– Остановись! – он нагнал ее в коридоре, пригвоздил к стене. Из ее рта брызнула кровь и окатила лицо служителя.

– Успокойся. Прошу… Ты теперь не можешь говорить… Ты немая. Смирись с этим. Смирись!

В ответ она лишь мычала. Глаза ее были полны ужаса, словно она увидела перед собой призрака. Бледное лицо скривилось в гримасе невыносимой боли. Она заревела и попыталась вырваться.

Чуть позже был вызван врач. Он провел все необходимые процедуры по устранению кровотечения и снятию боли у пострадавшей.

– Она будет жить? – спросил отец Александр, когда тот закончил.

– Бедняжка потеряла много крови, – доктор Беккер волновался, он спешно складывал разложенные на столе инструменты в саквояж. – Но организм молодой, быстро восстанавливается. Думаю, все обойдется.

Хозяин дома повернулся к жене, которая стояла рядом.

– Дорогая, может быть, ты прольешь свет на ночные события?

– Мне нечего добавить, – Катерина прислонила ладонь ко лбу и опустила голову. – Всю ночь я крепко спала и ничего не видела. Ты же знаешь.

– И не слышали?

– Нет, – женщина замотала головой.

– Все это очень странно. Может, это случилось не в вашей комнате, поэтому крики несчастной не долетели до вас? Но слуги ваши должны были слышать хоть что-то…

– Не знаю, – отец Александр судорожно замотал головой. – Не знаю. Что мы можем еще сказать кроме того, что уже сказали? Мы с супругой спали. Вот вам крест! – священник перекрестился.

– По вам не скажешь, – доктор посмотрел на него с кислой миной. – Вид у вас помятый.

– Я как раз хотел поговорить с вами об этом. Дело в том, что я не высыпаюсь уже несколько ночей подряд, хотя сплю по восемь-десять часов.

– Это вы сделали? – вдруг спросил доктор Беккер, глядя прямо в глаза собеседнику.

– Я? Вы с ума сошли. Конечно, нет! Я спал всю ночь. Господь свидетель! – духовник осекся, вспоминая свои обиды в адрес Всевышнего.

«Ты мне послал не ту жену – постылая толстуха ужасна! И воняет. Дал не ту работу – приходским священником я зарабатываю сущие копейки и до сих пор на побегушках у других помещиков. Ты не предупредил меня о том, что молодая сука беременна, когда еще можно было все исправить. Почему ты так поступаешь со мной, мой Бог? За что так ненавидишь пропащую душу несчастного раба твоего? Ответь! Ответь! Ну если ты конечно есть на свете».

– Откуда вы знаете, что спали? Вы сами сказали, что у вас проблемы со сном. Может, вы лунатик и сами не знаете, что делаете во сне?

– Побойтесь Бога, – клирик резко замотал головой. – Со мной никогда такого не было. И в семье нашей не было лунатиков.

– Это не наследственное. Случиться может с каждым. Вы говорите, она не была привязана, когда вы подошли к ней утром?

– Нет.

– Тот, кто это сделал, просчитал все нюансы. Каким-то образом он лишил ее сознания, или она сама упала в обморок, увидев нечто ужасное. Потом изверг отрезал ей язык и скрылся. Это можно сделать, не вызвав криков, только если человек находится в глубокой отключке и не реагирует на внешние раздражители.

– Но кто это мог быть?

– Я бы вас спросил об этом.

– Я знаю, что не делал ничего этой ночью. Просто спал в своей постели вместе со своей женой. И давайте закончим этот разговор. Знайте, кто бы ни был виноват в содеянном, мы найдем его. Уверяю вас, мы допросим всех слуг, перероем землю, но найдем!

– Сударь, полагаю, полиция справится с этим лучше.

– Полиция? О, да, конечно, полиция справится лучше.

– Вы еще не доложили о случившемся в участок?

– Нет, не успел.

– Мой долг сделать это. А также отправить вашу служанку в госпиталь.

– Безусловно. Это ваша обязанность. Доктор, я хочу вернуться к разговору о моем сне…

– Это тема для отдельной беседы. Приходите ко мне завтра на прием. Я работаю в госпитале у Калинкина моста, что рядом с домом княгини Шаховской. На первом этаже спросите, где находится кабинет доктора Беккера. Буду ждать вас в два часа пополудни.

– О, да, – подобие улыбки разомкнуло потрескавшиеся губы служителя. – Я знаю это место. Обязательно приду, – хозяин дома пожал руку врачевателю, которую тот неохотно протянул.

– Извольте, мне пора, – Беккер застегнул саквояж и поспешил откланяться.

– Сударыня… – он повернулся к женщине.

Она кивнула.

Когда медик покинул дом священнослужителя, Катерина осторожно сказала мужу, что боится ложиться спать в общей спальне. Поэтому вечером она велит слугам постелить себе в гостиной на большом диване.

– Хорошо, дорогая, – ответствовал ее благоверный. – Как скажешь, так и будет, – и подумал о том, что толстуха дала заднюю, но при этом не забыл поцеловать ее в обе щеки и один раз, преодолевая отвращение, в губы.

В этот ясный майский день петербургский клирик явился лишь на вечернюю службу. Он долго думал, стоит ли ему в таком состоянии показываться перед паствой, но все же решил не изменять многолетней привычке. Тем более утренний молебен он уже пропустил.

Среди десятков верующих он увидел одного странного мужчину, одетого в длинное черное пальто, с черным боливаром на голове. Через какое-то время прихожанин всецело завладел вниманием священника. Кажется, отец Александр знал этого человека. Он вдруг остановил службу и вгляделся в знакомое лицо. Мерзкое, отталкивающее, оно все было в старческих морщинах, хотя, судя по глазам, телосложению и всему остальному, этот тип был явно не старик.

Ну точно! Как он сразу не узнал его! Это был тот самый безумец, с месяц назад пытавшийся ворваться к нему в храм и оскорблявший его на чем свет стоит. Человек, назвавшийся отцом Мироном. Это он принес в его храм страх и убийственную тревогу. В него хозяин приходской обители вынужден был стрелять. Это его слова о прилюдном разоблачении «совратителя в монашеской рясе» заставили духовника бояться за свое положение, репутацию и жизнь. И здесь проклятый лжесвященник появился неспроста. На этой службе он приведет свои угрозы в исполнение.

Отец Александр боялся говорить. Ему казалось, что каждое его слово будет истолковано неверно. Что десятки пар глаз, устремленных на него, смотрят ему прямо в душу. И… они знают все. Скоро они толпой набросятся на него и задушат, с жестокостью переломав все ребра.

– Эй, мирянин! – прокричал он в толпу. – Да, да, я вам, вам! – он указал на человека в цилиндре. Тот сделал вид, что не услышал.

– Подойдите к алтарю.

Все собравшиеся повернулись в сторону мужчины в черном пальто.

– Подойдите к алтарю! – грозно возвестил священник.

Незнакомец стоял. Стоял, улыбался. А потом вдруг кинулся прочь.

– Держите его! – закричал отец Александр и, сбросив с себя рясу и зачем-то белую сорочку, которая была под ней, метнулся вслед за беглецом.

Собравшиеся безмолвно наблюдали, как погоня переместилась за пределы церкви, и человек в черном пальто с полуголым священником оказались на Дворцовой набережной. Следом почти все они высыпали на улицу. Кто-то помчался вдогонку за служителем, крича слова поддержки.

Беглец, придерживая рукой цилиндр, расталкивал прохожих. Богатых дам в пышных платьях, их кавалеров. Он ловко лавировал между едущими попутно и навстречу дилижансами и не оставлял никаких шансов своим гонителям. С каждой минутой он удалялся все дальше. Один раз едва не столкнулся с едущей прямо на него конной повозкой, но в последний момент увернулся. Добежав до поворота на Зимнюю Канавку, он резко остановился, чтобы отдышаться. А после стал искать взглядом преследователей.

Их разделяли десятки метров. Человек в цилиндре захихикал и бросился по набережной вдоль канала в сторону Мойки.

В следующий раз он остановился уже возле Зимнего моста, взошел на середину и замер. Вместе с ним остановился и отец Александр, за которым бежала толпа прихожан.

– Началось, церковник! – захохотал безумец и скинул с себя черное пальто.

– Я вижу перед собой дьявола во плоти! А ты? Ты разве не видишь его? Не видишь, насколько ужасен его лик? Насколько мерзок он?