«Она вообще должна так завывать?» Я осторожно заглянула внутрь – там сверкали молнии. Вдруг раздался громкий хлопок, я в страхе рухнула на пол и быстро-быстро заползла под стол. Очень вовремя, потому что тут же услышала взрыв, и от микроволновки повалил дым. Кристиано вбежал на кухню. Мигом оценив обстановку, выдернул шнур из розетки, залил водой догорающую печку и распахнул окно.

Затем он приподнял скатерть и заглянул под стол.

– Ты в порядке?

Я кивнула.

– Вылезать собираешься?

Я отрицательно помотала головой.

Он нагнулся и попытался выковырять меня из моего укрытия, но я ловко отползла вглубь. Тогда он подвинул стол и всё-таки исхитрился ухватить меня за руку. Я извернулась и от страха тяпнула его за палец. Он слегка взвыл, но хватку не ослабил. Выволок меня из-под стола и, закинув на плечо, отнёс в гостиную. Там он кинул меня на диван, как какой-нибудь куль с мукой. Я, поджав все лапки, забилась в угол, ожидая наказания. Он долго стоял напротив и, склонив голову набок, разглядывал меня, как диковинную зверушку. Наконец, поморщившись, потёр палец, на котором отчётливо виднелись следы моих зубов.

– Тебя что, волки воспитывали?

Я отрицательно мотнула головой.

– А похоже на то. Ты запихнула железную банку в микроволновку?

Я осторожно кивнула, постаравшись сжаться ещё больше.

– Ты её хоть открыла?

Я лишь затравленно посмотрела на него из своего угла.

– Что за дремучая страна! Вы что, не знаете, что такое микроволновая печь?

– Страну не трогай, – пискнула я из своего закутка.

– Ах, значит дело в тебе? Это ты такой уникальный экземпляр? Мне уже кажется, что тебя мне прислали прямиком из преисподней. Не пойму только, за какие прегрешения. Придушить бы тебя, да сил нет.

Он устало опустился в кресло, скомандовал:

– Дай мне телефон.

Я быстро метнулась за его мобильником, лежащим на журнальном столике, и, несмело приблизившись, протянула ему сотовый. Затем сразу отпрыгнула обратно на своё место в углу дивана. Он усмехнулся, глядя на мои ужимки и прыжки.

– Не хочешь свалить, пока в моём доме осталось хоть что-то ценное? – мрачно осведомился он.

– Я кое-что узнала, и мне надо непременно тебе это рассказать, – скороговоркой выпалила я.

Он лишь обречённо вздохнул.

– Какую пиццу предпочитаешь? – вдруг спросил у меня Крис.

– Я всеядна, – слегка растерявшись, промямлила я.

– Кто бы сомневался, – бросил он. – Ну, точно – дьявольское отродье.

Кристиано потыкал в телефон и заказал нам пару пицц.

– Давай, рассказывай, что ты там опять нарыла, мисс Марпл, – повернулся он ко мне с недовольным видом.

– Я поговорила с нашими подозреваемыми, – бодро начала я, но, заметив, как вытягивается его лицо, быстро поправилась: – С вашими подозреваемыми?

Он закатил глаза.

– Ты опять была в отеле? Ты хоть понимаешь, насколько это неправильно?

– Но, послушай, я там провела серию допросов с каждым из них.

– Что ты сделала? – он начал багроветь.

– Я просто их поспрашивала, – быстро поправилась я.

– И что же ты узнала? – ехидно поинтересовался он.

– В общем-то, ничего полезного, – призналась я. – Но теперь мы знаем, что ни у одного из них нет алиби на момент, когда убийца отравил кольцо.

– Допустим. И что это нам даёт?

– Пока не знаю. Но потом я поехала в ювелирную мастерскую и побеседовала с матерью антиквара.

– Та-ак, – протянул он. – С кем ещё ты умудрилась вчера встретиться?

– Больше ни с кем, но от матери я узнала массу полезной информации. Например, что накануне убийства перстнем кое-кто интересовался. Этот кое-кто долго оставался с кольцом антиквара наедине и вполне мог отравить его.

– Мать могла и соврать, выгораживая сына. Но это, пожалуй, можно будет попробовать проверить по камерам. А она сможет опознать того, кто приходил?

– Нет. Он был в кепке и в тёмных очках.

– Тогда как это нам поможет?

– Зато она помнит, что у незнакомца были очень тонкие пальчики, потому что он мерил имитацию под перстень Борджиа. Так что, скорее всего, это кто-то из девочек: Луиза или Адриана.

– Если ты помнишь, мальчики из группы тоже некрупные, и пальцы у них тонкие, музыкальные.

– Мы можем провести операцию «Золушка»!

– Что? – не понял он.

– Ну, померить кольцо на всех подозреваемых. Кому подойдёт, тот и убийца! – радовалась я своей находчивости.

– Это не будет являться достаточным доказательством вины, но попробовать, может, и стоит, – задумчиво протянул Крис.

– Так ты уже не веришь, что убийца антиквар? – вздохнула я с облегчением.

– Доля сомнения в этом есть, – признался он. – Нужного яда, как мне сейчас сообщили, при обыске мастерской не обнаружили, и к тому же ты права. Надо быть совсем глупым, чтобы таскать на пальце орудие убийства.

«Мне послышалось, или он действительно признал, что я была права? Надо как-то сосредоточиться и постараться не испортить впечатление, как я это умею».

Тут принесли пиццу, и мы с аппетитом на неё набросились.

– Ну, всё. Мне надо собираться на работу, а тебе пора домой, – сообщил он мне, закончив трапезу.

– Ты же знаешь, что так просто от меня не отделаться, – напомнила я. – К тому же, разве не лучше, если я буду под твоим наблюдением, а то ещё мало ли что я могу сотворить.

– О, Господи! – простонал он. – Ладно, мне некогда с тобой спорить, надо собираться.

– Я пока уберу остатки пиццы в холодильник. Потом разогреешь.

– Разогреешь?!

«Чёрт! Это я зря ему напомнила».

– Когда мы вернёмся вечером, я погрею её для тебя в духовке. У тебя же есть духовка? – быстро постаралась я исправить положение.

– Духовка-то есть, но даже не думай, что я когда-нибудь ещё пущу тебя в свой дом.

«Это мы ещё посмотрим», – подумала я.

Он щёлкнул выключателем в ванной, но свет и не думал загораться.

– Может, пробки выбило? – тихо предположила я.

Он открыл щиток в коридоре, пощёлкал, но ничего не произошло.

– Видимо, проводка сгорела, – Крис недовольно покосился на меня. – А у меня нет времени ждать электрика. Придётся просить маму.

– Может, пока свечи зажжём? Они у тебя есть?

– Ну, где-то были.

Он порылся в шкафу и извлёк целый пакет.

– Остались от бывшей жены, – пояснил он, видя мой заинтересованный взгляд.

– Ты был женат? – округлила глаза я.

– Это было давно, – мрачно бросил он, явно давая понять, что не стоит развивать эту тему.

Пока он был в душе, я решила навести порядок в его холостяцкой берлоге. Нашла на кухне тряпочку и на этот раз долго её разглядывала, чтобы убедиться, что это просто тряпица, а не дорогой его сердцу сувенир. Начала я свою уборку с книжного шкафа, где, надо признаться, было и так довольно чисто.

И я сосредоточилась на необычной синей вазе, решив, что в её многочисленных изломах должно было скопиться много пыли. И вот, когда я любовно проходилась тряпочкой по каждому изгибу этого произведения искусства, Крис вышел из ванной. И из одежды на нём только маленькое полотенце на бёдрах. И он красив, как римский бог. Из моей груди вырывается вздох восхищения, руки разжимаются… и ваза разлетается на тысячу малюсеньких осколков. Какое-то время мы смотрим на осколки, потом друг на друга.

– Муранское стекло… Мама подарила, – наконец, констатирует он. – Швабра там.

Он уже даже не кричит. Видимо, осознав всю бессмысленность подобных мероприятий в отношении меня. Спокойно идёт к платяному шкафу за одеждой. А я, чуть не плача, бреду в указанном направлении на поиски веника. Теперь и у меня большие сомнения, что удастся ещё раз проникнуть в его жилище.

Заметя все следы своего преступления, я тихонечко села на диван, сложив ручки на коленочках. Пожалуй, лучше мне ни к чему не прикасаться в этом доме. Крис хмыкнул, застав меня в этой позе пай-девочки.