Уолтер вскинул голову.

– О, черт. Я забыл. Я не смогу остаться здесь с вами, Бет. Меня ждут сегодня вечером на ужин в Ризли. Это будет потрясающе. Вы же, однако, окажетесь вовлеченной в «либеральные беседы». – Тон Уолтера выражал всю глубину его отвращения. – Но не беспокойтесь. Я делаю все правильно. Завтра же все вам расскажу. Каждую деталь.

Бет увидела, что Кэролайн вся съежилась. У нее получилось кивнуть и улыбнуться, однако улыбка вышла несколько вымученной. Бет и Джеймс последовали ее примеру.

– Пожалуйста, извини нас, Уолтер, – сказала Кэролайн. – У нас еще очень много дел.

Все трое вышли в холл вместе, но разошлись у главной лестницы. Женщины направились в кладовую комнату на чердаке, а Джеймс отправился ждать Уолтера в библиотеке.

Мистер Эванс, худой дворецкий с сутулыми плечами и неуверенной походкой, сделал шаг вперед, как только появилась группа людей. Он попросил хозяина уделить ему пару минут.

Ступив на первую ступеньку лестницы, Бет оглянулась и увидела, как мужчины входят в библиотеку. Выражение лица Джеймса было мрачным, но спокойным. Она повернулась, чтобы посмотреть на Кэролайн, пожала плечами, и они продолжили путь на чердак.

Несмотря на то что ей было очень интересно, почему дворецкий вел себя так странно, Бет все же последовала за Кэролайн по лестнице. Поднявшись наверх, Кэролайн указала рукой в направлении черной лестницы, которая вела к чердаку-кладовой. Наконец они остановились в пыльном углу под карнизом крыши.

– Как ты думаешь, что случилось? – спросила Бет. Беспокойство одолевало ее.

Кэролайн смахнула паутину с крышки большого сундука и пожала плечами.

– О, не волнуйся, Бет. Наверное, какая-то мелочь… что-нибудь связанное с поместьем или одним из арендаторов. Если бы это касалось дома, мистер Эванс поговорил бы со мной.

Бет кивнула, пытаясь унять свое непроходящее волнение. Вряд ли желание мистера Эванса поговорить с Джеймсом имело какое-либо отношение к ней, но все же, стараясь прогнать из головы тревожные мысли, она шумно выдохнула и помогла Кэролайн поднять тяжелую крышку сундука. Внутри лежало несколько аккуратно сложенных платьев.

– Мисс Овертон, моя гувернантка, никогда не была расточительной – она не могла себе этого позволить, – но в прошлом году я убедила матушку выделить ей отрез ткани на костюм для верховой езды как раз незадолго до того, как она, мисс Овертон, покинула этот бренный мир. – Кэролайн дотронулась до кружева платья, лежавшего сверху. – Мы все ее очень любили. Собственно, она собиралась остаться в Хардвике. Я искренне жалею, что она поехала тогда в Ноттингем. – Кэролайн на мгновение сжала губы. – Она подхватила брюшной тиф, и больше я ее никогда не видела.

Кэролайн посмотрела на Бет и слабо улыбнулась.

– Я раздала беднякам все, кроме ее любимых платьев, с ними я не смогла расстаться. – Одним движением Кэролайн вытащила из сундука шелковое платье сливового цвета и протянула его Бет. Она приложила лиф к груди и плечам девушки, а затем окинула взглядом нижнюю часть. – Как я и думала. Оно тебе определенно пойдет. Думаю, мисс Овертон порадовалась бы, что ты его носишь.

Бет бережно потрогала великолепную ткань.

– Значит, мы не поедем к портнихе в Уэлфорд Миллз?

– Нет, поедем, – голос Кэролайн звучал теперь приглушенно, потому что она снова наполовину нырнула в сундук. – Отсюда мы возьмем только дневное платье и платье на вечер, но ты будешь носить их недолго – пока не будут готовы новые.

Кэролайн продолжала копаться в сундуке.

– Вот оно! – наконец воскликнула она. Кэролайн выпрямилась и вытащила темно-синюю бархатную «амазонку» из глубин сундука. Она держала ее высоко над головой, но юбка платья все равно доставала до пола. – Да, это был последний наряд, что она сшила. Полагаю, она надевала его всего несколько раз. – Кэролайн печально уставилась на «амазонку».

– Трудно терять кого-то, – сказала Бет, сочувственно сжимая руку Кэролайн, – понимаю. Я потеряла свою мать, когда была совсем маленькая.

Слова прозвучали из уст Бет раньше, чем она поняла, что сказала. Она стояла неподвижно, кажется, очень долго, а затем медленно обернулась и увидела, что Кэролайн с удивлением смотрит на нее.

У Бет словно подкосились ноги. Она с шумом села на соседний сундук, не обращая внимания на грязь и пыль.

– Бет! Ты что-то помнишь?

Прижав пальцы к вискам, Бет стала неистово стучать по ним, словно пыталась заставить мозг работать.

– Кого, когда? – Она нахмурила лоб и зажмурилась, пытаясь заставить себя думать. Но все было бесполезно: закоулки ее сознания все еще находились в тумане. – Нет, – произнесла она, застонав от разочарования.

Кэролайн заставила Бет встать с пыльного сундука.

– Но это же только начало, это уже прорыв. – Она передала «амазонку» в руки Бет и положила сверху еще два платья. – Они придут. Я имею в виду твои воспоминания. Ты будешь думать о чем-то другом – и вуаля: они придут. Лучше пока не концентрируйся на них. Волнение лишь заставит их спрятаться глубже в твое сознание.

Бет кивнула, а затем слабо улыбнулась.

– Очень может быть. – Девушка постаралась взять себя в руки. – Да, очень может быть, – повторила она.

Кэролайн сочувственно сжала ее руку.

– Я очень сожалею о смерти твоей матушки.

Бет снова кивнула, борясь со слезами и с пустыми воспоминаниями.

– Тебе нужно отвлечься. – Кэролайн протянула руку и с грохотом захлопнула крышку сундука.

Звук эхом отозвался в узком коридоре. Бет стала спускаться вслед за Кэролайн к лестнице.

– Поездка в город – это как раз то, что тебе нужно. Я сейчас сбегаю за своей шляпкой и для тебя захвачу тоже, – бросила Кэролайн через плечо. – Пока нас не будет, Дейзи сможет привести в порядок платья мисс Овертон.

Бет улыбнулась, когда Кэролайн ускорила шаг, напевая и почти мчась по лестнице.

Уже был почти полдень, и Бет не удивилась, не увидев никого на этаже, где располагались спальни хозяев. Дейзи нигде не было, и понадобилось несколько минут, чтобы найти одну из других горничных.

– Не знаю, где она, не волнуйтесь, наверное, бездельничает, пока остальные работают, – проворчала Харриет. Потом, вероятно, вспомнив, что Бет была теперь гостем, она резко выпрямилась и стала стирать грязь с передника: – Давайте это мне. Я позабочусь о том, чтобы их вывесили на воздух. – Харриет потянулась вперед, забирая у Бет платья.

Вместо того чтобы вернуться в хозяйское крыло, Бет направилась по черной лестнице в крыло для прислуги. Она хотела убедиться, что все ее вещи перенесены из прежней комнаты.

Та, как всегда, была светлой и чистой, но в ней было немного душно. Бет открыла окно, чтобы ветер и запахи двора смогли разогнать спертый воздух. Окинув взглядом помещение, Бет увидела, что вроде бы ничего не забыто.

Девушка обернулась, увидев фартук Дейзи, свисающий с кровати. За дверью она нашла ее униформу и коричневый плащ. Это показалось ей довольно странным. Разве Дейзи сейчас не должна быть одета в свою униформу? Не ходит же она, в конце концов, голая.

Прыснув, Бет покачала головой. Она волновалась из-за каждой мелочи, постоянно делала из мухи слона и шарахалась от собственной тени. Это уже становилось похоже на паранойю.

Она поговорит с Дейзи вечером. Наверняка этому найдется простое объяснение. Затем Бет заставила себя улыбнуться. Наверное, Дейзи выдали новые платье и фартук. А новая одежда всегда приятнее старой. С этой радостной мыслью Бет спустилась вниз и направилась в переднюю часть дома. Она не хотела заставлять Кэролайн ждать.

Кэролайн и Бет от души наслаждались прогулкой под руку по чудесной нешумной главной улице Вэлфорд Миллз. Беспокойство Бет по поводу встречи с новыми людьми в непривычной обстановке почти мгновенно прошло, когда они повстречали первого знакомого Кэролайн человека.

Не успели они выйти из кареты, как к ним подошла высокая женщина с радушным выражением благородного лица. Из ее уст тут же посыпалось множество неразборчивых слов. Это была миссис Эдит Крэнли, преданная супруга священника. По словам Кэролайн, она была дружелюбной и очень милой, знала, когда нужно что-либо сказать, когда – помолчать, а когда – не задавать никаких вопросов.