Иккинг был уже почти возле спасительного телепорта, когда землю особенно тряхнуло, и очередная молния угодила в верхушку трубы прямо перед носом у дракона. Естественно, ящер резко затормозил, причем так, что второй пассажир выпал из седла. Иккинг сразу же подхватил орущего товарища. Одной рукой управляя драконом, он подобрался к шару и выбросил Рыбьенога в центр телепорта. Смелый поступок. Спустя полминуты, усевшись поудобнее, Иккинг сам нырнул в телепорт.

Послышался хлопок, будто наступили на пачку из-под сока, только раза в три громче, шар полыхнул ярким светом, а дальше я уже не наблюдал за действом. Нужно было самому ноги уносить.

Плечо неприятно саднило и кровоточило, левая рука онемела, в глазах темнело. Вскоре накатила тошнота, лоб покрылся холодной испариной, так и хотелось ее стряхнуть, хотелось снять и выкинуть мешающий сделать нормальный вдох шлем. Я сбегал вниз по лестнице, перепрыгивая ступени, падая, поднимаясь и снова бросаясь в бег. Тучи уже налились багряным цветом, полил совершенно непонятно откуда взявшийся дождь, который медленно переходил в ливень. Дозиметр сильно ругался на лужи, оставленные непогодой. Кажись, радиоактивные осадки пошли. Как вовремя!

Я бежал к единственному спасению — вращающему лопастями вертолету, пока ещё не взлетевшему. Пускай эти вояки хоть в тюрьму садят, это вопрос вполне решаем, главное, избавиться от всех болячек, полученных в Зоне. Хотелось просто зажить нормальной жизнью, доконала меня эта Зона. «Если сумею поладить с вояками, месяц пить буду, не меньше, пока не забуду все это. Главное — только добежать…»

В очередной раз упав, я пересчитал рёбрами все оставшиеся ступени и приземлился прямо на изуродованное взрывом тело «монолитовца».

— Скорее, Крысобой, к вертолету! — прозвучало в рации.

Куда уж скорее… Миновав разложенное фанатиками кострище, скорее напоминающее алтарь для жертвоприношений из-за торчавших на пиках гнилых человеческих голов, я побежал прямиком к вертолету, с удивлением отмечая для себя, что вместо людей в привычной камуфляжной форме там стояли трое в черном одеянии — костюмах подобных моему, только со специальными кевларовыми пластинами. В сталкерской братии такое чудо инженерной мысли прозвали «СЕВА». Вот только совсем я был не рад видеть этих ребят: у всех на груди были нарисованы красные линии, а на рукавах… нашивки группировки «Долг».

Я запоздало среагировал, неуклюже подняв оружие. «Долговец» управился быстрее. Его обвешанный модулями «Вал» уже смотрел мне в пузо. Прозвучал короткий хлопок. На этот раз новый приступ боли выбил из меня все силы, и я, выронив пулемёт, безвольной куклой повалился на землю, зажимая «целой» рукой простреленный бок.

— Допрыгался, заяц! — довольно произнес очень знакомый голос. Три фигуры в «долговских» комбезах склонились над мной. — Думал, такой умный и сможешь провести вокруг пальца меня и весь «Долг»? Да Крысобой? — собеседник снял шлем, и на меня с ненавистью уставились глаза генерала Воронина.

В поле зрения появился майор Кунченко. Словно не замечая меня, он осмотрел место побоища, где на пару с сектантами лежали останки его взвода. Все были мертвы, кроме него, да и не видно было, чтобы он был сильно расстроен. Обменявшись кивками с Ворониным, он поковылял в сторону вертолета.

— Не ожидал, так? Надеялся, что боевой офицер, командир, вот так вот просто возьмёт и бросит все, чтобы тебе помочь? Головой нужно думать хоть немного, сталкер. И твоя попытка воспользоваться нашим кланом тоже провалилась. Как здоровье, а? Приболел малость? Я сразу заподозрил подставу, поэтому выдал тебе хреновый костюм с повреждённым фильтром в противогазе, а ты даже не заметил. Честно сказать, не думал, что ты поведешься поэтому дал ещё приказ — после завершения задания пристрелить тебя. Но нет, ты сам себя погубил: мало того, что подхватил боевой вирус, так ещё и дозу получил. Очень кстати подвернулась та лаборатория… Зато ты раскрыл нам множество тайн касательно дела про драконов. Указав нам, как правильно попасть на их остров, ты даже не понимаешь, какую услугу ты оказал. Быть может, уничтожив один созданный ею мирок, мы нарушим связь с остальными, и тогда Зона, собственно, сама перестанет существовать. Есть такая версия, что Зона питается от мощных энергетических полей, создаваемых именно этими «большими» пузырями. Если отключить один главный аккумулятор — нарушится питание у всей системы.

— Ну уничтожишь ты тот мир… — прохрипел я через силу. — Нарушится не питание, а баланс в Зоне, и станет только хуже, вплоть до того, что ты, конь педальный, подаришь ей ещё пол-Киева! А пока ты сидишь здесь и полной грудью вдыхаешь радиоактивную пыль… собирается выброс… и все твои планы по уничтожению Зоны уничтожит она… вместе с тобой.

На слова ушли все силы, я начал чувствовать, как потихоньку теряю сознание.

— От выброса я могу ещё десять раз уйти, а вот ты — сомневаюсь… — Воронин нацепил шлем обратно. — Что же мы с тобой будем делать?

— Да пристрелить его к чертовой матери за нашего командира… — отозвался другой в таком же костюме с «Винторезом» в руках. Похоже, из группы Клинча.

— Не-ет, мы его оставим здесь медленно подыхать, под выбросом … — предложил третий. — Жаль, не успею глянуть, как он быстро бегает с простреленным брюхом.

— Ну что, Крыс, — все так же спокойно говорил генерал. — Я согласен со вторым вариантом. Как вы, сталкеры говорите, «Зона все видит» — считай, это ее наказание за тот низкий поступок с Клинчем. А теперь прощай, мне пора.

Три фигуры потрусили в сторону вертолета и исчезли в десантном отделении. Машина, чаще завертев лопастями, оторвалась от земли и направилась на юг.

Теперь я остался один посреди сраной станции, истекая кровью, а через считанные секунды должен был грянуть выброс.

«Нет, так подыхать не хочется! Посмотреть на выброс под открытым небом — предложение, конечно, заманчивое, но я, пожалуй, откажусь…» — пронеслась в голове мысль.

Вялым движением руки я выудил из нагрудного кармана аптечку, достал стимулятор и вколол прямо в рану. Сердце забилось чаще, появились силы — вроде как внутренние ресурсы, но на самом деле подействовал адреналин. Даже левая рука заработала. Я на скорую перебинтовал ранения и, схватив за рукоятку пулемет, поковылял в единственное более-менее подходящее укрытие — дверной проем, ведущий внутрь какого-то бетонного здания без окон.

Сразу за дверным проёмом начиналась лестница и уходила вниз. Похоже, у меня появился шанс переждать выброс, а что дальше? Не знаю, что и думать… Судя по нарастающему гулу снаружи, путь назад мне был закрыт.

Вскоре я пожалел, что взял с собой пулемёт. Действие стимулятора закончилось, снова вернулась слабость и боль, а оружие налилось неподъёмной тяжестью. М249 лязгнул об пол — я решил ограничиться одним лишь «Глоком». Через несколько ступенек вслед за пулеметом полетел рюкзак, лишние магазины, затем разгрузка.

Сил уходило все больше и вскоре сделать хотя бы один шаг для меня казалось титанической работой.

Я не заметил, куда зашел. Во мрак. Фонарик предательски мерцал, освещая лишь голые стены прямого коридора и подвешенные к потолку кабели. Даже через сто метров, и через двести, и дальше ситуация не изменялась — коридор все так же уходил прямо. Я потерял счёт шагов, да и зачем уже это было нужно? Я оглянулся. Сзади та же картина. Даже звуки бушующей снаружи стихии стихли.

Я опустил голову, закрыл глаза и, опёршись здоровой рукой об стену, побрел дальше. Не знаю сколько я так шел, быть может, уснул на ходу, однако вскоре из прострации меня вывел голос.

— Что, Крыс, нашел себе приключений на жопу? А ведь могли как раньше, промышлять на Свалке, и ничего бы этого не было!

Передо мной, откинув голову на стену, сидел Демон.

— Нет, этого не может быть, ты мертв… Это невозможно… — бормотал я и поспешил отдалиться.

— Иди-иди… До первой аномалии! — крикнул он мне вслед.