– Не беспокойся, дорогая. Мы поставим тебя на ноги в самое ближайшее время. Доктор Брэнт – отличный врач. – Она похлопала по неподвижной руке, словно девушка могла слышать ее.

Джеймс молча смотрел на них, стоя за дверью, молясь, чтобы его сестра оказалась права.

К моменту, когда Кэролайн услышала какое-то движение на лестнице, она уже принялась обтирать загрубевшие, израненные руки молодой женщины. Она даже не могла представить себе, как непросто, должно быть, пришлось этой девушке в жизни. Доктор Адам Брэнт вошел в комнату и поспешно миновал Джеймса, мимоходом кивнув ему. Оказалось, что он занял почти все оставшееся в комнатке место. Доктор был очень высоким, поэтому ему пришлось пригнуться, чтобы не задевать головой довольно низкий потолок.

Кэролайн отошла от кровати, чтобы освободить для него место.

– Спасибо, что приехали так быстро, доктор.

– Кажется, она ничего не сломала, – сказал Брэнт после осмотра. Он открыл рот, как будто собирался что-то добавить, но остановился, покачал головой, словно отвечая сам себе на какой-то внутренний вопрос. Наконец он заговорил:

– Вот это, – он указал на порез на правой скуле молодой женщины, – просто выглядит устрашающе, но вот это, – он показал на рану на ее голове, – может вызвать наибольшее беспокойство.

Кэролайн сглотнула от внезапного комка, образовавшегося в горле, и, обернувшись, наткнулась на обеспокоенный взгляд Джеймса. Она сдержанно, но уверенно улыбнулась ему, а затем повернулась, чтобы посмотреть, как доктор накладывает повязку на скулу пациентки. Краем глаза Кэролайн видела, что Джеймс выскользнул из комнаты с мрачным и решительным выражением лица.

– Не думаю, что у нее проломлен череп, – сказал ей доктор Брэнт, – но это мы не узнаем наверняка еще несколько часов. Ее зрачки, кажется, реагируют на свет, хотя в такой светлой комнате трудно судить. – Он посмотрел на Кэролайн. – Я могу подождать с вами, если хотите.

Кэролайн оставила Дейзи ухаживать за пострадавшей, а сама повела доктора Брэнта вниз, в главную часть усадьбы. Подойдя к центральному холлу, они услышали громкий голос, доносившийся из библиотеки. И хотя слова Джеймса было трудно разобрать, по его тону было все понятно. Уолтер получал в данный момент хорошую взбучку от Джеймса.

Чувствуя себя неловко от столь эмоционального выпада своего брата, Кэролайн повела доктора Брэнта в гостиную.

– Наверное, нам следует подождать здесь. – Она повернулась к дворецкому. – Роберт, дайте лорду Эллерби знать, что мы здесь, пожалуйста, когда он освободится. – Она быстро закрыла двери. Тяжелое дерево дуба сделало свое дело: отголоски гнева молодого лорда теперь стихли и были почти неслышны.

– Джеймс будет здесь через мгновение, – сказала Кэролайн, хотя никаких комментариев и не требовалось. Она проводила доктора к дивану и уселась на соседнее кресло, делая вид, что ее вовсе не беспокоит происходящее в библиотеке. Она вздохнула. Ей было жалко своего брата… своего старшего брата.

Быть строгим воспитателем стало с некоторых пор новой ролью для Джеймса, и он не испытывал от нее никакого удовольствия. Но Уолтера нужно поставить на место, привлечь к ответственности за свои действия. Слишком долго он находился без должного контроля. Их мать сильно избаловала его.

Кэролайн была уверена, что на этот раз Джеймс не уступит, когда вернется их мать. В сентябре Уолтер возвратится в Итон.

– О чем ты только думал? – требовал ответа Джеймс. Его вопрос, произнесенный не слишком громко, эхом разнесся по комнате. Изо всех сил стараясь обуздать гнев, Джеймс сделал глубокий вдох. Он пытался успокоиться и изобразить самое суровое выражение лица, какое бывало у его отца.

– В манере твоей езды не было ни капли умеренности, никакого приличия, ни капли достойного поведения. Ничего из того, что ты нам обещал!

– Хватит, Джеймс. Это была не моя вина… на самом деле не моя. По этой дороге редко ездят. Откуда мне было знать, что там окажется лондонский экипаж?

– Действительно, – сказал Джеймс, и в его словах почувствовался намек на сарказм, – откуда тебе было это знать, ведь он проезжает по этой дороге в одно и то же время каждый день с момента твоего рождения… И ты мог догадаться, что сегодня, как и во все остальные дни, он появится на этой дороге снова.

– Нет, не мог! – Уолтер в упор смотрел на брата несколько минут.

Джеймс смотрел в ответ, ни капли не смягчаясь. Если он не будет сейчас суров и непреклонен, Уолтер воспользуется этим преимуществом, раздвинет границы дозволенного и снова лишит Джеймса власти над собой.

Наконец Уолтер опустил взгляд в пол.

– Мне стоило быть более осторожным.

Джеймс ждал, надеясь на то, что Уолтер извинится или пообещает, что больше не помчится по дороге без предварительной проверки. Но не последовало ни того, ни другого. Вместо этого, когда Уолтер поднял глаза, выражение его лица было насмешливым, а рот – полуоткрыт. Без сомнений, он приготовил какой-нибудь язвительный комментарий.

Джеймс видел напряженное лицо своего брата и то, как он боролся с желанием спорить, кричать о том, что Джеймс не может указывать ему, что делать. Так он говорил всегда с того самого момента, как умер их отец. На самом деле все было не так, но для Уолтера это не имело никакого значения.

Их разговор грозил перетечь в совершенно иное русло, но в конце концов Джеймс счел, что сказал все, что нужно в данной ситуации. Он прошел через холл в гостиную, Уолтер шагал позади него, ссутулив плечи и уперев взгляд в пол. Он пересек комнату и сел подальше от Джеймса.

– Сэм и Нед оставили сундук в коридоре, Кэролайн, – сказал Джеймс. – Куда его деть?

Кэролайн нахмурилась.

– Сундук?

– Он принадлежит этой девушке из экипажа.

– О, конечно.

Она повернулась к дворецкому, который стоял у двери в ожидании распоряжений:

– Отнеси его в кладовую, Роберт. Но все же далеко не задвигай. Я уверена, что как только она проснется, попросит свои вещи.

Дверь негромко закрылась, и в гостиной повисла короткая пауза.

– Ну, чем ты занимался в последнее время, Брэнт? – спросил Джеймс, надеясь как-то разрядить атмосферу. Он знал, что может рассчитывать на своего друга, умевшего рассказывать яркие и интересные истории, которые могли бы отвлечь Кэролайн.

Сам же Джеймс не находил себе места от беспокойства. Он подошел к окну. На улице было пустынно. Джеймс не видел ничего, кроме большого экипажа, грохочущего по дороге в сумерках. Если бы Джеймс не знал обратного, он мог бы подумать, что это лондонский дилижанс. Но это было невозможно. Почтовый экипаж из Лондона проезжал через Вэлфорд Миллз только раз в день, и сегодня именно он соскользнул вниз по берегу реки Торрин, выбросив раненую молодую женщину, которая теперь набиралась сил на их чердаке.

Лица, скрытые тенями, затаились в размытом водовороте цветов и звуков и угрожающе зависли прямо перед ее глазами. Отголоски чьих-то слов блуждали по закоулкам снов. Вот она спокойна, но уже в следующий момент ее охватывает страх. Пытаясь вырваться на свободу, она потянулась вверх, и из ее легких вырвался возглас неосознанного ужаса.

Когда ей наконец удалось сфокусировать взгляд, она поняла, что сидит на кровати в освещенной солнцем комнате с белеными стенами. Кровать была жесткой, постельное белье – грубым, а ночная рубашка – самой простой, но все было чистым и пахло свежестью. И комнату заполняли вовсе не тени – в ней находились две женщины, выглядевшие весьма удивленными.

Старшая из них стояла в дверях. Ее седые волосы были аккуратно убраны под накрахмаленную муслиновую шапочку. Лицо ее казалось строгим, но его нельзя было назвать недружелюбным, несмотря на острый нос. Черное льняное платье скрывало ее внушительные формы. Вероятно, она была здесь главной.

Другая женщина, наклонившаяся над кроватью, выглядела значительно моложе. На ней был фартук в складку, а под ним – цветастое платье. Тряпка, заткнутая за пазуху, пропитала влагой верхнюю часть фартука.