Баки пластиковой вилкой шевелил лапшу в картонном стакане. Смотрел на Питера исподлобья, но не улыбался, а сосредоточенно прислушивался. Он давно ждал, что Паркер заговорит не о чём-то отвлеченном, а о том, что для него важно, о том, что заботит. Баки ждал откровенности с того самого дня, как ушёл Сэм, и теперь боялся спугнуть свою добычу.

— Надеюсь, они не выкинули мою винтажную фигурку Дарта Вейдера.

— И это всё, что тебя волнует? — тихо спросил Баки.

— Мне её мистер Старк подарил. Это больше, чем просто фигурка.

— Оставил на память?

— А ещё она стоит почти тридцать тысяч долларов.

— Дороговато, — Баки удивился, но виду не подал. — Много у тебя дорогостоящего барахла, да?

— Издеваешься? — Питер поднял бровь, усмехнувшись.

— Планирую ограбление, — пошутил Баки в ответ. — Что не так с твоим… домом?

— Да всё не так, Баки, всё не так. Жизнь меняется, когда тайное становиться явным.

— Но ты же знал, что рано или поздно это случится.

— Да, но…

— Но?

Баки отставил в сторону свою лапшу и посмотрел на Паркера, взгляд которого метался по всему периметру комнаты. Он то разглядывал старые компьютеры, на экране которых пока что не появлялось ничего важного, то изучал облезлые стены и потолок с ржавыми разводами. Заглядывался на дверной проем, на кровати, стоящие по стенам, и наигранно вздыхал. Пальцами стучал по столу так, как будто вместо грязно-серой столешницы перед ним стояло лучшее черно-белое пианино.

С грязными волосами, которые торчали во все стороны, Питер и правда напоминал слегка поехавшего умом пианиста, который в очередном припадке способен написать поистине великолепное произведение. Он закатал рукава своей толстовки до локтя, чтобы те не протирались, и с какой-то особенной сосредоточенностью пялился в одну точку.

— Ты правда считаешь, что нет ни одной тайны, которая навсегда осталась таковой? — серьезно спросил Питер, и Баки понял, что все-таки испортил момент: откровений ему не видать.

— Мы этого никогда не узнаем, — он пожал плечами, решив, что этот жест только подкрепит его мнение. — Но одно я знаю точно: не стоит раскрывать свою личность подозрительным типам, давящим на жалость.

— Может, ты и прав, но знаешь… Я не жалею. И вообще, ты когда-нибудь пробовал сказать «нет» Нику Фьюри?

Желание рассмеяться было сильнее любого другого, но Баки всё же удалось сохранить спокойствие, превратив подступающий смешок в улыбку. В чем-то Питер был прав — от Ника Фьюри сложно отделаться просто так. Уж кто, а Баки точно это знает, ведь однажды он пытался его убить и ничего из этого не вышло. Сейчас Фьюри не злился за ту маленькую неурядицу и даже доверил ему сокровище Старка — юного супергероя, который частенько сам себе на уме.

— Значит, ты в поисках нового дома? — сделал вывод Барнс, чтобы не молчать. Питер уж очень заинтересовался всеми этими стенами и потолком.

В ответ он сначала только лишь усмехнулся. Грустная улыбка обозначалась приподнятыми уголками губ, а в глазах — странная тоска. Его пальцы вновь коснулись столешницы.

— Если бы всё было так просто. Уже третью неделю я живу вот так, — Питер оглянулся по сторонам, развел руками, как будто это что-то объясняло. — Но это не мой дом. Ни эта база, ни все квартиры, в которых нам удалось пожить. Разве ты чувствуешь, что у тебя есть дом?

— Нудишь, как Стив, — Баки закатил глаза. — Не привязывайся к месту, куколка. Привязывайся к людям, и тогда рядом с ними всегда будет твой дом.

— У тебя такой есть дом?

Баки подумал совсем недолго, всё это время неотрывно глазел на Питера. Его взгляд, как у оленёнка, вселял надежду, и с губ едва не сорвалась самая настоящая правда, которая могла напугать Пита до чертиков. Или этого боялся только Барнс? Был бы здесь Уилсон, подумал он, быстро бы разрешил все их не озвученные проблемы. Но Баки не мог просто взять и выложить всё, как есть. Ему хотелось сделать что-то такое, чтобы Питер заметил, чтобы понял, что некоторые поступки имеют адресатов.

Наверное, ему стоило почаще смотреть под ноги.

Не найдясь с ответом, Баки неуверенно пожал плечами. Питер разочарованно сжал губы и отвернулся. И это официально стало худшим, что случилось с ними сегодня. В расстроенных чувствах Паркер поднялся с места и, лениво дойдя до кровати, рухнул на неё так, что старые пружины заскрипели. Он уткнулся взглядом в стену, подогнув колени, и нервно сжимал кулаки. Казалось, ещё чуть-чуть, и Паркер не выдержит. Сначала ударит стену, а потом, возможно, разнесёт всю базу. Баки поступил бы именно так, но у паренька был какой-то другой способ борьбы со стрессом.

Держать всё в себе — худшая стратегия. Барнс нутром чуял, что Питер просто сдерживает гнев, и боялся представить, что может случиться, когда он перестанет это контролировать. Ему бы поговорить с мозгоправом, да только сложно устроить такую встречу для парня, объявленного в международный розыск, и единственный вариант — попробовать разрулить проблему самому. В конце концов Паркер же снял с себя эту чертову броню, так что, может, Сэм был прав, и теперь для Баки нет никаких преград.

Вместе со стулом Баки переместился к кровати Питера. Оглядел сбитую от постоянного ерзанья простынь и запутавшиеся в одеяле ноги. Паркер даже не удосужился снять кеды, какая досада. Его плеча он коснулся осторожно, как будто ждал, что в любой момент Питер начнёт сопротивляться, но тот даже не шелохнулся, — и это было по-настоящему страшно.

Потому что Баки представил пустоту, которую теперь нечем заполнять, глубокую яму до самых недр земли, где тельхины прячут свои кузни, и ужаснулся собственным мыслям — у них имелась разрушительная сила. Провоцировать собственных демонов было бы глупостью, и Баки, желая отвлечься, ещё раз посмотрел на Питера и больше не отводил от него взгляда.

— Сколько ты уже не спишь? — вздохнул Баки.

— Два, может три дня, — расстроенно сказал Питер, сел на кровати, облокотившись на спинку.

— Скучаешь по дому?

— Устал быть заложником этой базы, — пробормотал Паркер. — Эти стены, шорохи, вой ветра… Конечно, это лучше, чем сидеть в тюрьме. Не думаю, что там кто-то стал бы церемониться со мной. Просто здесь у меня нет друзей, я даже не могу позвонить Нэду или Мишель. Да сейчас я был бы рад даже с Флэшем поговорить, хоть он меня и ненавидит. Правда, он фанат Человека-паука, что странно, и…

— Я понял, — уверенно кивнул Баки, когда заметил, как Питер снова и снова оглядывался по сторонам, ища помощи. Ему сложно, и это объяснимо. Что никак не объяснить, так это сидящего подле его кровати Баки Барнса. — Меняется жизнь, но не привычки. Тебе не хватает тех, кого ты любишь, и это нормально. Абсолютно естественно хотеть всех этих встреч и разговоров и тосковать по дому тоже нормально.

— Но ты не тоскуешь, — возмутился Питер. Его как будто задевал тот факт, что у Баки не было его слабостей. — Для тебя и это нормально?

— Мне уже сто лет, куколка, — Баки усмехнулся. — Я давно научился жить так, как живу сейчас. Но прятаться на старой базе «Гидры» куда приятнее с кем-то.

— Что имеешь в виду? — с интересом спросил Питер.

Он понимал, думал Баки.

— Я не должен был этого говорить, — Барнс пошёл на попятную.

Да вот только он прекрасно знал, что Питер не отвяжется, что будет спрашивать, интересоваться, а если надо — выбьет силой или сломает упорством. И всё только для того, чтобы узнать о чём думает Баки Барнс.

— Не должен? — переспросил Паркер.

— Мне не следовало. Во всяком случае пока мы здесь.

— Но ты скажешь, — не вопрос, а утверждение.

— Это поможет тебе поспать? — Баки улыбнулся, поймав кивок Паркера.

Тот сел, готовясь, очевидно, к какому-то грандиозному рассказу.

Сначала Баки хотел процитировать Уолта Уитмена, но подумал, что для современного мира это обыкновенное признание, без изюминки и индивидуальности, к тому же наизусть он помнил только несколько строчек из стихотворения «О Капитан! Мой Капитан!», которое ну совсем не подходит к теперешней ситуации.