– При необходимости держитесь за меня, – успокоил его Малыш. – Но быстро мы не поедем, так что вряд ли свалитесь.

Наконец они двинулись в путь. Через какое-то время Винс принялся возникать из-за того, что у него связаны руки, и, не скупясь на грязные выражения, бранить Демьена за разбитый нос.

Малыш рявкнул, чтобы прервать поток ругательств:

– Если рассчитываешь пожрать сегодня вечером, заткнись немедленно!

Винс заткнулся.

Демьен сдержал улыбку, признавая, что порой Малыш вызывает у него восхищение. Возможно, он пересмотрит свое мнение о нем.

Мальчишка легко справился с двумя взрослыми грабителями и твердо намерен передать их властям – выходит, он не врал ни насчет того, чем занимается, ни насчет числа пойманных преступников. Для охотника за вознаграждением он чертовски молод, однако благодаря мастерскому владению оружием эта работа идеальна для него, пусть и опасна.

Хотя кое-что парню следовало бы поменять. Разбив лагерь у реки, он не удосужился даже ополоснуться. И вряд ли он помылся до прибытия Демьена. Сидя в седле позади парня, Демьен без труда ощущал его неприятный запах.

Около полудня они ненадолго остановились, чтобы дать отдохнуть лошадям и самим размять затекшие ноги. Первым делом Демьен достал из саквояжа – к его счастью, Малыш все-таки взял его с собой, приторочив к седлу свободной лошади, – носовой платок, чтобы прикрывать нос незаметно, дабы не обидеть Малыша. Увы, толку от платка было мало.

Поскольку вдыхать этот запах пришлось весь день, в итоге Демьен не удержался от вопроса, хотя обычно не поднимает столь интимные темы:

– Вы что, спите тоже в одежде?

– Обычно да, – беспечно ответил Малыш. – Она живность отпугивает.

Демьен так и не понял, шутка это или нет, но о том, какая именно живность имелась в виду, спрашивать не стал. Представив, что терпеть придется весь путь до города, он тяжело вздохнул.

– Как думаете, к сегодняшнему вечеру есть шансы добраться до Коффивилла? – с надеждой поинтересовался он.

– Скорее всего, добрались бы, если бы не эти, – ответил Малыш. – Они нас сильно задерживают, так что едва ли, мистер Ратледж.

Снова вздохнув, Демьен решил поддержать разговор:

– Поскольку мы, хоть и временно, теперь спутники, почему бы вам не называть меня Демьеном? Вам не кажется, что обращение «мистер Ратледж» не слишком уместно? Да и у вас кроме прозвища Малыш наверняка есть имя.

– Когда того требует закон, я подписываюсь инициалами «Кей» и «Си». Такой ответ вас удовлетворит?

– Эти буквы что-то означают?

– Означают? – Малыш пожал плечами. – Ничего они не означают. Просто поставил их, когда расписывался за вознаграждение впервые, а шериф с тех пор называет меня именно так.

– Кей Си, верно? Но, ведь если произнести вместе, получается приятное имя. Могу я называть вас Кейси?

На мгновение Малыш напрягся, и Демьен это заметил. Но сразу расслабился и сказал:

– Не возражаю.

Тон его, однако, говорил об обратном, и Демьен мысленно усмехнулся. Юнцы его возраста весьма чувствительны к таким мелочам. Теперь воцарилось молчание. День тянулся долго и скучно, но в целом Демьен полагал, что ему стоит благодарить судьбу: ведь не происходило ничего непредвиденного и опасного, ничего, что бы выбило из колеи и лишило покоя.

Когда солнце клонилось к закату, Кейси свернул к реке, чтобы разбить на ночь лагерь. Чтобы развести костер и замесить тесто, ему потребовалось всего несколько минут. Оставив тесто у огня подходить, он снова взгромоздился в седло.

Демьен тем временем помогал преступникам спешиться и встревожился, что Малыш собрался его тут бросить, но тот сказал:

– Пока я охочусь за нашим ужином, постарайтесь не разбивать больше носов.

Демьен побагровел, но Кейси уже уехал и ничего не заметил.

Кейси не меньше Демьена хотела оказаться утром в Коффивилле. Попутчики ей не нравились. В компании невозможно расслабиться, все время нужно быть настороже. Даже не ополоснуться, когда рядом есть мужчина. А чтобы справить нужду, приходится выискивать укромный уголок, а спутники делают это где придется, присутствие посторонних их совершенно не заботит. И ей не следует смущаться при виде этого, ведь для них она мальчишка.

Тут Кейси просчиталась. При этом особенных усилий выдавать себя за парня не требовалось. Впрочем, Кейси изначально предполагала, что, притворившись мальчишкой, работать будет проще.

Хотя за простотой она вообще не гналась. Следовало, наоборот, демонстрировать, что она женщина, учитывая ее цель. Она разве что обрезала до плеч волосы, чтобы коса не привлекала лишнего внимания к ее персоне. Внимание ей не нравилось.

В мужскую одежду она облачилась, потому что в ней удобнее скакать на коне, а путешествовала Кейси в основном верхом. Также в обман вводило толстое шерстяное пончо, скрывающее изгибы фигуры. Кейси носила его постоянно. Из-за ширины спереди из-под него легче достать пистолет.

Кейси была высокой девушкой, и вкупе с внешним видом всем встречным казалась парнем. И развенчивать это заблуждение Кейси не видела нужды. Так к ней не приставали мужчины. Преступники, которых она ловила, не считали, что у них перед ней преимущество. Кейси это забавляло, но преступники сами предпочитали быть захваченными юнцом, но, упаси боже, не женщиной. Мужчины вообще не воспринимали женщин всерьез.

Если бы кто-то потрудился спросить Кейси, кто она, она ответила бы честно. Она не собиралась никого обманывать, все сами решали, что она парень. И если никто не старался узнать ее получше – может, тогда и заметили бы что-нибудь, – то не ее в этом вина. И отвратительный запах ее тела сейчас тоже был весьма кстати.

Чтобы было из чего приготовить ужин, нужно охотиться, а запах человека животные чуют слишком хорошо. Маскировать свой запах ее научил отец. Когда Кейси не хотела, чтобы кто-то слышал выстрелы, могла подкрасться к добыче очень близко, и животное не чувствовало угрозы, пока не становилось слишком поздно.

Вот почему Кейси не стирала одежду, пока не оказывалась в городе, однако сама мылась при любом удобном случае. Теперь же от нее воняло невообразимо – несколько дней назад она попала под ливень, а пончо, раз намокнув, испускало страшное зловоние.

Но попутчики раздражали Кейси сильнее всего, с чем приходилось мириться в своем путешествии. Появление же Демьена Ратледжа Третьего в ее лагере было худшим из всех.

Ни один человек не привлекал ее внимание так сильно, как этот пришелец с Востока. Необычный. Крупный мужчина, одетый по-городскому, так нарядно, да еще и красивый – красивый до чертиков! Из-за широких скул, твердых черт, четкой линии носа и губ лицо выглядело мужественным. Серые глаза казались такими проницательными, что Кейси всерьез опасалась, как бы он ее не разгадал.

Он без труда сбивал ее с толку. Порой она открыто пялилась на него без какой бы то ни было причины просто потому, что на него ей было приятно смотреть. Он пробуждал в ней незнакомое чувство, которое Кейси не нравилось. Из-за него возникало желание открыться и показать себя с лучшей стороны, чтобы Демьен оценил в ней женщину. Какая нелепость! Их пути разойдутся к Коффивилле, и слава богу! Не хватало еще увлечься мужчиной!

Кейси все как следует обдумала. Поначалу, правда, ругала себя за то, что из-за злости на отца даже записки родителем не оставила – просто ушла, ночью и не попрощавшись. Но потом каждые несколько недель начала в телеграмме сообщать матери, что у нее все в порядке. Кейси не собиралась доставлять беспокойство родителям, хотя понимала, что те все равно переживают. Но домой она не вернется до тех пор, пока не добьется своего.

Чендос сам был таким, и в итоге доказал Флетчеру, что самостоятельно может обустроить процветающее ранчо и управлять им. Кейси же решила доказать, что в состоянии содержать себя без помощи мужчины и делать мужскую работу.

Хотя порой она чувствовала себя как преступники, за которыми она охотилась: ведь ее тоже ищут. Отец ее точно выслеживает, а, учитывая его нрав, об этом стоит беспокоиться. Однако отец совершил серьезную ошибку: дал описание дочери такой, какой привык ее видеть, а внешний вид нынешней Кейси никоим образом не подходил под это описание. Ее инициалы он еще не раскрыл, насколько ей было известно, да и немногие шерифы так ее называли. Большинству больше нравилось Малыш.