– Старик, да откуда тебе знать!? – не сдержал я раздражения.

– Когда-то и меня вела дорога приключений… – задумчиво протянул Вэйдун, затем встрепенулся, и с треском припечатал меня поварешкой по лбу, – И вообще, забудешь про вежливость, можешь забыть о еде из моей тележки!

Со стороны помоста раздался звук гонга. Затем удар барабана. Тишина. Бум! Еще один. Бум, Бум, Бум! Над площадью закачался плотный ритм.

– Хо! – грянул хор голосов.

На помосте появились разнообразные трапеции и подставки, которые могли изображать то ли ступени, то ли крепостные стены или даже горы. Перед конструкциями застыли двое львов.

Две цветастые башки, что с трудом обхватишь руками. Красный, желтый, белый цвета. Фривольный хвостик на макушке и маленькое зеркальце на лбу. Умильно моргнули наивные круглые глаза. Открылся и закрылся плюшевый рот, показав белые клыки.

Голова мотнулась, пригнулась к земле, плавно изогнулось тело, и лев неожиданно взметнулся вверх. В воздухе мелькнули передние лапы, а из костюма выглянула пара улыбающихся лиц. Мокрые слипшиеся от пота волосы, в глазах задор. Младшие провожают старших во взрослую жизнь.

Худощавый парень, который держал голову куклы, ловко спрыгнул с плеч партнера, и перед зрителями снова оказался цветастый лев. Небольшая пауза, руки музыкантов застыли в воздухе… Над площадью опять поплыл сложный ритм. Второй танцор, что изображал филейную часть льва, задвигался из стороны в сторону. Лев потешно потряс задницей перед зрителями, его коротенький хвостик дернулся и встал торчком.

По толпе зрителей прошла волна смешков. Мотая головами, львы двинулись на встречу друг другу. Когда пути их пересекались, вторые номера подбрасывали первых вверх, и львы как будто вставали на задние лапы. Плюшевые звери рычали, взмахивали когтями и падали обратно. Зрители полностью вжились в представление, и очередной финт был встречен восторженным:

– Хо!

Львы навернули несколько кругов, обтекая друг друга подобно воде. ( А другой пластики движения от подростков, что с младых ногтей занимались боевыми искусствами, нельзя было и ожидать.) Затем на помост выскочило еще четверо человек. Белые праздничные ханьфу, широкие красные пояса с золотой нитью, белые повязки на лбу с вязью иероглифов.

Они подняли длинные палки с закрепленными вверху круглыми красными фонариками из рисовой бумаги и побежали перед львами. Смешение цветов, быстрые круги и изгибы, мерцающий свет фонарей. Будто цветастый дракон спустился с небес и закружился в танце на земле.

– Тао, это не Ия, там? – дернул меня Шен.

– Где?!

– Да, вон! Там! Вправо смотри!

Я завертел головой и заметил миловидную девушку в воздушном цисюн. Нежно-фиолетовый цвет, широкие рукава. Свет от светильников падал на ее лицо, позволяя разглядеть. Точно Ия! Черные волосы собраны сегодня в высокую прическу, лицо чопорно белое, щеки тронуты румянами. И не подумаешь, что перед тобой рукопашник, готовый шагнуть на первую ступень Возвышения, один из ярких талантов Облаков.

– Вот ты глазастый! – хлопнул я приятеля по плечу, – Пойдем быстрее, там наверняка и остальные!

***

Неведомая рыбина выскочила из темной воды рядом с беседкой и плюхнулась обратно. На берегу полуночный концерт завели лягушки. Цепочка фонарей освещала дорожки, что лабиринтом линий расчерчивали пруды. Каменные глыбы, скрепленные раствором, декоративные бортики по щиколотку. По отдельным островкам разбросаны небольшие беседки с загнутыми крышами, где очень удобно устроиться компанией. На таком островке мы в итоге и осели.

– Ой, классный танец львов, показали сегодня мелкие! – сияя глазами делилась впечатлениями Ия.

– Ну, а бои? Как тебе кулачные бойцы? – поинтересовался высокий брюнет Юншен. Он тронул рукой ниспадающие волосы и повернул голову, чтобы свет луны выигрышно подчеркивал его профиль.

– Ой, да, что там смотреть? – отмахнулась Ия, – Судьи как специально четверке мечников подыгрывали! Оружие, артефакты, ограничения на техники…

– Вот, вот, – поддакнул круглолицый Шен, – В финал вышли четверо придурков, которых завтра отправят в Че-Жень. Остальной выпуск – в лазарете… А мы, как раз сегодня, – он поднял указательный палец к верху и с таинственным видом оглядел компанию, – Слышали что Че-Жень усиленно готовится к войне с другим старшим кланом!

Наши друзья ахнули и заинтересованно уставились на него. Дашен даже оставил попытки открыть кувшин сливового вина.

Затем вразнобой посыпалось:

– Да, ладно!

– Серьезно!

– И ты думаешь?…

– Турнир полностью подстроен! – важно покивал Шен, сложив руки на животе. Его черная коса выдала коленца по спине, – Отправится в Че-Жень балласт, остальные будто бы останутся лечиться, все затянется… А когда начнется заваруха, клан воспользуется эдиктом императора о нейтралитете младших кланов.

– Друг мой, – тишину прорезал глубокой голос Юншеня, – Это слишком похоже на правду и попахивает политикой. Лучше бы тебе помалкивать о своих мыслях.

Я согласно кивнул – похоже на правду. Неужели наши решили отколоться от старшего клана?

Вдруг раздался хлопок. Мы повскакивали на ноги. Все кроме Дашена. Он скорчил потешную физиономию и пожал плечами, вино булькнуло в открытом кувшине.

– Извиняюсь, – без капли раскаяния произнес он, – Со стороны это выглядело проще.

– Если не умеешь, то не… – начал Юншен.

– Может испортилось? – перебила его Ия и шмыгнула носом.

Беседку накрыл поздний вечер и воздух ощутимо остыл. От воды веяло холодом.

– Да нет. Его же наоборот, выдерживают.

Даншен сделал добрый глоток из тонкошеего глиняного кувшина. Скривился, затем через силу улыбнулся:

– Отлично! Будете?

Радостно потряс кувшином.

– Ой, я наверное нет, – засомневалась наша подруга, – Да и поздно уже, – она чихнула и опять шмыгнула носом. Поднялась, обвела нас несчастным взглядом.

– Я тебя провожу! – вскинулся Юншен.

Он сбросил с себя изумрудный дачхан и закутал плечи Ии. Она была одета излишне легко для посиделок на воде. Тонкая ткань платья смотрелась очень изящно, но явно грозила простудой.

– Спасибо, Юн! – девушка благодарно улыбнулась и выпорхнула из беседки.

На мостике она неожиданно споткнулась, ее повело в сторону воды. Юн тут же подхватил ее, притянув к себя. Немного не рассчитал усилия и заключил Ию в свои объятья. Замер. Ничего не произошло, рука так же лежала на плечах девушки. На губах его проступила самодовольная улыбка. Они медленно удалились под кваканье лягушек.

Я скрипнул зубами, выхватил вино у Даншена и сделал пару больших глотков, тут же скривился. И как старшие хлещут такую кислятину?!

– Ах-ха-ха! Кажется наш Тао ревнует! – со смехом прокомментировал Даншен.

– Ты слишком много говоришь…

– А ты слишком мало делаешь! Если тебе нравится Ия, то наверное стоит предпринять какие-то шаги?

– Хм, – задумался я и передал кувшин Шену, приятель запрокинул голову, его кадык задвигался. По щеке прочертила красная дорожка, – Предлагаешь прикопать Юна где-то в лесу?

– Пфф! – Шен поперхнулся и оросил ханьфу Даншеня фонтаном брызг.

Наш друг с криком вскочил:

– Предки, Шен, ты что творишь!

– Ох, прости Данш! Я просто…

Злой, насупленный Даншен повернулся ко мне.

– Вот смотри, что ты наделал! – он оттянул белую ткань, с которого скатывались рубиновые капли.

– Э, да вроде не я…

– Да я тоже все б тут уделал, если бы такую ерунду услышал! Прикопать он собрался!

– Да, шучу я, шучу.

– Как будто мы не знаем, что с юмором у тебя туго!

– Да, ладно, ладно! Чего ты взъелся?

– Все настроение испортил!

Даншен раздраженно махнул рукой и вылетел из беседки. Шелест шагов по вымощенной камнем дорожке, и мы с Шеном остались одни. Вино Даншен позабыл. Мой приятель пожал плечами и сделал большой глоток из кувшина.

– Что правда прикопал бы?

– Да, нет, – я замолчал, затем честно признался, – Смысла нет. Потом ведь с Ией объясняться.