нам в лица терпкой свежестью.

– Вы видели вечернюю подсветку Колизея? – решилась я разрушить красоту момента.

Мои слушатели синхронно кивнули, не отрывая глаз от панорамы города.

– В наши времена из этого наводящего ужас амфитеатра, где было совершенно столько кровавых убийств сделали некий символ борьбы за жизнь. Каждый раз, когда где-то в мире отменяют смертную казнь, цвет подсветки Колизея меняется. Так что скоро, будем надеяться, атмосфера внутри его стен изменится к лучшему, – подмигнула я Мэри.

Мы спустились вниз и тепло попрощались с ребятами. Они клятвенно заверили меня, что в ближайшее время запланируют ещё один визит в Рим и непременно закажут тур у меня.

Я сама не заметила, как после расставания с Павлом и Мэри очутилась на вчерашней смотровой площадке. Тут снова было немноголюдно, и я беспрепятственно смогла осмотреть место преступления. Защитные ограждения уже сняли. Видимо, свыше дали команду работать оперативно, чтобы в центре Рима ничего не напоминало о трагедии. Не знаю, что я хотела тут найти. Ведь ясно же, что эксперты осмотрели каждый дюйм. Бесцельно побродив по скверу, я отправилась в отделение. Мне не терпелось узнать новости. Да и Криса хотелось увидеть, чего уж там.

– Зачем пришла? – хрипло поинтересовался Кристиано, устало откинувшись на кресле.

– Что с голосом? – поинтересовалась я. – Опять орал на кого-то и сорвал?

– Угадала, – невесело усмехнулся он. – Эти эксперты совсем оборзели. Столько времени прошло, а они причину смерти не могли определить. Пришлось немного покричать.

– Помогло?

– Да, это всегда срабатывает. После взбучки они мигом сообщили, что Марко был отравлен. Теперь осталось из них вытрясти, каким ядом и как.

– Может, я смогу помочь? – с готовностью предложила я.

– Да чем ты можешь помочь? Я сейчас немного их попинаю и домой поеду. Чего-то мне совсем хреново.

– Выздоравливай! – искренне пожелала ему я и нехотя покинула кабинет.

Я вышла из участка. На улице совсем стемнело, но в центре Рима было, как всегда, оживлённо. Уличные музыканты старательно выводили знакомые мелодии, из открытых дверей ресторанов тянуло умопомрачительными запахами итальянской кухни, по улицам перемещались жизнерадостные толпы туристов. Мне бы, возможно, тоже стоило присоединиться к общему веселью, да и поужинать уже было пора. Но любопытство толкало меня в спину, и я очнулась, уже входя в отель Waldorf Astoria.

На этот раз я уже не так сильно боялась. Завидев знакомого клерка, уверенно направилась к нему и заявила, что в связи с текущим расследованием мне срочно нужно опять попасть в номер к музыкантам. Он безропотно сопроводил меня до лифта. Без его ключ-карты на нужный этаж мне бы было не попасть. Дверь в пентхаус всё так же стояла открытой, и вечеринка продолжалась в узком кругу. Но на этот раз моё появление не осталось незамеченным.

– Есть какие-то новости? – стараясь перекричать динамики, спросил Антонио.

Дино нажал на пульт, и музыка стихла. Все глаза устремились на меня.

– На данный момент с уверенностью можно сказать, что Марко был отравлен.

Пару секунд я наслаждалась произведённым эффектом, но потом сообразила, что возможно, мне не стоило раскрывать данную информацию.

«Крис меня убьёт, когда узнает! – пронеслась запоздалая мысль. – Хотя, он и так всё время злится на меня за что-то. А может, мне удастся раскрыть это дело? И тогда он расцелует меня на радостях».

– Кто из вас его отравил? – я обвела грозным взглядом присутствующих. Похоже, мысль о награде от Криса лишила меня остатков разума.

– Никто из нас не смог бы это сделать незаметно, – заверил меня Дино.

– Вы даже не заметили, как он ушёл. Как кто-то подсыпает отраву в стакан, вы и подавно бы не увидели, – парировала я.

– Он пил воду из бутылки, которую не выпускал из рук, – подал голос Лука.

– В то время, когда все его товарищи дружно налегали на алкоголь, он потягивал водичку? – недоверчиво переспросила я.

– Он говорил, что ему надо сохранять трезвость мысли перед важной встречей. И что он потом выпьет, – тихо сообщила Луиза и всхлипнула.

– Так он всё-таки говорил о встрече? Вы знаете, с кем он встречался? – напирала я на неё.

Она отрицательно помотала головой.

– Может, он опять решил себе перстень прикупить? – предположил Антонио.

– Что за перстень? – тут же вцепилась я в версию.

– Он коллекционировал старинные кольца, – пояснил Антонио. – Мог выложить кругленькую сумму за печатку, которая якобы принадлежала кому-то из великих. Мы много раз говорили ему, что его, скорее всего, разводят, но он никого не слушал и очень гордился своей коллекцией.

– Он ещё говорил, что нашёл перстень, принадлежавший самому Чезаре Борджиа. Помнишь, мы ещё посмеялись над этим? – спросил Лука у Антонио.

Тот согласно кивнул.

– Если он договаривался о встрече с продавцом, то в его телефоне или ноутбуке должна была остаться информация, – предположила я.

– Он шифровался, как шпион, – прошелестела из своего угла Луиза. – Стирал все переписки, кодировал имена. Ноутбук он с собой в поездку не взял, так что, если что-то и было, то надо смотреть в телефоне.

– Ага, шпион, – хмыкнул Лука. – Наверняка он просто баб своих от тебя скрывал.

– Простите! – Луиза порывисто вскочила и выбежала из комнаты.

– Ну зачем ты так? – покачал головой Антонио.

Я попыталась ещё поспрашивать ребят, но больше ничего интересного не услышала. Постепенно все разошлись по своим комнатам. Мы остались втроём с Антонио и с его изрядно набравшейся подружкой.