— Что-то вы припозднились! — выкрикнул он.

— Дороги не ахти. Мои воины, мать их, выдохлись в течении поездки, да и я с больной жопой никуда идти не хочу! — сказал Петренко.

— Поверь, у нас не лучше, пришлось топи пересекать, мне еще карту шестилетней давности выдали, дык она некорректна оказалась. Мост, перекинутый через болото, был обрушен вопреки показаниям на карте! Выродки, твою душу! — собеседник сплюнул. — Поубивать бы этих всех крыс штабных.

— Скажи «спасибо», что вообще выдали, не то пришлось бы сталкеров гонять, ПДА у них брать. Кстати, сколько времени?

— Двадцать минут седьмого, а что?

- Опа, скоро Выброс, надеюсь, эта постройка выдержит, иначе хана нам!

— Не дрейфь, мы ж не на Севере. Тряхнет, но не сильно.

— А техника? — волновался Петренко. — На нее пыль не осядет?

— Осядет, только опасности нам не представит. Главное, после охоты одежду вымыть, а так ничего не случится!

Петренко поднял глаза к небу, окутанному свинцовыми тучами. Где-то над кронами деревьев летало воронье и оживленно каркало.

— Птички оживились — плохой знак… — промолвил он.

— Сколько осталось до выброса?

— Полчаса примерно, и лучше нам уже быть в укрытии.

— Согласен…

Военные в полном сборе вошли внутрь лесопилки, где уже горел костер и сидели остальные «охотники». Глеб присвистнул от такого количества «добровольцев» — целый взвод, и все на одного монстра. Стало как-то страшновато даже идти куда-либо, ведь если столько сил бросили лишь на истребление единственного мутанта, значит, это не обычная особь, а нечто намного страшнее. Вертухаев вздрогнул и отогнал ненужные мысли. Сейчас ему предстояло пережить выброс, и это точно не сравнится с теми выбросами на Стене — теперь он в Зоне, а это значит — по мозгам даст сильнее. Дырявый шифер над головой только подливал масло в огонь.

Несмотря на то, что Глеб отсчитывал минуты до выброса, явление Зоны застало его неожиданно. Сначала он заметил, что вороны утихли, наступила странная, оглушающая тишина. На уши что-то давило, запахло озоном. Потом ка-ак шандарахнет… Молния на все небо, грянул немыслимой мощи гром, содрогнулась земля. Из ниоткуда начал дуть сильный ветер, ну точно тайфун. Пыль летела в глаза, мигом потух костер. Никто из солдат даже не шелохнулся, чтобы разжечь его снова.

— Сейчас начнется… — сдавленно сказал Петренко.

Началось. С севера на них шла громадная волна, искрясь множественными разрядами, поднимая в воздух все, что неправильно лежит. Когда волна накрыла лесопилку, у Глеба создалось такое чувство, будто он находится в центре песчаной бури.

— Башка просто раскалывается во время этих выбросов! — снова обмолвился кто-то из солдат.

Голова действительно сильно болела, но Вертухаев не придал этому никакого значения. Волна укатилась дальше на юг. Небо снова сверкнуло яркой вспышкой, освещая всю Лощину.

— Такое чувство, что снаружи ядерная война идет!

Ветер срывал с крыши оставшийся шифер, гонял по полю какие-то бочки. Боли стали нестерпимыми, словно в голову забивают несколько тысяч гвоздей одновременно. Рядовой схватился за шлем и открыл рот настолько, насколько это было возможно при надетом противогазе. Весь мир пропал, глаза закрылись, боль только усилилась. Казалось, ничего ужаснее этого быть не может… Глеб не выдержал чудовищного давления на нервную систему и просто отключился.

— Рядовой… рядовой, очнись! — требовал чей-то голос

Глеб разлепил глаза и обнаружил себя лежащим на полу.

— Живой – это хорошо. С боевым крещением тебя, солдат, и добро пожаловать в Зону! — поздравил улыбчивый Петренко. — Ты так орал, что выброс по сравнению с твоими воплями был детским праздником. — лейтенант похлопал Глеба по плечу. — Вставай, Родина-мать зовет!

Снаружи уже стояла полная темень, стало вдруг интересно сколько прошло времени после выброса? Глеб вскочил на третий по счету БТР, затем подождал, пока сядут остальные. Заревел мотор, фары осветили грунтовую дорожку и следующую машину в тридцати метрах.

— Ну что, ребята, — начал Петренко. — недавно приборы засекли нашего гостя, он пожаловал как раз после Выброса. Все помнят план: после моста едем медленно, с выключенными фарами. Берем на живца, одну машину пропускаем вперед, остальные — прикрывают. Смотреть в оба!

После этих слов командирская машина взревела мотором и повела за собой остальных, разрывая охватившее Лощину затишье. Экипаж чувствовал себя уверенно, казалось, с такой мощью их ничто не сможет остановить. Солдаты смеялись, шутили, пели песни. Конечно, песня превращалась в монотонные завывания, но они хотя бы старались. У Глеба сложилось впечатление, что они едут домой, за пределы Зоны. «Урал» впереди неожиданно остановился, бойцы насторожились, некоторые крыли водителей матом за то, что те встали. Наконец к БТРу подошел лейтенант Петренко, постучал по броне говоря:

— Приехали! Слазим, бойцы, впереди завал — не проедешь!

Перед колонной вверху расположился мост — та самая контрольная точка, где была должна произойти перегруппировка войск, однако в силу того, что мост кто-то подорвал, причем совсем недавно, дорогу перегородило кучей обломков, но и это еще не все – по ту сторону завала навечно застыла еще одна колонна грузовиков, что сильно мешало дальнейшему продвижению, даже если умудриться разобрать завал до того, как мутант покинет территорию.

— Пойдем пешком? — задал вопрос Глеб.

— Придется, — мрачно сказал лейтенант. — нужно сообщить командиру второго взвода о смене плана. Вертухаев, ты с ребятами остаешься здесь, следите за окрестностями. Сейчас я подойду с остальными, и двинем.

Глеб нервно переступил с ноги на ногу.

— Теперь я еще и в числе первых пойду! Придурок! Зачем я вообще рыпался?! — прошипел он.

Петренко исчез в свете фар. Тут же послышался голос техника с третьей машины.

— Справа!!! Контакт!

Все сразу же дернулись в ту сторону. Глеб направил дрожащими руками автомат на вершину скалы, но стрелять было не во что, пока что.

— Вертухаев, назад! — послышался заветный приказ.

Рядовой почти вприпрыжку добрался до «бэтра» и прижался к колесу, проклиная все на свете.

— Ваня, не вижу, где именно?! — крикнул помощник лейтенанта, дергая стволом пулемета.

— За скалами где-то, точно говорю! — поступил ответ.

— Вырубить свет на хер! — приказал Петренко.

Прожекторы разом потухли, колонна погрузилась во тьму и полную тишину.

— Как это возможно? Оно что, по скалам карабкается?! — почти истерически, но не очень громко крикнул рядовой.

— О-о мужик, ты даже не знаешь на что подписался? Оно не только по стенам ползает, а еще и летает! — шепотом произнес кто-то из бойцов.

— Я не подписывался… — процедил Глеб. — меня заставили… Стой, ты сказал, летает?!

Не успел Глеб получить ответ, как снайпер за кузовом грузовика взорвался криком: «Вижу цель!», после чего условную тишину разорвал грохот нескольких десятков орудий. Ни одна из пуль в цель не попала. Рядовой только заметил, как нечто темное пронеслось над головой, и даже не успел отреагировать на неожиданно появившееся за спиной сиреневое свечение. Справа что-то полыхнуло, по земле пронеслась ударная волна, стоящий в той стороне «Урал» перевернулся набок. Грузовик загорелся. Канонаду выстрелов разбавили душераздирающие вопли. Рядовой увидел первых раненых в этой операции, выползающих буквально из огня. Полностью обожженные, они орали, не щадя голосовых связок, и то за счет шока. Им не жить — слишком сильные повреждения.

— Ну в жопу! — заорал помощник. — Врубайте прожекторы, вынесем эту тварь!

Лучи света снова полоснули по небу. БТР рядом с Глебом выплюнул в небо крупнокалиберную очередь. Рядовой пытался как-нибудь высмотреть летающего монстра, но дым, трассеры от пуль и включенный свет только усложняли задачу. Очередная вспышка в небе. БМП попытался сдать назад, куда там — враг настиг машину раньше, заставив застыть ее навсегда. Глеб заметил движение в небе и дал туда короткой очередью. Зря. Противник развернулся и выстрелил в ответ. Сгусток яркой неоновой субстанции врезался в укрытие Глеба, окутал ярким синим пламенем бронетранспортер, сбивая с ног незадачливого солдата. Отлетев назад, он сильно ударился головой об каменный уступ…