— Видела твоего бывшего козла. На Лексусе. С беременной бабой, — произносит внезапно Наташа.

Я, поперхнувшись, начинаю кашлять и кофе выливается у меня изо рта прямо на белую толстовку. Дьявол, ну что это за беседа? Зачем было так со мной?

— Ты перепутала, — произношу я, промокая салфетками пятно. Бывший умудряется принести мне проблемы даже спустя пять лет, стоит только его упомянуть. Эта единственная моя приличная одежда, в которой не стыдно выйти погулять, — мой бывший козел неспособен заработать на Лексус. Он пачку пельменей с трудом покупает.

— Нет, это точно он был. После твоих рассказов я постаралась запомнить его лицо... чтобы не наткнуться однажды случайно.

— Не так уж много я тебе и рассказывала, — хмыкаю я.

Выкидываю салфетки и замечаю ехидную улыбочку на лице знакомой.

— Достаточно. Как он вечно сидел без денег. Стрелял у тебя на дорогу. Как не смог купить картошки и мяса к обеду, и ты заставила его жрать пустой суп из поджарки. В общем, забавно, но, походу, он не такой уж и мудак оказался.

Мне тут же хочется встать и уйти из кафе, даже не попрощавшись. Хуже всего, когда твои знакомые, зная, насколько трудными оказались твои прошлые отношения, начинают внезапно ненароком сомневаться — а не преувеличивала ли ты их тяжесть?

— Подобрала бы тогда этого золотого мужчину после того, как мы с ним разошлись, — холодно отвечаю я, — уверена, он обрадовался бы. Ты выгодная партия с двушкой в центре столицы! Моя кофеварка и телевизор, которые он стырил, вписались бы идеально к тебе в интерьер.

— Ой, да ладно... — выдыхает Ната, — слушай, ну, может, он случайно их захватил?

Ага, случайно. В сумку смахнул.

На телефон приходит сообщение — всего лишь об очередной акции в магазине возле дома(да и кому я нужна вечером выходного дня?).

Но мне этого достаточно, чтобы сделать деловой вид и подняться из-за стола, оставив пару бумажных купюр.  Томный предновогодний вечер в уютном кафе испорчен подколами Наташи. Даже светящиеся гирлянды за окном не кажутся такими волшебными. Вон у той половина лампочек перегорела.

Я ненавижу разговоры о бывшем.

— Ты все? Давай закажем такси, — предлагает знакомая, а я дергаю плечом.

— Я на автобусе. Не парься.

Я делаю шаг к выходу, хватаюсь за ручку двери и в этот момент она открывается.

Закон простой, как три копейки: если ты выходишь на улицу, как бомж — это к встрече с бывшими.

Передо мной появляются два человека, которые приносят морозный воздух с улицы, и рядом с блондинкой, которая явно мне напоминает какую-то модель, я узнаю своего бывшего мужа собственной персоной. 

Он сильно изменился после нашего расставания.

Самое ужасное было в том, что изменился он в лучшую сторону. Передо мной стоял холеный мужчина с модельной стрижкой и в темном пальто, а под водолазкой угадывались мышцы, которых до этого не было. Было пузо. Раньше было пузо.

«У меня дурацкий обмен веществ» — жаловался мне он пять лет назад, — «все съеденное откладывается на боках».

Господи, испанский стыд! Интересно, его новая девушка выслушивает подобные откровения, или же он предпочитает для нее быть идеальным, снимая в спальне футболку и хвастаясь кубиками, наработанными в спортзале?

А я... вот она, я спустя пять лет. В старых джинсах, слишком теплой и бесформенной куртке и секущимися волосами. Из макияжа только подкрашенные ресницы, потому что мне было лень его накладывать. Семь лишних кило из-за сидячей работы.

Шок. Ступор. Отвисшая челюсть. Все это — у меня, бывший же в этот момент опускает на меня взгляд и вроде бы не узнает. Смотрит равнодушно, холодно, будто сквозь меня.

Я прячу в рукава коротко подстриженные ногти, с которых так и не отмылась до сих пор зеленка, и молюсь, чтобы этот модельный козел меня не узнал.

 Господи, неужели Наташа была права? Она не ошиблась? Я замечаю, как оттопыривается светленькая шубка на животе у девушки — она действительно беременна! Конечно. Беременеть от такого самца даже приятно, наверное.

— Женщина, — внезапно слышу я ледяной и знакомый голос, — пропустите нас или нет?

Я чувствую, как мои глаза становятся круглыми. Я женщина? Он что, охренел?

Черт. От злости мне на помощь приходит простая истина — на сколько бы ты не выглядела, главное — как ты себя чувствуешь. Я вздергиваю подбородок и смело смотрю в глаза бывшему придурку:

— Глаза протри. Мне двадцать пять, старикашка. Я девушка.

— Хамка, — усмехается внезапно так знакомо он, — ты такой же хамкой и осталась, Василиса.

— Ой, ты ее знаешь? — восклицает удивленно девушка рядом с ним и пялится на меня так, словно вляпалась в собачью какашку.

Я словно слышу, как она составляет мой фоторобот, безжалостно мысленно фотографирует каждую деталь — волосы, куртку, кроссовки вместо сапог и немного протертые на коленках джинсы.

 Я ей проигрываю по всем фронтам.

Этого мои нервы не могут уже выдержать. Я выметаюсь из кафе, оттолкнув бывшего мужа плечом и оставив на куртке смазанный шлейф его одеколона. Три раза глубоко вдыхаю морозный воздух, глядя как умиротворенно кружатся снежинки в фонарях. Взгляд падает на парковку.

Сволочь.

Там стоит черный Лексус.

Хочется взять заледеневший кусок снега и от души кинуть в окно машины — за кофеварку, телевизор, украденные годы жизни. За многое вообще. За то, что он посмел стать лучше без меня, а я терпела его именно таким — безденежным, непривлекательным и получила кукиш. Нужно выходить замуж сразу за генералов.

Почему женщин учат обратному?

Пять лет назад

— Меня все достало, — произношу я, заходя в комнату, где сидит на диване муж, — я хочу с тобой развестись.

Если бы кто-нибудь знал, как долго я набиралась смелости произнести эти слова! Почему-то даже когда все достало, сложно обрывать отношения. Особенно, когда знаешь, что за этими словами последуют долгие разговоры, уговоры, выяснения. Все просто, если вы всего лишь встречаетесь: можно послать смс и заблокировать контакт. Тут же придется ГОВОРИТЬ. Обсуждать прописные истины, в десятый раз приводить доводы, что ты действительно хочешь развестись и тебя не устраивает семейная жизнь...

Муж поднимает на меня помрачневший взгляд.

— Ты шутишь, Вась?

Вот еще, что меня бесит. Я не Василиса теперь, я Вася. Мужик. Мужик, который тащит на себе семью. Настя говорит, что это тоже причина лени моего мужа. Если бы он называл меня Лисой, или Васенькой, Василисочкой — все было бы иначе.

— Я не Вася! — взвиваюсь я, — меня зовут Василиса. Хотя последние два месяца я чувствую себя именно Васьком, который тяжело работает, лишь бы прокормить Ярославчика.

— Слушай, я же просил тебя немного подождать, — муж трет лоб пальцами, устало закрывая глаза, — Вась... Василиса, иногда все сложнее, чем кажется. Еще немного — и я встану на ноги. Обещаю тебе. Прости. Мне реально стыдно.

— Если бы тебе было стыдно — ты бы пошел работать хотя бы на такси, — прищуриваюсь я, — я работаю с восьми до шести. Катаюсь на другой конец города, когда ты отсыпаешься в теплой кроватке, а вечером...

— Я не отсыпаюсь! — рычит муж, а я останавливаю его жестом.

— Окей, встаешь вместе со мной. Но что ты делаешь потом? Телек смотришь? Боже, не отмазывайся! Если бы ты хотел — у тебя уже была бы работа. Когда твоя женщина тяжело работает, чтобы вас прокормить, настоящему мужчине становится стыдно.

— Ты опять обчиталась своими свои тупыми романами? Это реальная жизнь, Вася. В ней иногда не все так однозначно и просто! Что ты от меня хочешь? Чтобы я почку продал? Ограбил кого-нибудь?

— Да хоть ограбь, — безжалостно припечатываю я. На самом деле мне уже просто плевать. Я уже приняла решение о разводе, и прекрасно знаю, что этот тюфяк не способен даже пойти работать грузчиком ,не то что кого-то ограбить.