Я оставил его радоваться избавлению и двинулся дальше. Сгруппировался, сжавшись тугой пружиной, отставил меч в сторону и заскользил вдоль стены. Двигался осторожно, стараясь не шуметь. Я не знал, сколько еще бойцов за углом. Добравшись туда, осторожно выглянул и увидел всего лишь одного стражника.

Повезло!

Товарищ первого солдата сидел ко мне спиной и смотрел в беззвездное небо. Чуть дальше чернел спуск в сточную трубу, по которой в городскую сеть канализаций стекало дерьмо из поместья.

Вдох и быстрый шаг. Бесшумной тенью я метнулся к стражнику. Выдох и легкий взмах. Изменившийся меч легко разрубил плоть и кость, прошел сквозь них как через масло. Голова солдата взмыла в воздух, с глухим ударом упала и покатилась по земле. Кровь из перерубленной шеи залила подергивающееся тело. Стражник даже не понял, от чего умер. Я ударом ноги опрокинул его, осмотрелся и заспешил к каменному колодцу спуска. Меня никто не преследовал, только Чейн щедрым потоком вливалась в средоточие и ускоренно циркулировала по каналам. Приятное ощущение.

В трубе было холодно и сыро. А еще воняло. Тяжело вздохнув, я зашагал вперед. Пригибаться не приходилось, сток был высокий и позволял двигаться в полный рост. Я постоянно поскальзывался на чем–то, несколько раз падал в дерьмо, но поднимался и упорно шел вперед. Через несколько десятков метров наткнулся на перепадной колодец. Тут уровень фекалий вырос, и пришлось брести по шею в дерьме. Иногда жижа поднималась выше головы. Тогда, задержав дыхание, я нырял и двигался дальше. Часто воздуха не хватало, и я захлебывал зловонные массы.

Не самая приятная прогулка. Но жизнь того стоила. Одному не нравился запах, и что теперь с ним стало? Улыбается распоротым горлом ночному небу. Идиот.

Вскоре уровень дерьма спал и теперь доходил лишь до колен. Метров через тридцать труба пошла под уклон, а чуть позже разошлась тремя разными проходами. Два из них оказались затоплены больше чем на половину, а вот третий выглядел относительно чистым. Именно туда и стекали основные массы. Да и сам поток там был более стремительный.

Выбирать не из чего, значит мне туда.

Не обращая внимания на пропитанные дерьмом лохмотья, я быстро зашагал в выбранном направлении и вскоре вышел к решетке. Толстые кованные прутья преградили мне путь. Между ними было расстояние, но слишком маленькое, взрослому человеку не пролезть. Но я ведь не взрослый!

Ухватившись за решетку, еле–еле просунул в щель сначала голову, потом правое плечо. Левое прошло с трудом, но прошло! А дальше стало легче. Мое тощее тело с легкостью протиснулось в щель между прутьями, и я оказался на другой стороне.

Городская канализация!

Она сразу встретила меня десятком ответвлений, перепадных колодцев и множеством каменных перегородок. И какое направление выбрать? Я прошел чуть дальше, принюхался и прислушался. Из ближайшего прохода потянуло сквозняком, донесся какой–то шум, да и воздух там был не такой уж и затхлый. Значит рядом поверхность.

Не медля, я двинулся по выбранной трубе. Вскоре она пошла в гору, а через сотню метров я увидел тусклый свет. Где–то рядом горел фонарь. Я ускорился, а потом и вовсе побежал. Труба все круче забирала кверху. Последние метры пришлось карабкаться по выщербленным каменным стенам. Добравшись до верха, уцепился за край, подтянулся на руках и выглянул наружу.

Яркий свет ближайшего фонаря резанул по глазам. Привыкнув к свету, я осмотрелся и понял, что попал на самую окраину Лэйна. Грязные улицы, покосившиеся дома бедняков, помои, разлитые повсюду, пьяный сброд. Нарваться на любителей легкой добычи тут проще простого. Этой ночью однозначно кому–то не повезет. Но не мне, я теперь не добыча.

Без опасения выбрался наружу и, озираясь, побежал по грязной улице. Пьяницы, шатающиеся в поисках продолжения приятного вечера, разбегались с моего пути. Да, судя по всему, вид у меня был еще тот. Да и дерьмом от меня несло так, что не продохнешь. Отлично, лишние проблемы и задержки мне сейчас ни к чему. Скорее всего, отец уже давно отправил весть городской страже, и облава на меня идет полным ходом. Главное, чтобы гильдии наемников и убийц не подключили. С ними могут возникнуть реальные неприятности. Надеюсь, что они не среагируют так быстро, а когда выйдут на улицы, меня в городе уже не будет

Я целенаправленно мчался к южной окраине. Переться через весь город — самоубийство. Запетлял между домами, углубился в темные переулки, и в одном из них обнаружил тело. Не знаю, пьян ли был человек, или мертв, но мне не было до этого абсолютно никакого дела. Я быстро разделся и принялся стаскивать с бедолаги его одежду. Тот заворочался, что–то забормотал, и я ударил его рукояткой меча по голове. Придурок затих, а я быстро переоделся. Не дело ходить в лохмотьях, пропахших дерьмом. Так меня за километры учуют. Еще бы помыться, но тут без вариантов. До ближайшего водоема.

Обмотал ноги тряпьем, обул грубые сапоги. Великоваты, но выбирать не пришлось. Окинул себя скептическим взглядом. Одежда великовата и попахивает, но все равно не так, как мои лохмотья.

Внезапно в отдалении раздались крики, залаяли псы. Демоны их забери! Было бы очень кстати.

Да, отец опережал меня на несколько шагов. В городе уже объявили тревогу, погоня наступала на пятки. Не сомневаюсь, что и гильдии включились в игру, правил которой я не знал. Да и не собирался по ним играть. У меня тут намечается свое веселье. Вряд ли кто–то теперь заскучает. А уж как будет веселиться мой папаша со своей шлюхой Сальвией. Я бы многое отдал, чтобы посмотреть на их лица прямо сейчас. Успокоил себя тем, что время еще придет, а ожидание лишь усилит наслаждение, когда я вернусь за их жизнями.

Я хищно улыбнулся и, не задерживаясь, помчался к окраине Лэйна.

Кассия Эркли украдкой облизнула пересохшие губы и с вожделением посмотрела на два тела, извивающихся в диком танце безумной страсти. Девушка тщательно скрывала свои чувства, и ей это легко удавалось: за годы она привыкла к такому. Только боль и отчаяние все так же разъедали ее изнутри.

Риккард Лэйн, не сбавляя темп, оторвался от губ Сальвии и, страстно целуя шею и ключицы, медленно перешел к упругим грудям. С жадностью припал губами к аккуратному соску и начал посасывать его. Девушка заизвивалась и, повизгивая, обхватила голову мужчины, запустила пальцы в густую шевелюру.

Мужчина ускорился, буквально вбивая член в тугое лоно девушки. Кассия непроизвольно залюбовалась процессом и еле сдержалась, чтобы не опустить правую руку к своей промежности. Пересилила себя, чтобы не запустить нежный пальчик в обильно текущую дырочку. Сестра не одобрит и накажет за непослушание. Да и поднос с вином, который Кассия уже с трудом удерживала в левой руке, мог упасть.

Сальвия громко застонала, задышала часто–часто, выгнулась дугой и задрожала всем телом. Замычала от невероятного удовольствия, закатила глаза и замахала руками, пытаясь остановить Риккарда, но мужчина лишь отмахнулся и еще сильнее придавил девушку к постели, ускорил темп. Сальвия дернулась, выгибая спину под невероятным углом, закричала и бурно кончила.

Кассия, наслаждаясь приятной тяжестью внизу живота, отвернулась. Боль и страдания затопили ее разум.

Рикард Лэйн шумно выдохнул и откинулся на помятую постель. Повернулся к Сальвии и с нескрываемым удовольствием уставился на нее. Девушка, схватившись за голову, дрожала всем телом и бормотала что–то бессвязное. Глаза закрыты, губы растянуты в улыбке непередаваемого наслаждения, я ноги трясутся так, что их не остановить. Под девушкой растекалось небольшое пятно.

Мужчина, дожидаясь пока Сальвия придет в себя, перевел взгляд на стену. Там висело распятое, истерзанное тельце малютки Линды. Его дочери. И Риккард был не против такого. Тем более, если это помогало Сальвии много и бурно кончать. Так зачем же ее ограничивать? Глава клана Лэйн любил слушать, как она кричит, обожал наблюдать, как она бьется в неистовых конвульсиях сладкого оргазма.