Смолистый, таёжный воздух вселял надежду. Сырая низина с густой осокой и топкими прогалинами под гнилыми пнями охладила раскаленную голову. Пряная испарина в дымчатой глубине оврага вскоре осталась позади. По косогору с огненными ягодами он поднялся на извилистый хребет с кедровым стлаником. Пахло медом и пихтой.

Лихой решил отдохнуть, взяв в этом марафоне паузу. Уходя от раскаленного воздуха Гайфулин сел в тень щетинившихся сосен. Сняв рюкзак, он решил проверить его содержимое.

Пакеты с золотом и камнями, он отложил в сторону, поставил рядом красивую шкатулку. В недрах рюкзака помимо штатного барахла он нарыл смартфон солдата. Хуавей, оказался незапороленным, татарин решил посмотреть видео, вес которого привлек внимание. Ноаковец, плюнув на запреты и устав снимал переход батальона через портал. Армейцы радовались и храбрились. В их молодых лицах мелькал задор и уверенность. Рядом с «змейкой», каждый боец которой держался за спину впередистоящего ходил знакомый татарину шансяо. В эти моменты оператор убирал камеру за бедро. На фоне тарахтел движок ZFT-99.

Дальше смотреть Гайфулину стало не интересно. Развязка для всех этих юных придурков стала гибельной. Это как начать смотреть фильм, премьеры которого ты ждал год и услышать от какого-то фикуса спойлер кульминации и развязки. Начиналось у ноаковцев в 13–55, всё отлично и продолжалось замечательно, до того момента, когда из «Фермы» не показалась эта прожорливая масса, распыляющая ядовитый дым. Гайфулин не мог вспомнить на какой минуте он сорвал с протеза ноготь и запустил это «диамантовую гранату» в Старика. В то время, которое обозначил Квай-Лай, он вложился и задание выполнил. Значит, армейцы ему должны. Гайфулин усмехнулся от своих мыслей, откинув смартфон армейца, взял в руки шкатулку. Открыв крышку он увидел небольшой пузырек с зеленой жидкостью. Утопив обратно в бархат бутылек, закрыл крышку и внимательно всмотрелся в вырезанную с миниатюрной точностью композицию: в центре фигура человека и связанные с ней волнами и стрелками иероглифы, листья, цветы и ветки. Лихой ничего не мог понять из этой флористической абракадабры, но что-то вдруг подсказало ему, что эту шкатулку далеко убирать не надо…

Войдя в операционную, Мизеров посмотрел на измученного работой Гофринова и стоящего рядом с ним молодого хирурга Александра Родионова. Взглянув в монитор, руководитель «Белых катакомб» подошел к столу и всмотрелся в изрезанное тело Артёма.

— Всё напрасно, не спасете! — сквозь маску, произнес Мизеров и направился обратно к выходу.

Медсестра вытерла выступивший пот на лице Гофринова. Положив скальпель, ученый всмотрелся в серое лицо ориона, он понимал, что Мизеров прав — Артёму уже не помочь. Взглянув с надеждой на Родионова, ему стало ясно что и он такого же мнения. Ученому захотелось закурить.

Четвертый час они пытались вытащить из Артёма паразита. Испробовав все антипаразитарные препараты, все методы и подходы, Гофринов пришел в тупик. Ничего не помогало. Не помогло бы и раньше, когда тварь только попала в организм Артема. Руки опускать ученый не хотел и не мог, но выхода он не видел. Родионов предлагал загнать паразита в какую-нибудь конечность и не дав тваре обратного хода ампутировать её. Идея радикальная, но рабочая и Гофрионов уже к ней склонялся если бы не скорость, с которой передвигался паразит внутри ориона. Как бешеная молекула, эта мразь меняла локации мгновенно. И не поймать, и не загнать и не вырезать. Загадив весь организм ориона своими токсинами, паразит основательно подготовил для себя среду обитания. И что это за существо, ученый не знал. Мизеров дал указания вытащить паразита в любом случае до вечера. Если ничего не получится, Гофринов обязан руководствоваться «огненным протоколом». По которому требовалось избавиться от вида путем кремации.

«Паразита надо вытащить…», — давая себе мысленно установку не унимался Гофринов.

Но как это сделать, он не знал. Родионов мотал головой и разводил руками ещё больше вводя Гофринова в депрессию. Опускать руки ученый не хотел. Он не мог понять в нем ещё живет надежда на спасение ориона, или умирая, она просто подает признаки жизни. Хотелось бороться и не сдаваться, но паразит оказался сильнее и проворнее.

Родионов посмотрел Гофринову в глаза. Поражение в этой схватке с паразитом так или иначе но принимать надо. Всё, конец истории. У Гофринова накатились слезы. Он столько времени потратил на то, чтобы поднять этого парня на ноги. Он верил в его силы и знал что Артём обязательно возродится. И сейчас, ученый не мог поверить в то, что какая-то тварь забирает этого парня, выжирает его изнутри и заставляет руководствоваться «огненным протоколом»…

— Его надо сжечь, — резко заявил Родионов, смотря на Артёма. — Без вариантов. Мы проиграли, сто-ноль: в пользу паразита.

В этот момент, их привлекла голова парня, дернувшаяся назад. Все подошли ближе к Артему, вглядываясь в его волевое лицо. Башка сталкера снова дернулась. Кислородная маска держалась. Монитор показал незначительный скачок. Вздулась невысокой шишкой правая часть шеи. Наблюдатели смотрели за странным движением паразита под кожей ориона. Медленно шишка поползла вниз к ключице. Гофринов потянулся за скальпелем. Опешившая ассистентка подала инструмент. Не зная к чему готовиться, ученый смотрел на скользящего под дермой Артёма паразита. Тварь вела себя странно: пропала куда-то её ядерная активность и сверхскорость. Дойдя до разреза на груди, обрамленного кровавыми тампонами, паразит резко вылетел из тела Артёма, зависнув на уровне глаз ученых.

Никаких характерных признаков и особенностей. Эта тварь напоминала клок смоченных в крови волос, длинной в семь сантиметров. Тварь извивалась в воздухе, пытаясь обратно ворваться в тело ориона.

— Что-то похожее я каждый месяц выковыриваю из сливной горловины ванны. То ли мои, то ли жены, — произнес загробным голосом Родионов.

— У неё стрижка короткая разве? — обернувшись назад и уставившись в пол, спросил у него Гофринов.

— Да, под «боб», — ответил Родионов, повторяя за Гофриновым движение головой.

Послышался хруст и шелест целлофана. Пушистый ел свой любимый арахис и без всяких проблем контролировал паразита, парящего над лицом Артёма.

— А я тут, голову ломаю, — смотря на зверька-телекинетика, усмехнулся Гофринов.

— Лично я рад! — поймав литровой банкой паразита, произнёс довольно Родионов закручивая плотно крышку.

Паразит начал биться о стенки, оставляя на них кровавые пятна, потеки и разводы.

— Пару швов и уходим! — заключил Гофринов, беря из рук медсестры приготовленную иглу с шовным материалом из полигликолевой кислоты.

Доев арахис, ушастый спаситель, вышел из операционной. Пройдя по коридору, Пушистый подошел к двери одной из палат и открыв с внутренней стороны замок вошел внутрь. Прикрыв за собой дверь, зверек обогнул стоящий напротив кровати стул и посмотрел на тумбочку. Где-то в ней, лежало то, чего ему сейчас не хватало. Выдвинув ящик, зверек поднял вверх запечатанный пакет с арахисом и подтянул его к себе. Закрыв ящик, Пушистый вскарабкался на стул, и всмотрелся в спящего парня. Ушастый не мог понять, почему этот человек постоянно ругается и кричит на тех людей, которые к нему приходят. Он так же не мог понять зачем этот чувак, разделяющий с ним любовь к арахису наколол себе у левого уха этот знак. Подняв с пола упавшую книгу, ушастый аккуратно положил её на тумбочку и погасив ночник, вышел из палаты нового знакомого. На этом он решил остановиться и просто посидеть в коридоре, наблюдая за людьми.

Артём сидел на скамейке, затесавшейся в молодых подростах ели и кедра. Позади, в метрах десяти корпус «Белых катакомб», от которого тянулись в этот небольшой но приятный парк, тропинки и дорожки. Пахло тайгой. Смотря на высокий забор, парень слушал хрумканье сидящего рядом зверька, болтающего своими пятками по воздуху.