— Почему мы остановились? — спросил Питер, потирая глаза. — Уже приехали?

— Нет.

— Ждём паром? — он поднялся на локтях и увидел старый деревянный пирс.

— Нет.

— Ты мне не скажешь?

— Не скажу. Спи, куколка.

Питер улыбнулся, снова ложась на дорожную подушку.

— Почему ты называешь меня куколкой? — этот вопрос мучил его уже давно.

Он заметил, как губы Баки дернулись в улыбке. Он опустил подбородок, а потом повернулся к Питеру. Обычный человек в темноте ничего не заметил бы. Но Питер необычный: он видел всё, каждую морщинку в уголках глаз, ямочку на подбородке и приподнятые уголки губ. Видел и краснел, потому что разглядывал того, кого не следовало бы разглядывать, если ты не собираешься составлять фоторобот для поимки преступника.

— Потому что прозвище «придурок» уже занято Стивом.

Питер рассмеялся в голос. И, может, было что-то нервное в его смехе или какое-то напряжение в движениях, но Баки это заметил. У него вообще был на редкость меткий взгляд.

— Расслабься, куколка, — шепотом сказал он, отчего по спине поползли мурашки. — Со мной ты в безопасности.

Такому голосу сложно было не поверить.

========== 2. Light (Свет) ==========

Доверять людям дело опасное. Питер всегда знал это, но урок выучил только сейчас, когда каждый идиот в мире знает, кто скрывается за маской Человека-паука. Открытие этой тайны подпортило ему всю жизнь. Мэй оказалась в опасности (спасибо, Хэппи, который её спрятал), от Нэда, как от лучшего друга, не отлипали журналисты, а школа вообще стала общенародным достоянием для тех безумцев, которые надеялись пойти по стопам Питера Паркера.

Сам же Питер довольно неплохо проводил время на конспиративной квартире Уилсона и Барнса, которые уже вторую неделю таскали его за собой по разным городам. Этот был уже третьим, и в третий раз Питер не знал названия места, где жил.

Конечно, конспиративная квартира это не тюрьма, но Питер чувствовал себя заложником. Ему нельзя было даже подходить к окну, что уж говорить о небольших прогулках и возможности подышать ночным воздухом. Он жутко скучал по ночным вылазкам, по посиделкам на крышах и лавированию между высоток.

А ещё он скучал по свету. Самому обычному дневному свету, солнечным лучам и россыпи звёзд на черничном небе. Искусственного света тоже катастрофически не хватало — в этой квартире, как назло, была неисправная проводка. От запаха плавящегося воска уже кружилась голова даже у супергероя. Сэм, в отличие от них с Баки, пользовался свечами постоянно, даже пока принимал душ.

Чудесно, что проблем с горячей водой здесь не было.

Время шло к вечеру. Питер понял это по тени, которая падала на шторы. А это значило, что уже как минимум шесть часов он возился с треклятой розеткой — единственной розеткой, которая подавала признаки жизни. Когда Питер попытался включить в неё старую лампу, посыпались искры. Он в последний раз проверил все провода, прежде чем поставить саму пластмассовую розетку. В этот самый момент дверь в квартиру открылась, и два самых шумных супергероя ввалились внутрь.

— У тебя птичий костюм, — громко заявил Баки, как будто они не прятались от плохих (и не очень) парней. — Ты и готовь курицу. Вы же сородичи.

— Просто завали хлебалушку, мистер Фриз, — недовольно фыркнул Сэм. — Вряд ли я еще хоть раз пущу тебя на кухню.

Следом последовало бурчание и недовольство, но Питер к такому привык — это обычный ритуал. Но за ужин хотя бы можно было не переживать. Улыбнувшись, он толкнул розетку в выемку на стене и стал прикручивать её, чтобы та не выпала. За этим занятием его и застал Баки: он привалился к косяку, сложив руки на груди, и не сводил взгляд с увлеченного делами Паркера.

— Я купил тебе лампочку, — Баки нарушил тишину, но Питер всё равно не поворачивался к нему. — Такая ведь подойдёт?

— Подойдёт любая, — хмыкнул Паркер. — Там стандартный цоколь.

— Помощь нужна?

— Я справлюсь.

Его голос звучал чертовски убедительно. Может, потому что это было правдой, а может, всему виной был Баки Барнс. Питер старался не думать о том, какой он привлекательный и милый в этой своей броне из «я — мировой киллер» и «ты уже поел сегодня?», дурацкая смесь из заботы и сумасшествия, приправленная опасностью и беспокойством о графике питания.

— Зачем тебе лампа? — всё с тем же интересом продолжал Баки. — Ты ведь видишь в темноте.

— Книжку хочу почитать, — Питер показал ему язык. Шутки ради.

Сэм батрачил на кухне. Питер слышал, как гремит посуда, слышал ширканье спички по коробку в попытках добыть огонь, а еще частый стук ножа по разделочной доске. За стеной, рядом с которой он возился, был включен телевизор. Звуков было много, но у него в голове они все смешивались в один и превращались в посторонний шум.

Баки всё не уходил. Всё смотрел, наблюдал, изучал. А может, запоминал или присматривал, боясь, что Питер устроит пожар в попытке сбежать из-под «охраны». Он стоял в одной позе ровно до того момента, пока Питер не вкрутил лампочку в старый светильник.

А потом комната наполнилась светом.

Тот падал на серые стены, разливался по потолку, сгущался над спальным мешком, что лежал у стены под окном. Питер с восторгом поднялся на ноги и, широко улыбнувшись Баки, подошел к мешку. Возле него лежала книга, которую он нашел в самой первой квартире и с тех пор таскал её с собой. Он сел на пол, вытянул ноги и раскрыл книгу, убрав в сторону чек из «Старбакса», служивший ему закладкой.

В начале девятой главы два главных героя почему-то решили, что полежать на тротуаре с закрытыми глазами — хорошая идея. Питер не был бы так уверен, но и сам сейчас был бы не против оказаться где-нибудь в другом месте, чтобы наконец забыть запах паленого воска. Пока он размышлял о такой вот жизни в странствиях, пропустил тот момент, когда Баки сел рядом, прижался к нему слишком близко (как будто они знали друг друга миллион лет) и, опустив голову на плечо, спросил:

— И что мы читаем?

— «Автостопом по галактике», — ответил Питер. Он наделся (безусловно, зря), что Баки не уловил радость в его голосе и то, как изменился его пульс после того, как суперсолдат, подобно кошке, уселся с ним рядом. — Ты весь вечер собираешься так сидеть?

— Ну да, — ответил Баки, не отрывая взгляда от книги. Должно быть, он и правда читал. — Это же единственное место в этой квартире, где есть свет.

— На кухне есть свечи.

— Но ты с книжкой здесь.

Баки говорил очевидное, но Питеру было всё равно.

Сейчас его вообще мало что волновало. Кроме Баки, конечно.

========== 3. Storm (Гроза) ==========

Питер был тем ещё везунчиком. В плохом смысле этого слова. Ему везло на неприятности, на плохую погоду и на влюбленность в суперсолдата. Последнее, конечно, он не афишировал, но отчего-то думал, что Баки и без всяких слов знает всё, что творится у Питера на душе. Иначе почему он так часто ловит на себе его любопытный взгляд?

Питер знает, что Баки не смеется над ним. Чувства такая вещь, которую сложно контролировать, даже если очень хочется. Питер хотел, правда хотел. Поначалу. А потом смирился и уже не смущался, когда Баки оказывался слишком близко. Это стало привычным, даже в какой-то степени его странная симпатия их сближала. Хотя, возможно, так думал только Паркер, а Барнс лишь улыбался, чтобы не показаться грубым.

С Сэмом он так не церемонился.

Хотя, конечно, о каких церемониях могла идти речь, когда они сидели в палатке посреди леса, прятались от дождя и ветра под шатко стоявшим тентом. Баки то и дело проверял, не вылезают ли колышки из земли, а Питер кутался в куртку. Вой ветра сводил с ума.

Снаружи был сильный шторм. Питер видел молнии, слышал гром и даже треск ломающихся веток (видимо, не все деревья выдерживают такую силу), но им, кажется, повезло. Несмотря на неприятность, в которой они очутились, кустарниковые деревья, росшие вокруг, защищали их и не давали ветру сорвать палатку к чертовой матери.