Меня подбирает корабль Инсонельма. Я успеваю назвать им свое имя, потом проваливаюсь в беспамятство. К тому времени, как я прихожу в себя, командир корабля уже движется к координатам встречи с нашим кораблем, который должен доставить меня на Альрат.

Перелета до Альрата я почти не помню, не помню, как мы приземлились, в памяти остается только перекошенное лицо Натоя. Кажется, я спрашиваю его, действительно ли все так плохо и, кажется, он отвечает, что все еще хуже, чем он себе представлял. Потом больница, где мне колют снотворное, пока лечат от обморожения, потом еще несколько дней я прихожу в себя. Когда рассудок ко мне окончательно возвращается, я наконец-то узнаю, что с момента атаки на мой корабль прошло три недели. Больше информации нет, я жду, когда ко мне как обычно придет Натой.

Он приходит вечером. Мне кажется, что он приходил каждый день, но мне сейчас сложно доверять самому себе.

– Привет, – я широко улыбаюсь.

Натой удивленно смотрит на меня.

– Ваарг, да ты никак решил вернуться в наш мир?

Я киваю. Натой хлопает меня по плечу и придвигает стул к кровати. Мы молча смотрим друг на друга.

– Что тебе сказали? – спрашиваю я.

– Мне сказали, что твой корабль взорвался, и тебя, единственного из всего экипажа, подобрали инсонельмцы. Была большая шумиха. Слепой Царь выразил свою личную благодарность Инсонельму за спасение Командующего своим средним фронтом.

Кто там кому выразил благодарность, меня волнует меньше всего.

– Взорвался? – переспрашиваю я.

Натой кивает.

– После того, как тебя нашли, наши инженеры осмотрели обломки корабля и пришли к выводу, что ракеты сдетонировали сами, какая-то недоработка в конструкции.

Недоработка? Альрат выпускает такие корабли уже не одну сотню лет, и что-то до этого никаких недоработок не было.

– Чушь собачья!

Натой прикладывает палец к губам.

– Черт, Натой, – полушепотом говорю я, – в нас выстрелил какой-то корабль, и только после этого произошел взрыв ракет. Мы как раз в это время бодались с одним мирраерцем, думаю, что его прикрывал второй. Вот как все было!

Сейчас я уже почти в этом уверен. Не стал бы мой первый помощник Герон запускать НЕФИС просто так. Я вспоминаю, что убил Герона. Еще страшнее то, что я почти забыл об этом.

– НЕФИС не взорвались. Они должны были вернуться, чтобы забрать их.

Натой качает головой.

– Не понимаю, о чем ты.

– Да так. Ни о чем. Сколько мне еще здесь валяться?

– Пару недель, а потом тебя отпустят.

На следующий день ко мне приходит Имио, Стоящий по правую руку Царя.

– Ваарг из храма Гебет, ну и заставил ты нас поволноваться!

Кого это «нас»? Я пытаюсь поклониться в постели.

– Простите, господин.

– Ну перестань…

Слуги Имио заносят в палату кресло, Стоящий по правую руку Царя садится. Я с трудом сдерживаю кривую улыбку, настолько глупо этот предмет роскоши смотрится в убогом военном госпитале.

– Как себя чувствуешь?

– Благодарю, господин, врачи говорят, что скоро пойду на поправку.

– Это хорошо… – Имио кивает. – Это очень хорошо!

Зачем он пришел? Уж явно не о моем здоровье спросить. Имио делает знак слуге, тот закрывает дверь.

– Видишь ли, Ваарг… – Имио закусывает губу, – то, что с тобой произошло… я имею в виду, произошло на самом деле…

Тут мое сердце начинает биться сильнее. Значит, мне все это не показалось, значит, действительно был еще один корабль, который стрелял в нас.

– … в общем, я хочу, чтобы это осталось нашим маленьким секретом. Ты согласен?

Секретом? То, что Мирраер напал на Альрат? Под простыней мои пальцы сжимаются в кулаки. Но сейчас нет смысла с этим спорить. С такими, как Имио, вообще нет смысла спорить.

– Конечно, господин, – я наклоняю голову. – Это было бы самым разумным решением. Позвольте задать только один вопрос.

– Да?

– Нас подбил мирраерец?

Имио улыбается, но не отвечает. Значит, мирраерец.

– А НЕФИС? Вы сняли их с корабля?

Имио снова улыбается. Сняли. Все, как я и предполагал.

– Ты проявил отвагу, Ваарг из храма Гебет, до последнего боролся за жизнь своих солдат…

Я вспоминаю, как выстрелил в Герона, как не сказал никому о скафандре. Да уж, боролся так боролся. Герой со всех сторон.

– … наш Великий Царь Атиарн Ракс дарует тебе аудиенцию, на которой лично отметит твои заслуги.

Имио как-то странно обрывает фразу и внимательно смотрит на меня.

– Это высшая честь, господин. Великий Царь воистину щедр.

– Мы ведь друзья, Ваарг?

– Да, господин. И я очень ценю нашу дружбу.

– Тогда будь так добр, когда Великий Царь будет задавать тебе вопросы, давай на них правильные ответы.

– А какие ответы правильные?

– Никакого второго мирраерского корабля не было. У вас сдетонировал оружейный отсек. Техническая уязвимость в конструкции. Все умерли мгновенно, а тебе просто повезло. Ты все понял?

– Да, господин.

– Вот и хорошо.

Имио устало поднимается. Я смотрю ему вслед и думаю о том, что он выглядит слишком старым для своих лет.

Нагиб, столица Атиарна, как мне кажется, нисколько не меняется. В этом городе все еще чувствуется какая-то временность, недоработка, как будто бы кто-то так и не разобрал вещи после переезда. Улицы утопают в зелени, фасады домов расписаны узорами, но все это выглядит небрежным, невыверенным, лишенным единого стиля и вкуса. Как будто бы хозяину столицы наплевать, как выглядит новое лицо Альрата. Меня встречает личная стража Царя, опять обыск, но на этот раз чересчур тщательный. Во дворце меня сопровождают двое стражников, они идут быстро и я, все еще ослабший, а заодно и дезориентированный гравитацией планеты, с трудом за ними поспеваю. Полупустые коридоры сливаются в единую безликую массу, только когда мы проходим галерею, мне удается мельком увидеть внутренний двор. На потолке дрожат отблески воды, слышен смех и плеск. Кто это смеется? Царевна Мериит? Фанна? Или сама Раах? От одного ее имени меня бросает в жар. Я с ужасом думаю о том, что она будет присутствовать при нашем разговоре с Атиарном. Слепой Царь сразу все поймет, и, кажется, на этот раз я точно останусь без головы.

Но мы все идем и идем, проходим почти весь дворец насквозь, и вдруг выходим на широкое открытое пространство. Площадка для каров. Опять встреча, на которой мы никуда не полетим? А вот и кар, медленно опускается на землю, поднимая столбы пыли. Мы поднимаемся по трапу, один из стражников указывает мне на пассажирское кресло, я сажусь, пристегиваю ремни. Взлет. На очень короткое мгновенье гравитация ослабевает, и у меня перед глазами возникает безумная по своей яркости картина: я на корабле, смотрю на приборы и вижу готовый к бою корабль Мирраера. Наваждение проходит. Рядом со мной нет иллюминатора, поэтому я могу только догадываться о том, куда мы летим. Летим недолго, не больше сорока минут. Все это время я просто сижу с закрытыми глазами, пытаюсь сосредоточиться, подготовиться к разговору. О чем он будет? Видел ли Атиарн мои доклады? Знает ли он о том, что на самом деле произошло с моим кораблем в поясе Радор? И если нет, то почему Имио не хочет, чтобы он об этом знал? Я вспоминаю о самом первом письме, которое прислал мне Стоящий по правую руку Царя. Там было имя. Страшное для меня имя, потому что тогда, шесть лет назад, только в результате невероятной удачи я не лишился головы и не стал вечным позором для всего храма Гебет. Учитывая, что Имио все знает, мне уже кажется, что никакой удачи тут и не было. Да, по большому счету я был не виноват в том, что произошло тогда в Ирале, но кто бы стал в этом разбираться? Вместо этого я вдруг получил повышение по службе, Эун Неарх сделал меня Командующим в том возрасте, когда многие еще только-только дослуживаются до первых чинов. Мне казалось, что все из-за моих талантов и моего упорства. Могло ли быть так, что все это время Имио готовил меня к тому, чтобы я стал заложником собственной тайны и послушной куклой в его руках? Почему бы и нет? Это он заговорил со мной на похоронах, это он представил меня Слепому Царю. Имио настойчиво проталкивал меня, зная, что я никогда не смогу пойти против него. Он уверен, что я сделаю все, о чем он попросит. А что Атиарн? Он – Царь Альрата, молодой, слепой, ведомый матерью и своим главным и единственным министром. Но почему тогда Имио не знает о том, что я на самом деле писал в своих докладах? Так ли Атиарн наивен? Не знаю. Я ничего не знаю. Я чувствую, что смертельно устал, хотя день еще только начинается.