В порт мы прошлись пешком, глазея по сторонам и общаясь с Андреем. Внове было всё: и пейзажи, и здания, и народ вокруг. Шли, блин, как анекдотичные Штирлицы, даже хуже: немецкого не знаем, того и гляди как выскочит Мюллер какой-нибудь, как рявкнет про «пальчики русской пианистки», а мы ему в ответ только промолчать многозначительно и можем…

Пока ушедший Серега утрясал свои «айдишные» дела в сопровождении переводчика, мы с Пашкой развели кипучую деятельность. Для начала, вдоволь намудохавшись, мы перешвартовали наш трофей к сторожевику и начали вдумчивый и тщательный обыск. Узлы и механизмы не курочили, но каюты обыскали. Полазили по закуткам и кандейкам, собрали всё, что логически не вписывалось в перечень «стандартной комплектации». Деньги и мелкие ценности складывали в одной из кают, оружие валили за носовой «акашкой». Ну и сели приводить в порядок трофеи: в чистке они нуждались ой-ёй-ёй как. За этим занятием нас и застал вернувшийся Серега. Ну как застал — подкрался незаметно как начальству и положено. И сразу наехал:

— Ну и что за говны вы тут развели?

Говен действительно хватало, любая чистка по определению занятие грязе- и бардакообразующее, особенно в не предназначенном для этого месте. Но меня ни с того ни с сего взяла нешуточная такая обида. Мы тут как папы Карлы, в поту и дерьмище, уродуемся, впахивая на общее благо в инициативном порядке, и тут такой наезд! Пришел чистенький и начал! Вдобавок пивом от него потягивает! И гость-переводчик улыбу давит!

Вскакивать и не подумал даже. Положив левую грязную руку на голову, горячую и тоже какую-то пыльную, песок какой-то прощупывался, я приступил к отлупительной речи:

— Тащ микроадмирал! За время ваших документально-алкогольных мероприятий подчиненные Золушки въебывать затрахались! Переделано то-то и то-то, там-то и там-то! Пролётчиков нет, отличившихся — все! Ждем поздравлений и поцелуев! Ваша доля геморроев сложена вон там, можете приступать! Укатанный крутыми горками Сивка доклад окончил!

Пристыженный — это видно было — Серега смущенно перевел взгляд на ящик с незнакомыми стрелялками, который мы с Пашкой оставили «на потом». Нам возни с «нашенской мануфактуры» образчиками возни хватило: чищенных в трофеях не попадалось. Вздохнув обреченно, он перевел взгляд на Андрея. Тот, хихикая, кивнул, выдавив правда, фразу, что «прибавить бы надо за услуги консультанта». А я, расплетя ноги, встал и пошел обливаться: что-то мне и вправду поплохело. С устатку, с жары, или уже достала-таки какая местная хворь?

Закончив с трофеями и приведя себя в порядок, мы отправились в мэрию всем кагалом, то есть нас трое и переводчик-консультант. Как консультант по условиям и обычаям местным, и как оружейных дел мастер, Андрей оказался выше всех похвал. И две немецкие винтовки разобрал и почистил, и с пистолетами Сереге разобраться помог, и в реалии нас ввел. Пришлось, правда, выдать ему подменку, но не из эрбэшек, а из моих персональных нычек, благо размер подошел. Так что под содержательную беседу привели в порядок трофеи, помылись-почистились и отправились на встречу с greatful deitch[13], пардон май френч. Ха-ха, это я сострил не очень удачно — соль никто не понял, увы. Но я предупреждал по поводу моего чувства юмора!

С нашим появлением мэрия стала напоминать свежепересаженный в новый улей пчелиный рой. Беготня, суета и неразборчивое гудение. В кабинет мэра нас сопроводили аж пятеро, причем знакомым был лишь Отто с «Лотты», но он то как раз был спокоен. А остальные, кажется, представлялись сами себе некими принцами, с риском для жизни и здоровья отловившими и стреножившими этих страшных русских и волокущих их под светлы мэровы очи.

— Мальчики! Вы понимаете, что это — только расчеты? Да, математически всё правильно. Но итог-то?

«Мальчики» выглядели не очень. Если честно, начальница тоже смотрелась не Линдой Евангелистой. Два бессонных дня никого не красят.

— Экспериментировать надо, как не крути. Что ни подставляй, а обратную волну, а тем более граничные условия для схлопывания мы рассчитать не сможем никак.

— Ясно. В общем, думайте. Я свяжусь с куратором, по питанию — что получится, то получится.

Мэр оказался, на мой взгляд, отличным хозяйственником. В смысле, готовым ко всему. После речи о таких хороших нас, эдаких храбрых портняжках, он предложил вознаградить нас за спасение городской «движимости» просто агромадной суммой в пятьдесят тысяч экю! И, после международной игры в «ах, так вы в курсе — это многое меняет», он даже в лице не переменился. Заявил, правда, в пространство, что попытаться всё-таки стоило, но согласился с предварительной Серегиной калькуляцией. И приступил к торгам — в здоровенной стопке бумаг у него нашлись все документы на «Лотту», включая купчую от Ордена трехлетней давности, калькуляцию на ремонт… Но полтораста тонн местных денюшек нам таки перепало — именно такая сумма стояла в договоре на вознаграждение, к которому был приколот чек Нью-Дойч Банка от мэрии. С «Лотты» торговище плавно перетекло на пиратский «бриг», правда, тут интересантом неожиданно выступил Отто. Мэр же выступал больше как гарант получаемого кредита: такой суммой лично Отто не обладал. Серега же оказался тоже не лыком шит — я не понял, когда он всё успел, но у него на руках оказался список всего оборудования этого китайского «Викторьеза».

Решающими оказались два аргумента. Сереге надоело это мятье сись, и он заявил, что мы прекрасно оттащим трофей в Порто-Франко, где устроим аукцион. Пашка же, закатив глаза, поинтересовался, а сколько за судно заплатят те же китайцы. Враз взгрустнувший Отто перевел взгляд на меня. Хрен он дождался сочувствия! Я принял вид срущего питбуля, пошевелил губами и заявил, что мы вполне, на одном движке, сумеем и к чайнецам добраться, и в случае чего оттуда и Порто-Франко достичь. Дальше Павел «включил жыда»! У Андрея мозги кипели: он тупо не успевал за азартно торгующимися. И «наша — взяла!», как писали израильские газеты по поводу «Моникагейта» — ну это скандал в прошлом веке у америкосов был, когда чуть ли не президента ихнего за шаловливую пипиську поймали. Был составлен ещё один договор, по которому немцы беднели ещё на двести десять тысяч! После этого мэр заикнулся было о некоем финансово выгодном подряде, который местное правительство очень хотело нам доверить, но «советская малина врагу сказала „нет“»[14]. В смысле не сейчас. Наш бравый предводитель от имени экипажа и от себя лично озвучил первоочередные задачи: привиться от местных хворей и отдохнуть пару-тройку дней. После этого мы будем готовы к разговорам о взаимовыгодном сотрудничестве. И поинтересовался расценками на ответственное хранение имущества — приблизительно на неделю-две.

Утро следующего дня мы встретили в поезде «Нойехафен — Порто-Франко». Теряем сутки, но, может, это и к лучшему: за вчерашний остаток дня мы успели и корабль под охрану сдать, и опечатать всё и вся, и «противоугонок» навыдумывать. А потом, прикупив летней гражданской одежды, отметить наше одиночное плавание, бой и поход, и отойти ко сну в гостинице «Маргаритка».

Путешествие оставило двойственное впечатление. Даже тройственное какое-то. Во-первых, стимпанк и временная мешанина: тепловоз, попердывая соляровым выхлопом, тащил грузопассажирский состав. Во-вторых, спереди и сзади у него были самые настоящие бронеплощадки. Это было объяснимо, да и немцам не впервой: они так по оккупированным территориям СССР передвигались. А третье — пассажиры были как персонажи из вестернов — поголовно вооруженные. Мы бы, наверное, смотрелись белыми воронами, если бы накануне нас Андрей не просветил. Когда мы собирались сходить на берег, он сделал круглые глаза.

— Вы что, так и отправитесь?