Я продолжала брыкаться, но Джесс схватила и вторую руку. Утюг оказался совсем близко, и мой голос сорвался до хрипоты. Когда кожа ощутила предстоящий заряд, и все волосинки встали дыбом, именно тогда это произошло впервые. Возможно, такое уже и случалось раньше. Как сгоревшая в неудачный момент лампочка, погасший монитор, красный крестик на индикаторе интернета, когда больше всего нужен. Возможно, причиной стал обычный перепад напряжения или просто произошло чудо. Если судить по всему что случилось с утра, эта странность выглядела не такой уж и странной. Всего лишь замигал свет. Искры с утюга выплеснулись дождем, и в один момент все погасло. Даже глаза робота потухли на мгновение. Хватка Джесс ослабла, подарив мимолетный шанс.

– Что за чертовщина?

Я не настолько хотела знать ответ на вопрос Ангела, чтобы дожидаться, когда утюг вновь оживет. Радовало то, что с детства имелась отличная способность. Глаза быстро привыкали к темноте. А еще спасала прекрасная зрительная память и ощущение пространства. Я могла удариться мизинцем о дверной косяк только днем, но не ночью. В голове уже вовсю вырисовывался эскиз коморки, а самое главное, где находилась дверь. Я ринулась вперед, чувствуя за спиной движение воздуха. Джесс не смогла меня удержать. Ангел чертыхнулся, когда я налетела на него. Послышался падающий звук утюга, и вновь все жемчужины нецензурного сленга, который почти вымер после нашествия машин. Я надеялась только на то, что под ноги не попадет хорек.

– Кажется, ваша подруга сбегает, – послышался электронный голос.

Отлично! Он еще и умеет говорить! Пошел к черту, жестянка!

Я нащупывала ручку двери под пристальным взглядом красных фонарей. К счастью, ИИ—145 не решился влезть между мной и свободой. В висках пульс отбивал барабанную дробь. За спиной послышались крики. Как только дверь открылась, я увидела, как тусклый свет падал красными пятнами на рельсы. Станция Райтхаус была мертва и закидана пыльным хламом. Сзади началась метушня. Я закрыла дверь. Взгляд упал на ящики с микросхемами и прочим мусором. Они стояли по правую сторону двери. Пришлось завалить их, чтобы задержать погоню.

А что дальше?! Черт его знает! … Домой! Мне надо домой! Спасать свою жизнь! Ну, еще и кошку.

Я бежала вперед, слушая только стук сердца, а хотелось бы вагон метро. Красные фонари мелькали перед глазами пятнами. Повезло, хоть удалось найти схему на одной из стен. Оказалось большой удачей, что та не разрушилась от времени и сырости.

Имеется в виду, совсем. Направление осталось, а это не абы что. Нет! Кого я обманываю! Чтение карт – не мое. Если бы я хоть раз здесь прошлась без дрожания рук, то было бы больше толку.

Слезы смешались с соплями. Здесь было непростительно холодно. Ноги перестала чувствовать три поворота назад. Шум в ушах создавал вакуум, но все равно слышала каждый шорох. Он щекотал натянутые нервы и превращался в паранойю погони. Я коснулась стены замерзшими пальцами и не ощутила опоры. Хотелось закричать, но надо было молчать, пока не выберусь на свет. Пока не доберусь до дома. Вдруг ноги задрожали. Нет. Земля. Я постаралась прислушаться. Действующее метро гремело неподалеку. Взгляд метнулся на схему, и сердце провалилось к недрам расплавленной лавы и зажглось.

Бежать… Бежать, что есть сил!

Неуверенный шаг перерос в движение. Схема полетела за землю, когда перед глазами появился шанс. Я мчалась вперед, не смотря на скованность, заторможенность и тяжесть во всем теле. Слезы превращались в льдинки и кололи щеки. Каждый вдох резал грудь острее ножа. Страх замедлился. Я ускорилась. Как вагон поезда, который набирает ход. Еще немного! Еще чуть-чуть! Нельзя думать о холоде! Нельзя останавливаться! Глоток свежего воздуха подстегнул сильнее, чем ощущение погони, но впереди оказалась глухая стена.

Быть не может! Здесь должен быть выход!

Взгляд скользнул по плите, пока легкие мучила отдышка. Земля вновь завибрировала. Я коснулась камня, который прислонили к стене. За плитой оказалась дыра с выходом на рельсы. Мозг отключился всего на мгновение. Я вылезла на свет и спрыгнула вниз. Нога подвернулась, но боли не было. Замерзший сустав не спешил сообщить, что как только потеплеет, вспомнится вся красота забытых слов. Я переступила через одну рельсу. Затем другую. Камешки на земле пустились в пляс и подогрели мне пятки. Поезд быстро приближался. Уже виден был в туннеле свет.

Только бы успеть забраться! Только бы успеть!

Адреналин зажег кровь и придал уверенности. Руки зацепились за платформу, будто она спасательный круг.

Нет сил подтянуться! Помогите!

Немой крик застрял в замерзшем горле. Надежда на спасение гасла пропорционально зажженному свету фар. Еще мгновение и я превращусь в муху на лобовом стекле. Вдруг теплая рука обхватила запястье. Кто-то дернул меня. Я не видела лица, но по хватке поняла, что мужчина.

– Умереть захотелось?!

Грохот прибывающего поезда заглушил голос и не дал осознать, что он знаком. Я сделала глубокий вдох и короткий кивок в знак благодарности. Нахлынувшая толпа позволила затеряться в ней и скрыться в вагоне без объяснений. Двери закрылись.

– «Следующая станция парк Ловердон», – сказал электронный голос диктора.

Поезд тронулся с места, заглушая в душе страх. Я вытерла рукавом толстовки лицо, пытаясь не смотреть на тех, которые меня окружали. Осуждение в глазах людей. Безразличие синхогинетиков.

Даже не знаю, что лучше. Выгляжу сейчас как бездомная… Плевать!

Я посмотрела в окно. Мелькающие фонари оказались спасением, пока кто-то не схватил за плечо.

– Пройдемте со мной, – сказал синхрогинетик.

Идеальные светлые волосы оттеняли черный костюм. Женщина не собиралась меня отпускать. Хватка становилась все сильнее и точно оставляла синяки.

Кажется, с выводом я поторопилась. Конечно, фирма спустила на меня своих псов. И что самое главное, им для этого не требовались афиши или объявление в эфире новостей о поиске беглянки. Роботы всегда находились под контролем у СИНК. Раньше это было предположение. Теперь уверенность.

Я попыталась вырваться. Никто даже глазом не повел, когда синхрогинетик потащила к выходу простую девушку. НЕ сумасшедшую. НЕ убийцу. НЕ такую, но с грязным лицом и растянутой толстовке. Роботам не нужно было владеть оружием, чтобы заставить подчиниться. Я готова была встать на колени, если бы это помогло. Цепкая хватка пробирала до костей. Вывихнутая нога начинала напоминать о себе тягучей болью. Вагон остановился. Дверь открылась, и меня выволокли на станцию как не послушного теленка. Я брыкалась, тянула, кричала, но все без толку. Одного робота было достаточно, чтобы поймать беглянку и вернуть на допрос. В толпе мелькнула черная кепка. Мне показалось, что я уже видела этот козырек. Вдруг женщина-робот остановилась и погасла. В прямом смысле этого слова. Я смогла освободить руку.

– Не стоит мельтешить в людных местах.

Опять этот голос.

Я обернулась и увидела пару серых глаз.

– Идем!

Парень спрятал в карман шокер и взял меня за руку, но в голове до сих пор крутился свой план.

– Ты работаешь на этих? Контра-ботов?

– С ними. Это не одно и тоже.

– Плевать! Я возвращаюсь домой, – сказала и высвободила руку.

– В таком случае, можешь маршировать с парадом в офис СИНК. Хочешь идти? Иди. Удерживать не стану.

– Отлично!

Я направилась в сторону парка, стараясь держаться подальше от роботов, насколько это было возможно. Обычно они не ходили пешком, предпочитая транспорт. Им не надо было поддерживать форму, чувствовать солнце на коже, или ощущать запах цветущей весны. Обычно раздражала загруженность автобусов, но сейчас это должно было помочь вернуться домой незамеченной, через проулки, ведь роботы даже не смотрели в окно.

– Ты серьезно намерена это сделать? – послышался за спиной мужской голос.