— Ладно, квартиру-то ты берешь? — спокойно интересуюсь я. Вряд ли он ответит положительно. Не упустит шанс насолить еще раз, если я о разделе имущества заговорила, и плакали мои новогодние денежки.

Он усмехается. Одними губами.

— Ты всегда слишком себя любила, Василиса. Ничего не изменилось. Квартира неплохая. Сделка состоится, если все в порядке с документами на нее. Милена не должна нервничать из-за наших разборок, — холодно произносит муж, а меня колет ревность от того, как он заботится о новой девушке, — с тобой мы еще встретимся и поговорим отдельно.

Он бросает взгляд в угол коридора, и я хмыкаю. Там камера. Стесняется закатывать скандал и бурно выяснять отношения на запись? Даже интересно посмотреть, как он будет себя вести, но встречаться с ним еще раз за пределами ворот суда или своего офиса я не собираюсь.

Застегнув куртку так, что язычок молнии едва не отрывается от моего яростного движения, я разворачиваюсь к двери и жестом показываю Ярославу наружу.

— Прошу. Вот визитка, там указан адрес офиса. Договоримся о времени встречи. Я помогу составить договор и сопровожу тебя на сделку.

— Завтра. После полудня.

— Завтра? — я возмущенно закусываю губу. Честно говоря, я надеялась разобраться с документами сегодня, потому что все это будет затягиваться и растягиваться...

— Раньше я не могу.

Ладно, черт с ним. Главный приз я уже получила. Возможность разделить имущество.

Черт побери, Ярослав, я стребую с тебя кофеварку и телевизор со всеми процентами, которые накапали за эти пять лет. 

Пять лет назад я праздновала наше с Ярославом расставание в баре с двумя подругами, но с тех пор все поменялось, и к Лере я прихожу домой с двумя бутылками: одна с вином, вторая — с лимонадиком. Лера кормит грудью.

— Сюрреализм какой-то, — растерянно произносит Лера, укачивая малыша на руках, — я не верю, что у него есть такие деньги. Проверь. Вдруг там и делить нечего? Может, он водитель какого-нибудь олигарха, оттуда и Лексус?

— Мне плевать. Я тоже слабо верю, что он сильно богат, однако, все, что разделю — все мое, — я задумываюсь, — ну квартиру-то он своей девушке покупает ведь. Значит, есть у него деньги...

— О, — подруга закатывает глаза, — вот когда ты увидишь, что он со своего счета деньги снимает,тогда можно сказать, что он реально богат. Может, эта Милена — дочка олигарха. И он просто у нее альфонсом живет. Но я надеюсь, что ты все равно не упустишь шанс ему отомстить.

О. Я не упущу.

Несмотря на то, что мне почему-то мерзко это делать. Ну Ярослав-то мудак, а я? Я разве такая? Стоит ему мстить или плюнуть и забыть? Припугнула и хватит. Боже, обеспечила себе головную боль — развод под Новый год. Даже не знаю, за что хвататься.

От Леры я возвращаюсь навеселе и уже затемно. Долго не могу попасть ключом в дверной замок, матерюсь, и... черт. Когда впихиваю ,наконец, то он не проворачивается. Я дергаю за ручку. Блин, я что, дверь забыла запереть? Идиотка.

Дверь открывается и я вижу, как в квартире горит свет.

Холодок пробегает по моей спине. Я ведь свет-то выключала точно. Утро было.

Игнорируя орущий в панике инстинкт самосохранения, я решительно захожу в квартиру, зажав в кулаке ключи. Заглядываю в комнату — пусто, темно. И только когда я захожу на кухню, прямо в зимних ботинках по чистому полу, то вижу, как на одном из стульев сидит Ярослав, расслабленно положив ногу на ногу и так же спокойно глядя на меня. 

— А ты что делаешь в моей квартире? — зло цежу я, — Ярослав... это называется «взлом с проникновением». Я могу сейчас позвонить в полицию.

Уголок губ Ярослава после моих слов поднимается настолько медленно, словно кто-то включил замедленную съемку.

— Звони, Василиса. Я по-прежнему твой муж. Забыла?

Забыла? Забыла?! Да как такое вообще можно... я резко выдыхаю, унимая злость. Ладно, я вправду забыла. Практически все пять лет я жила одна, чувствовала себя свободной, заводила даже новые отношения, а в один прекрасный день меня словно обломали — я еще в браке. И этот человек совершенно бессовестно сидит сейчас на моей кухне.

— Присматриваешься к новой кофеварке? — шикаю я, бросая взгляд на стол. Да, в опасной близости от него стоит почти новенькая кофемашина, на которую я потратила кучу денег, — выметайся отсюда, Ярослав. У тебя вроде есть невеста. Разве ты не должен провожать ее на самолет?

— Прекрати нести хрень, Василиса. У меня сейчас есть дела важнее,чем...

— Боже, — обрываю я его, — чем беременная жена? Я не буду тебя слушать. Говорю же — выметайся и не появляйся тут никогда более.

— Василиса, в последний раз...

— Пошел. На. Хрен.

Он встает со стула. Я фыркаю, демонстративно глядя в сторону. Как он посмел? Как он вообще осмелился? Как он, черт побери, открыл дверь? Я поменяла замки, у него нет ключа. Все ясно — воспользовался небось услугами какого-нибудь мастера-умельца на час.

Ярослав внезапно сокращает расстояние между нами. Меня словно облизывает какой-то бешеный жар, который исходит от его фигуры. Вместо того, чтобы свалить прочь, бывший муж запускает руку куда-то в карман.

Я слышу неумолимый щелчок и ледяная сталь оружия обжигает кожу. Ствол вжимается мне в артерию на шее. Мои глаза едва не выпрыгивают из орбит. Вместе с сердцем, которое, судя по болезненному стуку, пыталось свалить в этот момент из груди.

— Ты...т-ты... — заикаюсь я, чувствуя, как спина покрывается холодным потом, — идиот. Это зажигалка. Ты заигрался.

— Это не зажигалка.

Вот так двумя словами он резко обрубает все мои попытки сохранить самообладание и смелость.

Черт, я безумно боюсь, даже когда человек достает какой-нибудь сувенирный нож, демонстрируя всем. Я всегда в этот момент стараюсь отойти подальше. Сильно подальше.

А тут...

У меня в глазах темнеет от паники.

— Ты что творишь, Ярослав? — шепчу я, стараясь не шевелиться. Господи, только бы у него палец не дрогнул. Не хочу украсить своими мозгами зелененькие обои, — ты сейчас... совершаешь преступление.

— Ты пять лет назад прогнала меня, сказав, чтобы я зарабатывал криминалом, — тихий и проникновенный голос чертового не-бывшего мужа звучит настолько же опасно, как и пистолет у моего горла, — не думала, что я действительно этим займусь?

Могла ли я такое представить? Скажи мне кто такое — и я бы рассмеялась ему в лицо. Ярослав-бандит. Кто-то приезжает на «стрелку» на «бэхе», а Ярослав приехал бы, лежа на диване.

Нет. Выдохни, Вася. Каким бы не был там твой муж сейчас, но он не сумасшедший. Он просто тебя пугает. Да, меня хорошо перетряхнуло — до того, что пальцы на руках даже сейчас мелко дрожат, но мне стоит немного успокоиться и покончить со всем этим.

Я медленно отстраняюсь, буквально миллиметр за миллиметром. Кладу руку на Ярослава, случайно нащупав... черт побери! Кубики пресса!

— Чего ты хочешь? — интересуюсь я осторожно, сглотнув. Не знаю уже, что волнует меня больше. Кубики или пистолет. Поднимаю взгляд на не-бывшего мужа и ловлю его — давящий и внимательный. Взгляд мужчины, которого я любила пять лет сейчас уничтожает меня и растаптывает.

Господи, как же он изменился.

— Развод. Моя женщина беременна, Василиса, — медленно, словно вкладывая эту информацию мне в голову, сообщает Ярослав, — ты ведь сама этого хотела пять лет назад. Забыла? И ты не будешь делить имущество. Ты не имеешь на него никакого права, будем честны.

— Да ты что? — я не могу сдержать возмущение, — Ярослав, еще раз: ты украл у меня вещи, когда ушел. Я бы разошлась с тобой нормально — мне к черту не сдались твои деньги, если честно. Но тут уже дело принципа.

— Я украл вещи? — смешок, — это ты, мать твою, украла у меня веру в порядочных женщин. А я твою кофеварку и полотенца не трогал.

— Лжешь!

—Дьявол, — он опускает пистолет, и я, наконец, вздыхаю полной грудью, — что ты хочешь? Колись. Я дам тебе отступные. Называй сумму. Миллион? Два? Пять? Хватит тебе на кофеварку и новые халаты. Или что там я у тебя якобы взял?