Дракон от сказанных слов весь затрясся и начал потихоньку отходить, прижав уши к шее, не спуская глаз с лица всадника.
Сильно же дракон любит своего друга, раз тень прошлого так воздействует на него. Кажется, история дружбы людей с рептилиями началась не очень ярко. Лично я бы в жизни не подумал, что с драконами можно дружить. Раньше они ассоциировалось с чем-то магическим, волшебным, нереальным для обыденного мира, выдумками древних фантастов с сильно развитым воображением. А сейчас передо мной стоят живые образцы, никакой мистики или магии, такие же живые и реальные, как коты или собаки, со своими эмоциями, своим интеллектом и с собственными инстинктами. Да, они извергают огонь, плазму, газ, может, поэтому тогда люди считали их исчадиями ада, порождениями темных сил и косили пачками, пока они совсем не исчезли. А до нас дошли лишь красивые истории, которые вскоре заполнили бумажные странички в книге «Мифы», а разбираться с этим никто не хочет, да и не надо это никому. Нет их – значит, нет, а если есть — не будет, уж мы-то позаботимся, мы же не будем заново переписывать учебник по зоологии, лучше убьем от греха подальше. И что, человеку стало лучше, когда драконы исчезли? Нет, он начал косить себе подобных. В принципе, он и тогда это успешно делал, но сейчас он убивает с еще большим азартом. Когда ни одна тварь не сможет ему противостоять, Хомо Сапиенс истребит самого себя. Такова природа. Поэтому Зона никуда не исчезнет, потому что это идеальное место для человека — это его сущность. Ни «Долг», ни военные не пытаются уничтожить Зону — они ей подыгрывают, убивая все, что движется, устраивая войны и казни. И артефакты Зоны — это всего лишь камни, как и деньги — это всего лишь бумага, и пуля — это всего лишь кусок свинца, которые вместе погубили столько жизней, сколько не погубил ни один дракон за всю свою историю.
— Лучше бы я погиб… — заключил Иккинг. — Иккинг, ты слышишь вообще, что ты говоришь, во имя богов, а?! — не выдержала уже Астрид. — Да если бы ты не показал нам, что на самом деле представляют из себя драконы, жертв было бы намного больше! Может, и нас бы уже не было! А так мы живем с ними, бед не знаем, благодаря тебе, дурак ты болтливый! Именно благодаря тебе, идиотина, я узнала, что такое небо и свобода, и благодаря тебе, тролля ты сын, скотина ты недобитая, все мы узнали, что такое преданность и дружба с теми, с кем мы три сотни лет воевали! — девушка остановилась, переводя дыхание. — Ты понимаешь, какие друзья у нас появились благодаря тебе? Они нас приняли после всего, что пережили от наших предков. Так зачем же ты, баран, выливаешь все на своего дракона?! Он ведь ни виноват! — дальше она не смогла говорить — пустилась в слезы. — Никогда не говори в пределах Зоны «лучше бы я погиб», иначе она поможет тебе осуществить твоё желание, причём самым изощренным способом, — решил я переключиться на советы. — Да мне уже все равно… — Поверь, в таком случае тебе будет не все равно. — Ладно болтуны, поднимаем свои жопы и уходим, нужно еще Пригоршню и Вертухаева забирать! — влез майор. Неожиданно заговорила его рация. — КП «Дитятки», это Заслон! Мы атакованы, периметр прорван, требую эвакуации! — Извини, Заслон, эвакуация невозможна — мы действуем согласно приказу о недопущении расширения Чернобыльской Аномальной Зоны… — Вы что же это… Артиллерией?! Своих?! В расход?! — ответа не последовало. — «Дитятки», прием! Отвечай, блядь! Своих убьешь?! Толя, падла, скажи! Скажи это мне в рацию, прямо скажи! — говорящий чуть ли не рыдал в эфир. — Ты же мне сам вчера говорил про семью, про дембель, а сейчас… — послышались отдаленные хлопки, будто кто-то на соседней улице ковер отбивал. — Сучара ты, вот кто! Да засуньте вы себе этот приказ в жопу вместе с начальством! Когда вы своих же… Ненавижу! — Ложись!!! — проорал майор. Один за другим с противным ревом начали падать снаряды. Сначала они разрывались на довольно большом от нас расстоянии, казалось, наводчики хотели только блокпост уничтожить. Казалось… до тех пор, пока один из снарядов не рванул прямо над нашим оврагом. В уши словно ваты набили, я ничего не соображал, разве что ошалело наблюдал за тем, как вокруг вздымается и падает нам на головы земля, превращая потенциальное укрытие в братскую могилу. Всадники с драконами успели вовремя улизнуть, остальные лежали, накрыв головы руками.
Когда слух отчасти вернулся, я начал различать протяжный треск снаружи, затем что-то увесистое грохнулось на овраг, обсыпав нас сухими листьями. Дерево. Снаряды ещё секунд тридцать падали, после чего наступила недолгая давящая тишина.
— Все целы? — сдавленно спросил Кунченко, однако до меня его слова все равно доходили через раз.
— Химик и Пригоршня на месте!
— Вроде жив, не зацепило… — отозвался Глеб.
— Крыс? — я хотел было сказать что-то, но слова так и застряли в горле, вырвался едва слышный хрип. — Крысобой! — майор начал ползти в мою сторону и, наткнувшись на мое плечо, принялся трясти. Я схватился за его запястье. И так херово, а он ещё и встряхивает. — Жив?! — я оживленно закивал.
— Это все? — с надеждой спросил Глеб.
— Нет… сейчас сюда прилетят штурмовики и забросают здесь все кассетными бомбами, после чего отправят группу зачистки… — ответил Кунченко.
— Значит, убираемся отсюда к чёрту, пока они не явились!
— Нельзя. Самолёты будут с минуты на минуту, лучше переждать здесь — шансов все равно больше, чем на открытой местности.
— Охренеть, майор, чтоб ты провалился со своим планом… — наконец выдавил я.
Штурмовики действительно появились быстро. Сначала в небе нарастал давящий на нервы шум, который постепенно становился все различимее, вскоре в нем можно было признать рев реактивных двигателей. После этого аккурат над нами появился и сам самолёт. Откуда он только взялся?..
Сделав над Кордоном прощальный круг, Су-25 стал пикировать. Я словно в замедленной съемке видел, как от его крыльев отрывается два небольших по размерам предмета, как эти предметы «рассыпаются» в воздухе и падают на землю. Сколько было туда сброшено в тротиловом эквиваленте, я знал — определено достаточно, чтобы если не разорвать нас в клочья, то похоронить под землёй. Так бы оно, может, и было, но не в Зоне. Она придумала свои правила…
В момент, когда сброшенные бомбы рванули, мне показалось, что минимум по всей Украине прошлось землетрясение в несколько баллов. Меня сразу же отбросило назад, засыпало землёй и обожгло… Все тело горело, будто в ад попал. Никто не мог выжить… Вскоре и я перестал чувствовать боль — так легко стало, словно освободился оно от всех жизненных цепей и парил в воздухе. Я никого и ничего не слышал… Умер?
*** Знакомое чувство, когда тебя снова тащат по земле, натужно пыхтя, вот только на этот раз кожа вся пекла, будто ее в бочку с серной кислотой окунули. Нет, я всё-таки не умер, раз чувствую боль. Спустя некоторое время стали различимы сдавленные ругательства Глеба, командирский голос Кунченка и короткие фразы Химика. Что-то про АТП говорили…
— Стойте… — прохрипел я.
— Очнулся! — выдохнул Глеб. — Я уж думал, всё, окончательно коньки отбросил…
— Что со мной?
— Да так, обожгло немного… по крайней мере, на твою физиономию бабы больше не клюнут, только на твой внутренний мир, хе-хе! Я тебя перебинтовал, сейчас ты натуральная мумия…
Я дотронулся к повязке на лице, и кожа тут же отозвалась резкой жгучей болью, заставив отдернуть руку.
— Где остальные? — не обращая внимания на своё состояние, спросил я.
— Сейчас все на АТП собрались, ждут. Обстрелами накрыло только часть Кордона — ближе к блокпосту, ну и сам блокпост, остальные территории остались нетронутыми — по ходу, боялись, что их драгоценные самолёты угодят в аномалию. Скоро двинем на север… но… тебе бы отдохнуть, а?
— На том свете отдохну… — скривился я.
— Да ты даже на ногах не стоишь, куда тебе ещё?.. Мы же не спешим никуда — Шакал убит, погони нет.
— Это ты так думаешь, что погони нет! — отрезал я. — Сам посуди, Резидент не для своих потех Иккинга заказал живым — он что-то знает, и, если он смылся на вертолете, это не значит, что вместе с группой зачистки сюда не припрется группа преследования. Так что нам лучше всего сейчас уйти на Агропром, через него к Янтарю и оттуда на Радар!
