Однажды все трое взрослых перепугались, однолетняя Вили исчезла. Её нашла мама вкопанной в подоконник, пристально смотрящей в окно, в это же окно, в которое она гладит, делая уроки и рисуя. Вили была неподвижна и косила глазами. Она косит ими по очереди и с возрастом научилась контролировать, демонстрируя ребятишкам свою способность, от которой они просто в улёте. Но загадка, что же страшного она увидела. И она того не помнит, её первое воспоминание – она 5-летняя, бегущая с готовностью наброситься и растерзать брата, похитителя её розовой коляски с пассажиром. На повороте, рядом с биндюгой упала и рассекла левое колено. Шов навсегда, братишка оставил напоминание о себе.
Мерцишор – это абсурд для неё. Где ж весна красная, если она зелёная? Что у человека с фантазией?! Зима изображена старухой, разве это честно? Давайте уж сделаем их обеими ровесницами и на ринг отправим. Хотя кровь на подснежник по душе художнице. Знаете, как пришла весна? На это понадобилась капля её крови на непрочный подснежник, которой посодействовала зима, метнувшая в соперницу осколок льда. То есть весны бы не было без зимы. Не смотря на своё суровое снежное начало на выпускной в садике Вили была единственной розой среди белых подснежников.
Сейчас она не отличается любовью к цвету любви и власти, но тогда она намеренно выбрала только красную розу. Губы, платье, роза в кудрявых длинных волосах. Тогда жизнь была насыщенна кислородом, Вили была красавицей, как весна в легендах, а роза была материнской любовью. Две лучшие подруги, первый красавец-мальчуган заглядывает под её платье, шмякнулась в бассейн, порвав платье, взятое на прокат – что может быть лучшим выпускным! Этот выпускной – последний счастливый момент её жизни. И окажется последний выпускной. На нём не было отца, хвала богам. Не хватало его гвоздик. Он решил, что сушёная гвоздика блокирует запаха сигарет. Не скрывает, а смешивается с ним! И он куда ни пойдёт, жамкает её вместо жвачки. Гвоздики – похоронная свита и стражи патриархальной власти. Натюрморты меняются и могут меняться сколько угодно, но суть неизменна – все они мёртвые, даже карандаши.
У них не только одна участь на двоих, но и одна сказка. Самая любимая и сколько произведений Андерсена потом Вили ни прочтёт, всего одна запомнится. Дюймовка, Красная Шапочка – слабачки и жертвы. Не смотря на верность и любовь к «Винкс» и «Чародейкам» они появились позже Тико-ротару с палицей. «Вот на кого стоит равняться – сразу поняли дети – и этот персонаж совершенно не похож на нашего отца, ничего общего». Даже историю они не запомнят, но этот образ уже в подсознании.
Представьте, одиножды Вили расплачется из-за того, что пропустит одну серию «Винкс», потому что отец настоит на более раннем уходе на тренировку. Она не выдумывает друзей, а приобщается к феям и чародейкам, летает и сражается вместе с ними. Любимый мульт Севы – Винни-Пух. Бродить весёлой компашкой по свету и почти всегда печальный Винни, который не тот, кем кажется многим.
Севу и заставлять не нужно, одни с отцом вкусы. Рыбак, мотоциклист и фанат наук, отец любит приключения и подкидывает сыну «Голову профессора Доуэля», «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна», «20 000 лье под водой». Вдохновившись ими, брат и сестра захотели испробовать прыгнуть с крыши на зонте, но даже самый сильный ветер не смог оторвать их от земли, и они разуверились в безопасности трюка. Ну есть ещё гелиевые шары. Голова инженера Рудольфа, как она работает, что до неё не доходит простая мысль: запах – душа цветка и с пищей работает этот же закон. А почему здесь и еда, и цветы? Крик отца и наказание детей за то, что нюхают еду, которую им подают на стол. Испортились совсем, как яблоки, что он скармливает козам. Как взбунтовавшаяся невеста, вырывается на улицу белая сирень. И вот её ароматом можно наслаждаться безлимитно, сорванным абрикосом тоже, но если на столе еда, то это опасно для здоровья. Запах – самый быстрый источник информации извне, и как говорит Ж. устами Неда Ленда: «природа ничего не создает без цели». Запрещать делать это равносильно «Я запрещаю зажмуривать глаза». А его попросту злит это. Ну что Вы, товарищ кулинар, вы не плохо готовите, а просто отвратительно и не более того. Ну есть же книги, которые Вы боготворите, так что не всё потеряно. А вообще-то… Одно избиение и всё потеряно. Третий отцовский урок: всегда нюхай еду перед употреблением и как можно лучше! Не слушай Р.
Кому что, профессор, кто-то упивается сигаретным дымом, кто-то запахом сирени, а кому-то и хлеб над огнём с молоком – лучшая пища. «Никогда нельзя быть слишком уверенным в том, что тебя любят. Что тебя любят несмотря ни на что» – говорят «Два капитана» Каверина и пусть в отличие от брата Вили не читала эту книгу (вообще не читала что-либо), она чувствовала это всегда. Да, как и любой ребёнок, до определённой поры она будет верить, что отец всё-таки поддержит её, будет ею гордиться, но надежда на любовь умерла ещё до её рождения. Может и книги для сына он выбирает тщательнее, потому что всегда хотел наследника, сам дал ему имя, возился с ним иногда. И Анна возилась, а мама вложила всё, даже словарный дневник вела, записывала, что он говорит. Дочь не увидела такой дневник, как и подобную беготню за ней, но она этого пока не знает. «Дай!» – первое для Севы, рациональность с первого слова. Почему-то Анна внука любит больше. Как-то они дрались с братом, Анна посмеивалась, мол, дурачатся и вот когда Сева хотел выбежать из комнаты и кульминационно отомстить сестре, он крикнул бабушке «Держи её, крепко и не отпускай!». Анна всей своей тушей схватила девочку, сделав замок руками на её животе, и, смеясь, держала её до последнего. Предательница. Можно было хотя бы нейтралитет соблюсти. Кто несчастнее остальных? Откуда Вили знать, каково отцу-одиночке или пожилой женщине, взрастившей совсем не того, кого хотелось?
У взрослых есть допинг, дабы облегчить тяжесть бытия, которую они и выделывали десятилетиями, а детям как справляться? Ради семьи Р. не в силах был бросить привычку, не смотря на обещание жене, что рождение сына спасёт его, как Иисус Иуду. Для Севы уходом от реальности стали видеоигры, а вот Вильгельме с нахождением наркотика оказалось труднее всех. Вы согласитесь со мной, что у жизни есть музыка и она не способна возместить потери, но может дать искру для возмещения. Вся молодёжь просто сходит с ума от «Alors on Danse». Люди подпевают хоть на корейском, хоть на марсианском. А почему? Важно не количество мата или даже смысл слов, важна энергия, заряд, эмоции. Все ночи эта песня и хоть брат с сестрой также не знают английский, они поднимают руки в жажде прикоснуться к небу, ведь именно оно должно сделать их высокими и сильными. И оно всегда такое отрешённое, в нём таятся чудеса. Как море для капитана Немо, так небо для Вили – стихия, пристанище, духовный друг. Как у детей выходит: рисовать голубым по белому небу? Всё ведь наоборот, облака белые. У Вили нет белого карандаша, любимый цвет её мамы и цвет которого нет с момента её последнего пребывания в этом доме.
Как только звучит заставка из «Мухтара», Анна тот час превращается в девочку, ибо ловко хватает табуретку и бежит к телевизору. Регулярно женщина заплетала косы внучке, у кой были шелковистые, как у русалки, тёмно-русые волосы. Девочки поймут, если у них были бабушки и длинные волосы: их ногти цепляются за волосы и вы хотите пискнуть, что больно, но терпите и если вас спрашивают, то врёте. Не чтобы не обидеть, а чтобы казаться сильнее и терпеливее. Когда Вили стала первоклашкой, пришлось отказаться от своих волос, за которыми ухаживали две женщины. Он попросил маму как можно чётче заплести косы, а затем отрезал их, сохранив косички как трофей в коробочке и запрятал. Вили даже была рада расстаться с тысячами мучающих тончайших нитей, что были символом её девичей красоты. Ещё бы ей косуху, бандану и нунчаки и можно считать это посвящением в первоклашки. Коллекционер великий, может он и крысиные трупики хранит? Их нет, но особо выдающиеся рога коз –трофей, что надо! Для гладиаторов жировая прослойка была защитой, здесь другого рода арена и лишний вес Анны делает её уязвимее. Её достоинством всегда было спортивное тело, любовь в гимнастике, и замечу, до смерти она будет держать руль двухколёсного. В свои 35 ещё стояла на руках на пляже Одессы. А сейчас согнулась, опухла, может только подчиняться.
