— За все время, проведенное в Зоне, такое я вижу впервые. — признался я.

— И это ты называешь «безопасный путь»? — добавил Глеб.

— Осторожно, там еще одни! — заорал сверху Иккинг.

— Да чтоб это ущелье в Аду сгорело! — процедил Вертухаев.

— Хватит трепаться, вперед! — приказал Пригоршня.

К головокружению добавился еще сильный сухой кашель, казалось, легкие внутри наждачной бумагой стирают, и, похоже, не у меня одного.

— Этот запах… — промямлила Астрид. — Он не дает дышать!

Мы ускорили бег, откровенно наплевав на все правила Зоны. Бежать по ее территориям, конечно, самоубийство, но торчать на месте – это тоже прямой билет на тот свет. В первом случае авось принесет.

Иккинг методично отстреливал приближающихся к нам пауков, пару раз хорошенько меня контузив. Хотелось, конечно, дать ответку в виде длинной очереди в брюхо крылатой ящерицы, однако сейчас было не до того. В конце концов и воздушная поддержка бравого дракона прекратилась.

— Беззубик не может больше стрелять! — выдал нам «хорошую» новость наездник.

Что за ящера он себе выбрал?! Я, конечно, в драконах не шарю, но, по-моему, шесть зарядов будет как-то маловато. Кроме всего прочего, дракоша, по ходу, сам летать не может. Интересно, поэтому ли он так сильно привязался к Иккингу? Что будет, если ему восстановить хвост? Лучший друг превратится в злейшего врага по причине ненадобности в лишнем грузе не шее? Сам удивился, сколько разных мыслей меня посетило за пару минут бега.

— Ущелье сужается! — заорал Пригоршня. — Давай вниз!

Иккинг завернул в воздухе небольшую горизонтальную петлю и пошел на снижение. Мы в это время перекрыли дорогу живой стеной и с охотничьим азартом стреляли во все, что двигается. Пауки, казалось, перли на нас целой семьей. Тут тебе и маленькие были, и средние… а вот по самой дороге на нас двигалось нечто намного больше, чем все те пауки, что мы видели до этого. Оно имело цельный желтый хитиновый панцирь, а морда, в отличие от братьев меньших, была вся покрыта жвалами.

— Это что, их матка?! — удивился Глеб.

Краем глаза я заметил, как колбасит Беззубика, стоит ему сделать глубокий вдох. Еще лучше. Учти, Иккинг, если он не сможет двигаться, я его тащить не буду, максимум пристрелю, чтоб не мучился вместе с хозяином. На всякий случай я поинтересовался, что это с ним.

— Вонь на него тоже влияет, боюсь, он просто задохнется! — поступил ответ.

— Больше нам делать тут нечего! — сказал я уже Пригоршне. — Нужно отходить!

Ускоренным темпом, мы ринулись дальше по ущелью. Скалы над головой, казалось, сгущаются, подобно облакам. Проем для дневного света становился все меньше, пока совсем не превратился в трещину. Кажется, что мы бежим в какую-то пещеру, нежели на выход, или что там Химик подразумевал как «выход в Зону». Пауки не отставали, в отличие от дракона, который со своим хозяином и его подругой все больше и больше замедлялся.

— Приехали! — сказал бегущий впереди Вертухаев. — Пруд!

— Лезь туда, значит! — отозвался Пригоршня.

— Что?

— Быстрее!

Вот тебе и преграда, мать твою! Небольшой водоем десять метров в ширину, хрен знает чем наполнен… терять уже нечего, я шагнул туда и сразу оказался по грудь в воде. Счетчик молчит, скорее всего, фона нет, хотя не стоит полагаться на электронику, особенно в таком месте.

— Ныряй! — закричал командир и, вытащив из подсумка Ф-1, кинул ее в проход, из которого мы только что вышли.

Гулко бахнуло. Из потолка посыпалась пыль вместе с мелким щебнем. Только бы обвал не начался. Тем не менее должного результата это не принесло. Стоило нам показать головы из воды, паучки уже торчали на берегу, ожидая нас. Вот только лезть в пруд не спешили. Мы же встали как вкопанные, не пойми чего ожидая.

— Они боятся воды, — заключил Химик.

— Это радует… — пыхтя, отозвался я. — Вот только чего мы стоим? От пауков, можно сказать, мы ушли, а что в воде живет? — Я тут же обернулся на путь, который нам предстоит пройти, а именно вперед по руслу, уходящему в пещеру, и на всякий случай переспросил:

— Нам туда?

— Точно! — ответил Пригоршня.

— Стоять… — влез Глеб. — А где Иккинг? И Астрид? И этот их дракон?

***

- Свалили уроды! — сплюнул я. — Или их сожрали! В любом случае, нам сейчас не до них. Выберемся из этой пещеры, а потом будем думать.

— Согласен! — поддакнул Глеб. — Только вот, как мы их потерять-то смогли?

— Все просто, — начал разъяснения я. — Беззубик этот себя не очень хорошо чувствовал, все время замедлялся, заставляя Иккинга следовать его примеру, а Астрид решила, что она чем-то сможет помочь. Вот их и отрезали…

— Только не видно, чтобы пауки ели кого-то, — выразил сомнения Химик.

— Хочешь пойти посмотреть? — спросил я. — Говорю же, выберемся — решим, что делать!

На лице Химика читалось едва заметное несогласие со мной, а вот Пригоршня молча указал нам рукой в нужном направлении. Мы зашагали дальше по удивительно чистой воде. Странно, но от этого холодного источника веяло свежестью, а тело так и хотело искупаться здесь или хотя бы сделать глотков десять…

В пещере было тихо, даже шипение пауков прекратилось, было лишь слышно, как вдалеке падают капли на водную поверхность, да наши хлюпающие шаги, эхом отражающиеся от стен и уходящие далеко в природные катакомбы, разгоняли здесь могильную тишину. Я уже говорил, что не люблю подобное? Интересно, я один заметил, что в этом водоеме нет даже намека на водоросли? Такое чувство, что он здесь появился совсем недавно, хотя если судить по той же растительности, только над нашими головами, то водоем здесь находится довольно долгое время.

— Глеб, Крыс, — обратился к нам Химик. — Чувствуете, что оно вас к себе манит?

— Кто это «оно»? — не понял Вертухаев.

— Вода.

— Ну вообще, да… — неуверенно пробубнил Глеб. — Хочется попить… Уже половину суток без воды.

— Не пей и дальше! По крайней мере, не отсюда… Дело в том, что в воде находятся какие-то новые непонятные микроорганизмы. Это они вызывают желание испить из пруда, тем самым переместив их в более безопасное место. В небольшом количестве она, в принципе, не страшна, максимум обойдетесь трехдневной диареей с кровавым поносом. А вот если увлечься, то можно заработать рак желудка и кишечника.

Я сразу отпрянул назад после услышанного.

— Да не боись, – успокоил меня Химик. — Через кожу оно не пролазит.

Химик, старый черт, был прав. Чем дальше мы продвигались, тем больше хотелось, так сказать, пить. Уже дальше по руслу над водной поверхностью поднималась ядовитого цвета дымка. На всякий случай я надел противогаз, хотя Химик не давал никаких указаний. Потом я понял, почему. Даже через систему фильтрации воздуха я чувствовал этот запах влаги и свежести, только теперь в большей концентрации и, если честно, это немного отрицательно влияло на ощущение пространства. И так хреново: стекла все запотели, дышать тяжело. Сразу вспомнилось, как я в армии впервые ОЗК надел… там хоть легче было — снаружи свежий воздух, а тут маску сними, и задохнешься к черту!

— Что за дурь здесь растет? — спросил я, не слыша собственного голоса.

Химик что-то буркнул про какие-то корни, чего я, если честно, не понял. Какие, на хрен, корни в камнях?

Все так же находясь в прострации, я не заметил подвернувшегося под ногу булыжника и, если бы не Пригоршня, уже бы захлебывался этими планктонами…

Я вернулся в нормальное состояние, когда уже вышел на свежий воздух, сам того не ведая. Обнаружил себя сидящим на бревне у края водоема. Возле меня голосил Химик.

— … Можно сказать, мы пришли к месту переброса. Осталось пройти буквально несколько десятков метров вдоль лесополосы…

— На твоей «пустяковой» сотне метров хоть не будет случайно чего-то необычного из разряда «огромные пауки» и «дурманящая река»? — послышался усталый голос Вертухаева.

— Утверждать не могу, но… — Химик осекся, услышав возню среди зарослей. Четыре автомата, включая мой, сразу же были нацелены в ту сторону. Минута, и нашему взору предстал один из пропавших членов отряда. Астрид была вся исцарапана, в крови и еле держалась на ногах.