– Ищите что-то конкретное? – поинтересовалась она у меня.

– Я бы хотела поговорить с вами об убийстве Марко Манчини.

Улыбка мгновенно сползла с её лица.

– Я уже сказала в полиции, что вы арестовали не того. Мой мальчик не мог этого сделать!

– Я тоже склоняюсь к тому, что убийца не он, – заверила её я. – Но чтобы доказать это, мне нужна Ваша помощь.

– Конечно! Спрашивайте, что нужно, – с готовностью отозвалась мать антиквара.

– Вы всегда тут работаете вдвоём?

– Эту мастерскую открыл мой покойный муж. Он же и научил всему нашего сына. А я всегда тут с ними на подхвате.

– Припомните, пожалуйста, за день до убийства кто-нибудь интересовался перстнем Борджиа?

– Да, приходил какой-то парень, когда мы уже закрываться хотели. Спрашивал про это кольцо, но сын сказал, что оно ждёт другого покупателя. Тогда парень попросил показать ему подделку, что всегда на пальце у моего мальчика. Но оно оказалось ему сильно велико, и тогда сын принёс ему другое. Долго искали, пришлось даже мне подключиться. Еле-еле нашли, а этот пижон всё равно не купил.

– Как долго этот парень оставался один в зале с кольцом?

– Да не очень долго. Но минут десять мы точно потратили на поиски. Вы думаете, это он подложил яд в кольцо?

– Думаю, да. Вы сможете его описать?

– К сожалению, нет. Я близко к нему не подходила, да и если б подошла, то ничего б не разглядела.

– Почему?

– Так у него кепка была и тёмные очки на пол-лица.

– А хотя бы рост и телосложение какое?

– Да маленький такой и щупленький.

– А это не могла быть девушка?

Женщина посмотрела удивлённо:

– А ведь могла быть и девочка. Одеваются они все нынче одинаково. Разве ж разберёшь? А пальчики у него совсем тоненькие. Я ещё подумала тогда: «Надо ж какой размер кольца маленький для мальчика».

– Это уже интересно. А ещё скажите, ваш сын только перепродаёт старинные кольца и их копии или сам тоже делает какие-нибудь безделушки?

– Да что вы! – всплеснула руками она. – Он такие искусные украшения создаёт. Даже отца переплюнул. Хотите, покажу?

– Может, позже, – остановила я материнский порыв. – Насколько я знаю, в ювелирном деле используются сильнодействующие яды. Это так?

– Я об этом ничего не знаю, – хозяйка магазина сразу помрачнела и отвернулась. – Мы уже закрываемся.

Мне ничего больше не оставалось, кроме как попрощаться с ней. Похоже, я ничего другого из неё не вытяну. Но я всё равно была на седьмом небе от счастья. Похоже, моя теория подтверждалась.

Переделав все дела, я поняла, что ужасно проголодалась, и забурилась в первый же ресторанчик, чтобы перекусить. Насытившись, я подумала о Крисе: «Лежит там, наверное, бедный, голодный. Может, еды ему захватить? Хотя, возможно, он и не захочет есть?» Я решила купить ему куриный суп в баночке. Это точно можно будет впихнуть в него под видом лекарства. Отыскать такое блюдо в итальянских магазинах оказалось непросто, но я справилась и поскакала обратно к Кристиано, желая поскорее его обрадовать.

Осторожно отперев дверь, я на цыпочках прокралась в гостиную. Свет включать поостереглась, поэтому ждала, когда глаза привыкнут к темноте. Наконец мне удалось разглядеть Кристиано, мирно спящего на диване, и гору апельсиновых корок, раскиданных рядом. Я тихонечко собрала их и отнесла в мусорное ведро. Потом аккуратно подтащила кресло к дивану, на котором спал Крис, и уселась там, зависнув в телефоне.

Вдруг Кристиано застонал во сне, замотал головой. Я увидела, как несколько прядей упали ему на лицо, и потянулась, чтобы откинуть их. Дотронувшись до его лба, я ощутила, какой он горячий, но сразу отдёрнула руку, чтобы не будить его.

– Не убирай, так приятно, – прохрипел он и, поймав мою руку, вернул её обратно на свой лоб.

«Вот и мои вечно ледяные ручки кому-то пригодились».

Но от его жара обе мои руки довольно быстро нагрелись и уже не могли ему помочь. Тогда я начала осматриваться в поисках подходящей тряпочки. Таковая нашлась на полке в шкафу. Я намочила её и положила ему на лоб. И потом ещё долго сидела подле него, периодически смачивая тряпку в холодной воде.

А потом я проснулась и долго не могла понять, где нахожусь. Лежу, прикрытая пледом, на широкой кровати в незнакомой комнате. Затем вспомнила, что я у Криса. Должно быть, он проснулся и перенёс меня в свою спальню.

Я быстро поднялась и выскочила в гостиную. Он зашевелился при моём появлении.

– Как ты? – участливо спросила я, кладя руку ему на лоб.

– Нормально, – буркнул он, как всегда, недовольно и сбросил мою руку.

– А ночью так ты умолял её не убирать, – поддела его я.

– Видимо, был не в себе.

Он заворочался на диване, и тут на пол упала тряпочка, которую я ночью клала ему на лоб.

– Что это? – с подозрением спросил он, разворачивая её.

– Мои руки быстро нагрелись, и я взяла тряпку из твоего шкафа.

Он вскочил и трясущимися руками разложил её на диване. Оказалось, это синяя футболка с логотипом какой-то команды и цифрой один.

– Знаешь, что это? – зловещим шёпотом поинтересовался он.

– Футболочка? – предположила я, уже заподозрив, что дело нечисто.

– Футболочка? – переспросил он еле слышно, но я прекрасно понимала, что последует за этим затишьем.

– Только не кричи, пожалуйста, – попросила я, догадываясь о бессмысленности своей просьбы.

– Футболочка?! – заорал он. – Видишь, какого она цвета?!

– Синенькая, – я всё ещё не очень догоняла, чем так его разгневала.

– Синенькая?! Squadra Azzurra, – он добавил ещё несколько непереводимых итальянских эпитетов в мой адрес.

И тут я вспомнила: «Лазурная команда, прозвище итальянской сборной. А как известно, все итальянцы обожают футбол. Теперь понятно, почему он орёт – я осквернила его любимую майку. Хотя, я ж её просто намочила. Что тут такого страшного?»

Но на всякий случай я решила предложить:

– Хочешь, я тебе другую такую же куплю? Тоже синенькую и с логотипом.

– Видишь номер? – он тыкал пальцем в единицу. – Это игровая футболка вратаря нашей сборной Джанлуиджи Буффона. А он лучший вратарь всех времён и народов. И на этой футболке был его автограф! Её нельзя было мочить! Ты даже представить себе не можешь, сколько она стоила.

– Ну, прости! Откуда мне было знать? К тому же было темно. Я схватила первое, что попалось под руку. Зато тебе полегчало. Хорошо же?

– Мне теперь никогда не будет хорошо! – с неподдельным трагизмом в голосе поведал мне Крис и рухнул обратно на диван.

«Да, никогда мне не понять загадочную мужскую душу. Как можно из-за какой-то тряпочки так переживать?»

– Может, ты ведьма? – прищурился он. – С твоим появлением у меня одни несчастья. Вы, русские, все такие, или ты особенный экземпляр?

«Вот это было обидно. Нацию-то зачем приплетать?»

Но я удержала себя от ответных высказываний. По факту-то я действительно сильно накосячила.

– Убери её с глаз моих! – он в расстройстве швырнул футболку на пол.

Я подобрала её и сложила в сумочку. Вещь-то хорошая, чего раскидываться.

– Ты, наверное, проголодался? – решила я немного его отвлечь. – Потому и злишься.

– Я не поэтому злюсь! – опять начал заводиться он.

– Да поняла я, поняла. Но давай я тебя всё же покормлю. Глядишь, и полегче станет.

– Ты что, готовить умеешь? – с недоверием посмотрел он в мою сторону.

– Конечно, умею! – сказала я почти правду. – Но у тебя тут, наверное, не из чего готовить, поэтому я просто разогрею суп, который вчера тебе купила.

Я поспешила выйти из гостиной, пока он не сжёг меня на костре инквизиции. Осмотревшись на кухне, я слегка приуныла. Там не было не только еды, но и посуды. Нет, всякие чашки-тарелки, конечно, имелись, а вот с кастрюльками дело обстояло хуже. Придётся, видимо, разогревать в микроволновке.

Я не любила эту адскую машину и дома не держала, предпочитая греть всё по старинке на плите. Но это же не реактивный самолёт, думаю, разберусь в управлении. Я засунула банку внутрь и нажала на какие-то кнопки, показавшиеся мне наиболее подходящими. Пока супчик грелся, начала накрывать на стол. Достала тарелки и ложки. Даже салфетки раскопала и быстро сложила их в форме цветочков. Получилось довольно миленько. Но тут меня насторожили звуки из микроволновки.