— Доброй ночи, Искатель.

Мысленно отвесив себе подзатыльник, стрелок поспешно встал.

— А, доброй, да.

Повисла тишина. Видение потупилось, вертя в руках какую-то книгу и скромно не поднимая глаз, лишь время от времени меняя образ, а сам Кай не знал, что сказать. Конечно, он был безумно рад видеть Амана, но библиотека была для последнего сродни священной земле, и в голове Искателя и мысли не возникало нарушить покой пусть и воображаемого, но приобщавшегося к знаниям дэрона.

— Ну, тогда пойду, не буду мешать? Только напомни, где здесь выход, а то посетитель из меня не сказать чтобы частый…

Аман поднял глаза — взор мгновенно прояснился, словно бывший жрец на что-то решился. Отставил книгу. Вновь принял демонический облик и перестал меняться. Сам сделал шаг ближе.

— Я бы не хотел, чтобы вы уходили. Напротив, планировал поговорить в спокойной обстановке, но ничего лучше библиотеки не смог придумать. Если вас это смущает…

— Нет-нет, все нормально! — тут же замахал руками Кай. — Да и воспоминания навевает, что уж тут. Перед глазами сразу картинка, как после битвы за Лютеран я тебя здесь искал и только раза с третьего догадался прокопаться сквозь тот холм из томов…

Юноша чуть заметно покраснел:

— Да, тогда я несколько зачитался… но все ради благого дела!

— Ни на секунду не сомневаюсь. А полный цикл про доярку Виолетту и вампира просто подпирал старинные рукописи, так ведь?

— Ну, с определенной точки зрения он тоже был крайне поучителен… — несколько замялся дэрон, стараясь не встречаться с собеседником глазами. — Хоть и, признаюсь, вызвал у меня множество вопросов. Взять, к примеру, некоторые пикантные моменты, описываемые досточтимым автором. Как ни представлял, но в моем разумении подобные пируэты просто физически невозможно исполнить!

— Это какие? Можем попробовать, заодно и проверишь, — ляпнул Искатель не подумав. Потом до него дошло: — Эм, в смысле…

— Пожалуй, — Аман грозно сверкнул очами, точь-в-точь как когда негодовал на не желавшего надевать корону Силлиана, — этот вопрос мы пока отложим: предпочел бы начать с более насущных тем. Я проверил ваш рассказ.

Стрелок похолодел. Да, ситуация вполне может обернуться кошмаром — самым жестоким и болезненным из всех. Сейчас видение скажет, что все зря, попытки были тщетны, и нет и не может быть у него, Кая, шансов вернуть Амана. А потом развернется и молча уйдет. Подобное еще ни разу не снилось — даже у его кошмаров была капля сострадания, — но сможет ли он проснуться после такого? Захочет ли жить?..

Дэрон тем временем продолжал:

— Признаюсь честно, танец перед пингвинами поразил меня до глубины души. Досточтимая Сэлли и её императорские друзья в красках изобразили ваше представление, и, пожалуй, больше всего на свете я теперь жалею, что не имел чести наблюдать его лично. Хотя, Искатель, в разы правильнее будет сказать иначе: мне безмерно жаль, что я не составил вам компанию в ваших странствиях. Пока я ужасался — вы искали свет. Пока отвернулся — помогали. Но все равно не могу согласиться, что в этом конфликте правы только люди. Демоны… не так однозначны, как мы привыкли полагать.

Кай словно заново родился. В онемевшие руки хлынула кровь, а сердце постепенно перестало стучать в ушах. Слава богам. Надежда есть. Осталось самое сложное — ухватиться за неё.

— Так поделись с нами тем, что тебе открылось.

Аман покачал головой.

— Вокруг идет война, и я не припомню ни одной попытки сесть за стол переговоров.

— Так предложи это первым! Тебя выслушают, я уверен.

Бывший жрец горько усмехнулся:

— После всего содеянного? Меня должны судить, а не слушать.

Стрелок покачал головой:

— Ты не пролил крови невинных, Аман. И это не мои слова — так сказал твой король. Ты сам себе и палач, и обвинитель в одном лице, а адвокатом быть не позволишь никому. Вряд ли даже Силлиану хватит духу лезть в твои самоистязания. Но он точно выслушает. И остальные вожди — тоже.

— Почему вы в этом так уверены?

— Потому что в свое время ни один из них не захотел слушать меня.

Дэрон ожидал явно не такого ответа.

— Просто поверь, что эти люди — ну, образно выражаясь, конечно, непосредственно людей среди них на минималках — умеют учиться на своих ошибках. Я и сам, потеряв однажды больше чем друга, поклялся, что больше такого не допущу, а уж короли да королевы не могут оказаться глупее технатского омеги.

— Больше чем друга… — повторил задумчиво Аман и спросил прямо: — Вы имеете в виду Фабиана?

— Да.

Тот покачал головой:

— Тогда позволю себе уличить вас в нелогичности. До этого вы говорили, что любите меня, но в то же время отважно выступили против, когда я попал под власть Ку-Сатота.

Искателя аж передернуло:

— И, поверь, натерпелся такого страху, какого на всю жизнь теперь хватит. Я бился с тобой, потому что знал: ты сильнее любых иллюзий и обязательно очнешься от наваждения. Хочешь мира? Мы тоже! Все народы лишь выиграют, если войны не будет.

— И вы полагаете, что мне под силу такое?

— Конечно, нет, — не раздумывая ответил Кай, вызвав на лице Амана очередное удивление. — Не в одиночку. Твоя главная беда, что в любой ситуации пытаешься все сделать сам, не прося ни у кого помощи. Ты силен, не спорю, но в дружбе сокрыто еще больше силы. А уж великие дела и подавно требуют её. Дай нам с Силлианом шанс. Я даже готов пообещать не пристрелить Кармиана в первую минуту, как увижу, — и, помедлив, добавил: — Пожалуй, ради тебя дам ему целых десять.

Бывший жрец улыбнулся и покачал головой.

— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Тут ты меня подловил: пять минут в его обществе — мой потолок. Но по поводу остального — уверен. Руфеон, конечно, тот еще затейник, но вряд ли создавал мироздание только для того, чтобы одни его творения перерезали других.

— Мне очень хочется вам верить, Искатель. Но сложно не отметить того факта, что за весь наш разговор вопреки заведенному обыкновению вы не сделали ни шага в мою сторону.

— А можно?

Дэрон недоуменно кивнул и тут же оказался крепко прижат к груди. Кай ничего не мог с собой поделать, словно старался запомнить, запечатлеть, защитить от всего и всех, не дать уйти своему свету. Приятный запах луговых трав в волосах Амана перемежался с пеплом фетранийской земли, а сам бывший жрец больше не каменел в напряжении, а, напротив, в какой-то момент прижался к плечу, буквально распространяя вокруг себя волны спокойствия. Милый воробушек, нашедший кров. Олененок, тянущийся к первой увиденной травинке. Трепетное, нежное, хрупкое божье творение…

— Вы твердите, что любите меня, но я не понимаю, как такое возможно. Одно дело Селия — красивая милая девушка, признаться, в свое время полагал, что вы положили на неё глаз. Но я — мужчина, лишенный всякого понятия о шарме или грации?..

Кай посмотрел на Амана, выгнув бровь. Тот моментально зарделся:

— Обычно лишенный! Вряд ли демонический облик прибавил мне баллов.

— …сказал парень в обтягивающей коже с голой грудью. Не сочти за грубость, но моему воображению хватало и меньшего.

— Так вот в чем дело. А я-то все гадал, чем у вас набиты карманы.

Сказано это было совершенно спокойно, но Искатель почувствовал, как чуть ли не впервые в жизни краснеет.

— Умеешь ты отбрить, когда не ждали… Но и это я люблю. Очень.

— Боюсь, я не способен понять вас, Искатель, — прошептал Аман.

— Я размышлял об этом — и принял. Любовь небесная побеждает любовь земную и все такое, ага.

Видение покачало головой.

— Вы вновь думаете обо мне лучше, чем оно есть на самом деле. Все проще: небеса остались глухи к мольбам, а земной любви я так и не познал. И чем чаще задумываюсь об этом, тем громче слышу внутри себя плач одинокого ребенка в скупом на прикосновения мире. Возможно, потому и взывал к бестелесной абстракции с такой горячностью — не верил, что меня возможно принять во плоти и крови. Не подкрепленное физической лаской, чувство так и осталось лишь призраком в моей жизни.