В соседней кабинке оставляю свой костюм, на складе меняю костюм Виктории. Когда возвращаюсь, через щель замечаю, что девушка любуется собой в зеркале кабинки. Статная, белотелая, с буйными голубыми глазами. Я чувствую сексуальное возбуждение, сглатываю слюну.

– Макс, я всё вижу. – Виктория в зеркале подмигивает.

Я смущаюсь.

– Проверял тебя, – оправдываюсь я, протягивая девушке костюм.

Задёрнув занавеску соседней кабинки, меряю свой костюм. Куртка и брюки приходятся по размеру, не сковывают движения и, что важно, не издают звуков, которые могли бы привлечь внимание. Ткань костюма плотная (от искры костра не загорится) непромокаемая, но дышащая, маскировочный цвет обеспечивает «сливаемость» с природой.

На складе прихватываю вторые брюки. Из обуви беру кожаные ботинки, на запас лёгкие и быстросохнущие кроссовки. Если арена была бы одним сплошным болотом, следовало бы обзавестись сапогами.

Взяв на стеллаже кожаные щитки на предплечья и голенища, иду к общему столу, где плотно укладываю все собранные вещи в тактический рюкзак и креплю их резинкой, подшитой предыдущим владельцем (во время бега содержимое не будет громыхать). Сбоку рюкзака фиксирую топор. Взвешиваю: восемь килограммов. Нормальный вес.

Викторию ставит свой рюкзак на стол рядом с моим:

– Смотри, что я обнаружила в скрытом кармане. – Она показывает карту пятилетней давности. Арена тогда находилась в глубине леса. Мы вместе изучаем находку.

На складе появляется Давид. Он в элегантном костюме, волосы на голове зализаны, от него за десять метров пахнет духами. Похоже, ревизор решил проверить, всем ли игрокам хватает снаряжения и оружия.

Давид замечает нас и подходит.

– Виктория, подарок. – Он протягивает девушке сверкающую металлическую коробку.

– Что это? – Виктория открывает коробку – внутри нечто похожее на бинокль.

– Прибор ночного видения, – поясняет Давид.

Мне хочется присвистнуть, но вместо этого я поджимаю губы.

– Проверь, как он работает в тёмном помещении, – предлагает ревизор.

Виктория кивает и уходит тестировать прибор.

Я продолжаю рассматривать старую карту, ощущаю на себе пристальный взгляд Давида, мне становится некомфортно.

– Ты приятель Виктории?.. – Ревизор слегка прокашливается. – Достать тебе что-нибудь?

Столичники в городке продают по заоблачным ценам уникальное снаряжение и оружие. Впрочем, их снаряжение часто не выручает, а оружие оказывается не таким смертоносным, каким его презентуют.

– Нет, спасибо.

– Если что-то понадобится, обращайся ко мне.

Я бы попросил прибор ночного видения, но гордость не позволяет мне этого сделать, буду довольствоваться фонариком.

– Зачем тебе мне помогать? – Я смотрю на Давида с недоверием.

– Выручи Викторию на играх, если она вдруг окажется в сложной ситуации.

– Я бы и так это сделал.

– Правда, почему? – удивляется Виктория. Возвращаясь сюда, она читала наш разговор с Давидом по губам.

Я пожимаю плечами:

– Ты хорошая.

– Ха, ты совсем меня не знаешь. – Виктория обнимает Давида за шею, кладёт голову ему на грудь и шёпотом благодарит за подарок.

Оставив рюкзак, оружие, костюм в ящике со своим номером, иду в столовую. Рядом со складом игроки устанавливают палатки, проверяя не завелась ли плесень, не сломаны ли дуги, работают ли молнии. Лесничий демонстрирует, как сворачивать и разворачивать палатку-автомат. Один из игроков раскрывает тент и смотрит, не прожжен ли он искрами костра, не порван ли. Робинсон собирает тканевые засидки. Делает это быстро, за десять секунд. Засидки – эффективное укрытие для охоты на зверя, но для охоты на «Серого» они не подойдут. Под надзором лесничего два игрока подготавливают капканы, очищают наждачной бумагой, варят в кипятке с добавлением свежих веток сосны. Варка нужна, чтобы уничтожить запах железа и другие запахи, которые могут насторожить зверя и «Серого». Небольшие следовые капканы предназначены для ловли грызунов, массивные, чтобы задержать и травмировать монстра, но вес последних два килограмма, это много, на ночь можно поставить один такой рядом с собой. Я ограничусь силками, которые сделаю из капроновой нити. Попытаюсь поймать белок и зайцев.

Шеф-повар столовой составил «игровое» меню. Он рекомендует брать на арену сушёное или вяленое мясо рыбы, птицы, свиное или говяжье, ещё консервы, сало, сухари, вермишель, бульонные кубики. Шеф-повар говорит, что из пойманных на арене рыб, зайцев, белок и птиц быстрее всего готовится шашлык. Процесс занимает менее 20 минут. Нужно равномерно прожарить мясо над углями, периодически переворачивая. В качестве гарнира лучше всего варить мелкую вермишель, добавив для вкуса бульонный кубик.

Некоторые игроки для приготовления пищи будут пользоваться примусом. Это удобно, нет дыма. Но примус и баллоны к нему займут в рюкзаке дополнительное место, утяжелят его.

После обеда иду в лесок развеяться. На тропинке у полосы препятствий замечаю капли свежей крови, они приводят меня к мёртвому игроку пожилого возраста. У него на руке рваная рана, лицо всмятку. Кровь стынет в жилах. Я рефлекторно оглядываюсь. «Серый» начал убивать игроков до игр?! Такого никогда не было!

Я вижу, что следы крови уходят ещё дальше. За деревом в овраге обнаруживаю раненного в бок Берсерка. Глаза Поклонника безумны, на губах злая усмешка. Он приподнимает окровавленный молот, готовясь защищаться. Я догадываюсь, что произошло. Поклонник сбежал от лесничих и напал на пожилого игрока, а тот оказался не лыком шит. Нас 49 осталось.

Я не спешу возвращаться в лагерь и сообщать плохую новость. Попытаюсь осторожно добить Берсерка. Хорошо бы взять со склада оружием. Время работает на меня – Поклонник истекает кровью, слабеет, его молот медленно-медленно опускается.

К сожалению, лесничие спохватились. Они прочёсывают лесок, обнаруживают нас. Берсерк, поняв, что ему ничего не угрожает, бросает молот.

– В следующий раз, парень, – говорит мне Поклонник.

За подлое убийство «Серый» должен казнить Берсерка на играх. Но Поклоннику плевать на свою жизнь. Он считает, что преследуют высшую цель.

Тело погибшего отнесут в морозильник, а перед началом игр положат на арене. Такие правила.

Вечером навещает Шерон. В комнате для посещений мы пьём чай. Я умалчиваю о происшествии в леске, пусть Шерон завтра всё узнает из новостей. Она невесёлая, тихая.

– Что чувствуешь? – интересуется Шерон.

– Напряжён…

– Тебе необходимо расслабиться, а то перед стартом перегоришь.

Шерон откладывает кружку с чаем и принимается массировать мне трапеции. Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох. Я чувствую, как Шерон нависает надо мной. Её волосы падают мне на лицо. Девушка убирает их и целует меня в губы, целует тепло, без огня. Заботы улетучиваются.

Из столицы каждый день прибывают двухэтажные автобусы с туристами. Столичники размещаются в коттеджном посёлке. Коттеджи там отличные с длинными балконами и обширными верандами. Мы перестраиваем их намного чаще, чем дома жителей. Власти городка очень ценят партнёрские отношения со столицей, поэтому радушно встречают гостей и предоставляют им комфортабельное жильё. Лесничие хорошо охраняют коттеджный посёлок.

Для столичников путешествие в городок на время игр – это экзотика, стоящая немалых денег. Так они говорят. Столичники загорелые, вкусно пахнущие, красиво одетые в пёстрые наряды. Они всегда удивляются, в каких непростых условиях мы здесь живём, восхищаются нами, но мало кто из них проявляет к нам сочувствие. Столичники воспринимают зверство и людоедство, как данность, как сложившуюся реальность, с которой ничего нельзя поделать. Они изменили отношение к этой сложившейся реальности, перестроились, а мы нет, потому что в наших семьях каждый год гибнут близкие. Столичники другие, жизнерадостные. Похоже, их монстр вообще никого не убивает. Может быть, столичники нашли способ, как откупиться от своего монстра или вовсе добились независимости? Многие столичники неприятны и даже противны. Но их присутствие в городке приносит больше пользы, чем вреда. День игр «кормит» городок месяц. Жители продают столичникам шкуры, головы животных, поделки из дерева и кости, настойки, самогон, ягоды, грибы. Во время игр все наши рестораны забиты под завязку. За две недели столичники уминают тонны мяса и картошки. Из минусов – столичники напиваются до рвоты, употребляют наркотики, ведут себя вызывающе, иногда неадекватно. Мне кажется, если бы они сдали свою кровь «Серому», то монстр бы признал их всех ущербными и сожрал, не поперхнувшись. Но столичники, словно неприкасаемые, что бы ни чудили, «Серый» их никогда не трогает, может быть, у него существует договорённость со столичным монстром, что тот сам накажет провинившихся людей, когда они вернутся домой.