– Невероятно, что это амбулаторная операция.

Его мама кивнула.

– Опухоль маленькая, и нет никаких признаков, что пошли метастазы, поэтому мне сделают простую лампэктомию³⁰. Кроме того, удалят подмышечные лимфатические узлы. Сама операция продлится не больше часа. Потом меня перевезут в комнату отдыха, я проснусь, оденусь и этот симпатичный мужчина, – она указала на отца Бью, – отвезёт меня домой. На следующей неделе у меня ещё будет постоперативная консультация с оперирующими хирургами, и, если края груди и подмышечные лимфоузлы не затронуты опухолью, это всё.

Если. Ещё одно слово, которое Бью не любит. «Если края груди и подмышечные лимфоузлы не затронуты опухолью» означает, что нет никаких гарантий. В том случае если это «если» не наступит, понадобится и последующее хирургическое вмешательство, возможно даже химиотерапия, облучение и приём медикаментов много лет подряд. И опять же никаких гарантий, что это поможет. Этой жизнерадостной, энергичной женщине, которая в детстве лечила его разбитые коленки и ухаживала за ним, когда у него была высокая температура, возможно, предстояла длинная, полная боли и страданий битва с киллером, и он ничего не мог поделать. Бью ненавидел чувствовать себя беспомощным.

– Операция назначена на следующий вторник? – спросила Саванна и напрягла руку. Этот жест дал ему понять, что он очень сильно сдавливал её ладонь. Скорее всего, слишком сильно. Бью заставил себя расслабить пальцы и хотел убрать их, но она ухватилась за них, продолжая вести беседу с его матерью. – Мы с Бью придём в больницу.

– Во вторник у тебя встреча с начальством галереи, – напомнил он ей.

– Я перенесу её. – Саванна прошлась короткими, не покрытыми лаком ногтями по его запястью.

– Нет, сладкая, не нужно, – вмешалась его мама. – И ты тоже не приходи, Бью. После операции я буду одурманенная и никакая из-за наркоза. Мне бы не хотелось, чтобы меня видели такой.

– Кроме меня, – сказал его отец и поцеловал его маму в щёку.

– Ты дал клятву «и в болезни, и в здравии», поэтому ты исключение.

– Кроме того, ты нравишься мне одурманенной, – добавил он.

– Тогда во вторник я буду нравиться тебе ещё больше.

– Позвонишь мне и скажешь, как всё прошло? – попросил Бью. Ему было как день ясно, что решение его мамы связано не столько с её гордостью, сколько с желанием уберечь его от ещё одного томительного ожидания новостей о состоянии дорогого человека, находящегося в больнице. Бью ценил эти старания, но всё равно ощущал, что его отстраняют.

Отстранял ли он родителей в последние три года? Возможно. Бью задолжал им извинения, потому что держал их на расстоянии, но сейчас был неподходящий момент копаться в печальном прошлом. Вместо этого он ещё больше сконцентрировался на прикосновении Саванны, так как её умелые пальчики коснулись его вельветовых штанов, а потом вернулись обратно, чтобы повторить всё с начала. Разговор продолжался, пока она поглаживала рельефный материал. Эти брюки Бью выбрал специально, потому что предположил, что Саванна не устоит перед мягкой тканью. Это предположение оправдалось, и сейчас в ресторане ему было душно уже по другим причинам. Чтобы защититься, Бью положил обе её руки к ней на колени и наслаждался через ткань прикосновением к её узким бёдрам. Саванна запнулась, что-то рассказывая его маме, и её щёки порозовели.

Ничего не подозревая об играх под столом, его мама продолжала говорить:

– Трен на неделе после моей операции будет в Калифорнии...

– Шерил, я же тебе сказал, что мы отправим Вагнера позаботиться о клиенте...

– Не придумывай. Жена Вагнера вот-вот родит. Он не может ехать в Калифорнию.

– Я не хочу, чтобы ты одна садилась за руль!

Его мама уже множество раз ездила одна в Атланту, но Бью понимал, почему его отец так остро реагирует. Мысленно он прошёлся по плану своих смен и пораскинул мозгами, сможет ли отвезти свою маму на приём к врачу.

– Лорел предложила поехать со мной. Кстати, у неё появилась замечательная идея. – Взгляд его мамы снова упал на Саванну. Он выражал восторг. – Она предложила, чтобы после моего визита к врачу мы встретились с тобой и пошли все вместе искать для тебя свадебное платье.

Порозовевшие щёки Саванны сменили цвет на красный. Бью интерпретировал эту перемену как угрызения совести, но для всех остальных это выглядело как счастливый румянец будущей невесты.

– Ох. Я как бы...

– Мам, у Саванны сейчас море дел, так как ей нужно до конца месяца подготовиться к важной выставке.

Бью хотел подкинуть Саванне элегантное оправдание, но потом почувствовал себя убогим, потому что его мама выглядела разочарованной. Перед тем, как он успел предложить ей и миссис Смит взамен вместе пообедать в этот день, Саванна потеребила его руку.

– На самом деле, это было бы здорово. Я уже хорошо продвинулась с подготовкой к выставке, поэтому могу позволить себе разок не работать после полудня.

– Замечательно! – Его мама заёрзала на стуле, как восторженный подросток, и Бью испытал глубокую благодарность по отношению к своей «невесте». Его мама нуждается в чём-нибудь прекрасном, что её порадует, и поход по магазинам свадебных нарядов Атланты как раз то, что нужно.

Она наклонилась к Саванне.

– Какой стиль платья ты предпочитаешь?

Бью не услышал её ответ, да и если бы услышал, то ничего не понял, потому что как раз в этот момент его отец ухмыльнулся и сказал:

– Бью, парень, а какой стиль костюма ты предпочитаешь?

– Тот, что она укажет.

– Умный мальчик. Билл и я тоже не будем отлынивать от наших отцовских обязанностей. Нам ведь как-нибудь нужно помочь подобрать тебе костюм? И под этим я имею в виду восемнадцать лунок в Стоун-Маунтин³¹.

Бью ухмыльнулся в ответ.

– Отличный план. – Особенно потому, что костюм ему не нужен.

– Мы придумаем что-нибудь после праздников. – Его отец переключил внимание на экран возле барной стойки.

В другом конце ресторана за столом Бью приметил маленького мальчика, не старше пяти лет, со своей мамой и другой женщиной с маленькой девочкой, что сидела на детском стульчике для кормления. Пока мальчик смотрел телевизор, он схватился за край стола и раскачивался на задних ножках стула взад-вперёд. Назад, вперёд, потом снова назад. Бью смотрел на них и пытался привлечь внимание матери, но обе женщины были слишком увлечены разговором. Когда мальчик хотел качнуться вперёд, задние ножки стула соскользнули на плитке пола. Стул выскользнул из-под него, пацан полетел вперёд и ударился головой об стол.

Его мама соскочила и упала на колени, прижимая сына к груди ещё до того, как он начал плакать. Когда мальчик всё же зарыдал, на помощь поспешили официантки. Несколько посетителей, сидевших возле них, протянули другой женщине за столом салфетки. Она пыталась вытереть пролитые напитки, пока её подругу совсем не залило ими. Потом мама мальчика отклонилась назад, чтобы рассмотреть рану, и тоже завопила. Её светло-голубой свитер пропитался кровью, и она текла по лицу ребёнка.

Бью встал.

Саванна последовала за ним через помещение к кричащему мальчику и отчаявшейся матери. Она почти врезалась в Бью, когда он на секунду остановился, чтобы взять пару красных салфеток с буфета. Он подошёл к столу первым. Его большие шаги сокращали расстояние так, чтобы это не выглядело, как будто он торопится. Саванна резко затормозила позади него, в то время как он присел возле матери и сына.

– Здравствуйте. Меня зовут Бью. Я фельдшер. Можно мне взглянуть?

– Пожалуйста, – мать подняла на него взгляд и в нём стояла откровенная паника. – Пожалуйста, помогите ему!

Бью приблизился к ребёнку, который цеплялся за маму и одной ручкой закрывал рану.

– Привет, как тебя зовут?

– Лиам, – ответила его мама. – Его зовут Лиам. О, Боже! Столько крови! Мне вызвать скорую помощь?

– Дайте мне сначала посмотреть.

Лиам захныкал, когда это услышал, и посмотрел на Бью большими испуганными глазами.