На фоне этой сплоченности мать была сторонницей строгой дисциплины и, по рассказам, порола детей электрическим шнуром и требовала полного повиновения. Дети часто оставались под присмотром бабушки, которая била их по каждому поводу. Особое отношение матери к Уоррену странным образом сочеталось с тем, что он служил для нее объектом использования, и это наложило характерный отпечаток на их отношения друг с другом.

Опыт первых лет учебы Уоррена в школе свидетельствует о его оторванности от сверстников и зависимости от матери, сестры и бабушки. С приближением половой зрелости в Уоррене начала заявлять о себе его глубинная озлобленность на женщин. Учился он неровно. Некоторые учителя считали его прилежным, но в то же время директор школы отмечал в одном из отчетов, что Уоррен часто «погружается в фантазии». Это замечание согласуется с рассказом сестры Уоррена о том, что временами он сидел на диване с видом полностью ушедшего в себя человека. Ребенком он не проявлял агрессии по отношению к матери, но затем стал набрасываться на нее в моменты гнева. Он мог вспылить из-за мелочей вроде желания пары хот-догов или шоколадного сиропа для мороженого.

В своей автобиографии Уоррен, в частности, написал следующее: «В возрасте нескольких месяцев я умер и меня оживили, как будто по воле рока… Я был чудаком в глазах других людей… Я решил, что буду глотать обиды». Он также привел такую аналогию: «Когда мне разрешили писать, я был словно пес, которого приласкали».

Личность Уоррена была сформирована такими событиями, как слишком тесный физический контакт с матерью, конфликтные отношения родителей, физические и словесные унижения со стороны других детей и проявившаяся в подростковом возрасте агрессивность по отношению к родителям, на которую в семье смотрели сквозь пальцы. Этим факторам сопутствовало отсутствие у Уоррена социальных связей с его отцом и братьями, а также с людьми не из семьи. Домашнее окружение отрицало или сводило к минимуму его агрессивные проявления вне дома.

Чувство вседозвоенности — одна из ключевых личностных черт Уоррена, источником развития которой было особое отношение к нему со стороны матери. Не менее важно и то, что уже на ранней стадии жизни он погружался в навязчивые фантазии. Дальнейшее изучение этого вопроса показало, что эти фантазии были связаны с мастурбацией. Уоррен признался в непреодолимой тяге к мастурбации, фетишизации женского белья и подглядывании за сестрой в ванной комнате. Такой набор сексуализированных интересов подтверждает сознательное восприятие им своих фантазий, поначалу пассивных (например, мастурбация под одеялом, подглядывание в замочную скважину и кража нижнего белья), а также тот факт, что для достижения состояния эмоционального подъема и получения удовольствия он испытывал необходимость в фантазировании, а не в нормальном взаимодействии со сверстниками.

Другая часть стереотипных реакций Уоррена заключается в его способе мышления. Агрессивное поведение в семье указывает на раннюю зависимость от агрессивных фантазий как от основной области выражения эмоций. Сексуально окрашенные фантазии начали сливаться с агрессивным поведением, отчасти вызываемым чувствами гнева и мести в связи с детскими переживаниями. Важно отметить легкость, с которой Уоррен переходил к агрессии. Налицо отсутствие мыслей, которые могли бы остановить его или заставить усомниться в правильности своих действий. Он умел быть вежливым и произвести на первый взгляд приятное впечатление, но мало что могло удерживать его от проявлений агрессии сначала по отношению к членам семьи, затем к соседям, а впоследствии и к незнакомым людям.

Несмотря на отсутствие приводов в несовершеннолетнем возрасте, Уоррен занимался криминальной деятельностью: в компании двоих подельников он «подрезал» дамские сумочки. Также он обвинялся в нападении на пожилую слепую женщину с целью отобрать у нее сумочку. У пострадавшей была 14-летняя племянница, которая по утрам провожала ее до автобусной остановки, а после работы встречала там же и отводила домой. Однажды вечером Уоррен обматерил их и вырвал у женщины сумочку. На опознании племянница указала на Уоррена.

Во время следствия по делу об этом грабеже была найдена мертвой пожилая женщина, жившая в том же районе и, по слухам, регулярно отчитывавшая молодого человека за неподобающее поведение. Ее обнаружили с огнестрельным ранением в голову неподалеку от места, где подростки обычно вырывали у женщин сумочки. На место преступления привезли служебно-разыскных собак, которые привели полицейских к дому Уоррена. Отец сообщил им, что тот весь вечер находился дома. Уоррена отвезли в полицейский участок для допроса по делу об убийстве. Его посчитали главным подозреваемым, поскольку соседи заметили пропажу их револьвера 38-го калибра спустя день-два после того, как Уоррен и мальчики из этой семьи играли с этим оружием.

Уоррен отказался разговаривать с полицейскими до приезда его матери в участок. Она поддержала его отказ от дачи показаний. Поняв, что Уоррен ничего им не скажет, полицейские предложили оказать ему психиатрическую помощь. Возмущенные этим родители наняли адвоката. Впоследствии все обвинения были сняты: обвинительный акт по делу о грабеже был аннулирован по формальным основаниям, а подозрение в убийстве было снято из-за недостатка улик.

Ни в детстве, ни в подростковом возрасте Уоррен не проявлял особого интереса к девочкам. Его единственной подружкой была 13-летняя девочка, с которой он не мог встречаться из-за возраста. Он приходил к ней в гости и поддерживал с ней контакт, предлагая дождаться, пока он вернется из армии.

Уоррен окончил среднюю школу и поступил на военную службу. Через месяц его обвинили в покушении на убийство молодой женщины, которую обнаружили в бессознательном состоянии и жестоко избитой. Ее жизнь спасло только своевременное прибытие врачей «Скорой помощи». Улики с места преступления указывали на Уоррена.

Доминантой первого рекурсивного фильтра (действовавшего до ареста) было то, что все агрессивные действия Уоррена так или иначе приуменьшались его семьей. Мать не только не придавала этим актам значения и не заявляла о проявлениях агрессии в семье, но и постоянно защищала и выгораживала сына. Отец по большей части отсутствовал и был пассивен в качестве защитника семьи. В этой связи заметна сильная система поддержки агрессии подростка со стороны окружающих при деградации роли его отца. Социальная система семьи потерпела крах, а внешняя социальная система (полиция) не могла вмешиваться. Уоррен понял, что правоохранительная система в целом слаба, как и его отец, а сам он волен делать все, что пожелает; это усугубило его нарастающую поглощенность садистскими фантазиями и их воплощением. Ему все сходило с рук.

Уоррен окончил среднюю школу и впервые в жизни зажил отдельно от семьи, поступив на военную службу. Не прошло и месяца, как он снова попал в серьезные неприятности. В отсутствие родительских защиты и вмешательства Уоррену предъявили обвинение в покушении на убийство.

В рамках предварительного следствия в ноябре 1965 года Уоррена обследовали психиатры, чтобы оценить возможность признания его невменяемым на суде военного трибунала. Согласно правовому стандарту того времени, экспертам необходимо было ответить на вопрос, достаточно ли преступник психически здоров, чтобы отличать правильное от неправильного и поступать соответствующим образом.