Глава 1.

Заяц рыкнул, полоснул когтями, длинные уши мотнулись по воздуху.

Уклон вправо, цзянь взмывает к небу. Отрубленная лапа летит в сторону. Кровь дождем орошает поляну. Красные глаза горят бешенством. Заяц рычит и бросается на меня. Уклон влево, меч с хрустом врубается в шею зверя. Голова зайца падает на стоптанную траву.

Чистая победа. Даже Силой не пришлось воспользоваться. Выпрямился, резко крутанул меч – пара бусинок крови слетели с гудящей поверхности клинка.

Поверженный яо-зверь застыл на поляне. Ростом мне по грудь, серая шерсть, свалявшаяся клочками. Вместо левой лапы – обрубок. Остальные в толщину не уступают моей руке. Черные матовые когти, будто кривые кинжалы. Отрубленная башка рядом. Одно ухо подогнулось, другое вытянулось во всю длину, почти в целый локоть. Белоснежные клыки выворачивали губу, выдаваясь на палец вверх. Глаза с красной радужкой и черным зрачком уставились в пустоту.

– Устроил танцы, – буркнул Шен.

Волосы на его голове были выбриты по темечко, дальше от затылка собраны в черную лоснящуюся косу. На сверкающей лысине дрожали капельки пота. Ниже меня на голову, шире в два раза. На полуденной жаре он был похож на округлый пельмень, который вытащили из бульона.

Шен сбросил мешок, зарылся в содержимое с головой. Толстая коса моталась по спине. Изумрудная шань выбилась из-под саш, мелькнула смуглая спина. Темно-зеленые кху крест-накрест крепко прихвачены на щиколотках. На ногах черные бусе с верхом из грубой пеньковой ткани, прочная подошва. Клановое шухэ, которое носили все ученики, включая и меня.

– Да, ты зверюгу эту, видел?! – я прямо задохнулся от возмущения.

– Видали мы и побольше! – отмахнулся Шен.

Он крякнул от натуги и распрямился с большим черным свертком в руках. Нога скользнула по бурому пятну. Мой приятель пошатнулся, упрямо мотнул головой, но удержался на ногах. В раздражении поморщился, дернул тесемку и кинул сверток перед собой, ухватив за край. На зеленой траве развернулась черная полоса выделанной кожи в пару локтей длиной. Из кармашков торчали разнообразные ножи, пузырьки, металлические трубки.

Шен посмотрел на тушу зайца, посмотрел на свои инструменты, в задумчивости легонько постучал указательным пальцем по губе. Решительно кивнул, выбирая кривой ножик с ладонь величиной, и принялся за разделку трофея.

– Тьфу, на тебя! Накликаешь яо небесного ранга! – без запала буркнул я и отвернулся, настороженно всмотрелся в окружающий лес.

Поляну обступали могучие дубы, подпирая вершинами небо. Стволы деревьев раздавались настолько широко, что для обхвата потребовалось бы не меньше восьми человек. Раскидистые ветви причудливо изгибались, доходили до земли и устремлялись обратно ввысь. Лесные гиганты, как будто выставили локти и опустили густые кроны на ладони. Ветви переплетались в несколько ярусов настолько плотно, что там вполне можно было передвигаться, ни разу не спустившись на землю.

В сумрачном подлеске в зарослях кустов алели большие бутоны, наливались мрачной зеленью разлапистые папоротники, бледнели цветки чайного куста, светясь желтой сердцевиной. В прозрачном лазурном небе жарило полуденное солнце месяца Малой жары, а в глубине леса царил прохладный полумрак, наполненный тенями и шорохом. В бездонной вышине разлетелся пронзительный крик ястреба.

Я потянулся к разлитой в воздухе Силе, сформировал технику Восприятия. Разум наполнился ощущениями живых существ. Большое пятно – Шен, мазки поменьше – мелкая живность, и мерный постоянный фон деревьев. Тихо, спокойно.

Легкий ветерок, залез под рубашку-шань, тронул лицо, щекотнул за ухом, выбившейся прядью. Я рассеяно, провел по голове рукой, бездумно распустил волосы и стянул обратно в плотный пучок на затылке.

– Тао, не спи!

Я дернулся и в цуне от виска поймал коробку – вырезанная из бамбука, круглая, с потертыми желтыми боками, россыпью темных точек. На крышке синевой мерцал знак холода.

– Отличная шутка! Вырубить друга заячьими потрохами!

– Вырубишь его… Да у тебя в башке сплошная кость! Лучше помоги!

– А сторожить тебя не нужно?

– Да по благостной роже вижу, что ничего опасного вокруг, – хохотнул приятель, – Давай впрягайся! Сам знаешь времени в обрез.

Это да, зверя нужно разобрать быстро. Клыки, печень, селезенка – все обработать эссенциями и разложить по артефактным коробкам, иначе – трофей превратится в бесполезный кусок мяса.

Я взял острый загнутый нож из набора Шена и опустился на колено с другой стороны туши. Команда охотников в нашем клане стандартная – воин и алхимик. Можно конечно упереться, что не твоя работа, а ингредиентами должен заниматься напарник. Но глупо – меньше заработаем. Тем более дружим.

Шен смахнул пот со лба, выдохнул с облегчением – управились вовремя. Все, что намечали сегодня – успешно выполнили. Череда мерцающих пузырьков и коробок покоилась в недрах поклажи.

– А ведь на праздник успеваем, – рассеяно, обронил Шен, складывая инструменты.

– Да, с зайцем удачно получилось.

Солнце перевалило за полдень и жарило все сильнее на открытой поляне. Пот катился градом, шань взмокла со спины – хоть отжимай. Язык еле ворочался, сил на пустую болтовню не было.

От давешнего зайца осталась лишь примятая трава, да высохшие потеки крови. Пройдет еще пара кэ, трава выпрямится, мелкие насекомые деловито почистят ценные следы, и уже ничто не будет напоминать об ушастом культиваторе.

Я поправил лямки на плечах, содержимое мешка глухо звякнуло, живо нарисовав горсть медных монет, что отсыпят нам за добычу. Глянул вверх, сориентировался по солнцу, и мы рысью направились на восток, оставляя солнце за правым плечом.

Лес разом принял в свои объятия – будто без плеска канули в зеленый омут. Мгновение блаженства – летняя жара сменилась прохладой леса. Затем обволокло сумраком, таинственными звуками, шорохом.

На зрение полагаться опасно. Я призвал едва уловимую дымку Силы, струившуюся в воздухе. На выдохе сформировал печать Восприятия. Полумрак леса расцветился пятнами живых существ, сознание погрузилось в транс.

По дороге никто не напал, ценная добыча нас благоразумно избегала. Через ши размеренного бега послышались звуки большого тракта. Скрип телег, говор путников, пронзительно-противный звук курьерского рожка-соны.

Мы с Шеном переглянулись, перешли на шаг. Я помахал руками, потянулся, покрутил головой, возвращаясь в обычное состояние. Расправил одежду, стряхнул невесть откуда прилипшие пятна грязи. Затем браво развернув плечи, лихо первым скатился на выложенный булыжниками тракт, следом Шен.

Лошадь, тащившая телегу, всхрапнула и дернулась в сторону. Сидевший с краю возница резко пригнулся, тут же выпрямился с выставленным в мою сторону ножом. Оружие в его руках не дрожало, взгляд темных глаз был тверд.

– Легче, легче! – я медленно поднял руки, демонстрируя мирные намерения.

Торговец в ответ не издал ни звука, все так же буравя тяжелым взглядом из-под длинных полей шляпы. Кстати, выглядела она забавно, как будто огромный лист лопуха надели на голову. Впереди и сзади поля немного загибались наверх, отрывая обзор своему владельцу. Но смех смехом, а в сезон жары просто отличная шапка, будто нацепил на голову прогулочный зонтик.

За поворотом послышался скрип колес, фырканье лошади. Следом показалась еще одна повозка. Торговец расслабился, отмер. Обвел нас взглядом, зацепился за характерную одежду и недовольно процедил:

– А-а-а, молодые оболтусы из клана Жемчужных Облаков!

Нож в его руке так же внезапно исчез, как и появился. Только колыхнулись широкие рукава, окантованные черными полосами. На торговце было ханьфу из светлой ткани с повторяющемся узором – иероглиф долголетия, вписанный в круг из пяти летучих мышей. Стилизованная мышь напоминала начертание знака "счастье".

Хм-м-м. Обычный дядька, который хочет долго и счастливо жить, а для этого много работает – возит товары между селениями. И судя по скромной телеге, дела его идут ни шатко, ни валко. Даже на охрану не накопил. А склочный характер и острый язык не позволяют присоединиться к каравану купцов. То, что нам и нужно.