— Говорю же не стоит, я сам выберусь, — нервно улыбнулся я.

— Слышь, командир, а не в западню ли он нас заманивает?! — влез в разговор доселе молчавший сталкер. Послышался отчётливый щелчок предохранителя. — Сам посмотри! Он мог специально вымазаться! А так пойдём, куда он скажет, а там нас мародёры поджидают!

— Я и хочу это проверить, — процедил командир, будто невзначай направляя дуло автомата в мою сторону. — У тебя нет выбора, сталкер. Точнее, есть, но один из вариантов тебе не понравится. Либо ты идёшь с нами по «широкой дуге» как гарант того, что на нас не нападут, либо остаёшься здесь… в виде удобрения. Решай.

Ситуация принимала скверные обороты. Теперь стрелять были готовы все. Дурак. Надо было план продумать получше, а теперь что? Стоять и надеяться, что Азур не начнёт меня спасать. Иначе придётся пролить кровь, а чью — решит сама Зона. Она здесь всё решает.

Какое-то время ничего не происходило. Для меня все прошедшие секунды шли слишком долго. Однажды даже показалось, что мир вокруг остановился, оставляя на опеку времени меня и этих пятерых сталкеров.

— Хорошо, я пойду с вами! — решил я.

— Ну вот и порешали. Идёшь рядом со мной, в авангарде. Оружие можешь оставить при себе, но, если я замечу хоть какие-то признаки подстроенной засады, ты им не успеешь воспользоваться.

— Понял, — буркнул я и бросил взгляд на лес за спиной. В зарослях словно бы сверкнули чьи-то голубые глаза. Не хотелось оставлять дракона, особенно в израненном состоянии, но иначе я не видел способов мирно разрешить конфликт. Надеюсь, он не подумает, что я его бросил.

Сталкеры вели меня по таким тропам, куда я сам в жизни бы не рискнул пойти. Как человек, который всю свою жизнь прожил возле леса, я довольно хорошо ориентировался в знаках, которые живность, бывает, оставляет. В любом случае, звериную тропу от тропинки, проложенной человеком, я различить сумею. Так вот, мы в основном шли по звериным тропам, местами даже по свежим кабаньим следам, а среди деревьев то и дело попадались стволы с ободранной корой.

На мгновение мне показалось, что сталкеры сами не знают, куда идут, а делают как Мех, высылая меня вперёд и мною же прокладывая себе тропу.

В какой-то момент осознание этого затмило разум. Я был готов нырнуть вниз по склону, находившемуся в каких-то десяти метрах поодаль, а перед этим дать очередь вслепую. Сталкеров, может, и больше, но они точно не подозревают, кто за ними следует.

Вот только мои намерения были прерваны голосом идущего позади.

— Стой! — выпалил он.

Сам того не понимая, я остановился. Глаза тут же начали осматривать местность в поисках того, что могло остановить группу. Однако вокруг никаких аномалий не было. И детектор молчал.

— Сместись на два шага в сторону и ляг за камень. Только тихо! — полушёпотом приказал голос. — Остальные за ним, по очереди.

Напрочь забыв про свои недавние планы, я в точности выполнил требуемое и продолжил наблюдать за развилкой впереди уже из-за камня. Теперь и мне казалось, что что-то в той развилке не так. Только я не мог понять, что.

— Засада? — предположил кто-то за моей спиной. — Этот щегол всё-таки привёл нас в западню?

В тот момент я ожидал выстрела в спину, ведь только тогда я понял, что засада — вполне реальный вариант, а мне пообещали расправу, если мы неё наткнемся. И ведь не докажешь, что я тут ни при чём.

— Нет, — махнул головой самый главный из сталкеров, продолжая всматриваться в развилку. — Мутанты.

Я выдохнул про себя. Значит, смертная казнь пока отменяется. Правда, где он там мутантов увидел?

Спустя несколько минут я понял, что он имел в виду. Дело в том, что на обочине, прямо возле зарослей орешника, лежали три трупа. По крайней мере, я тогда думал, что это трупы. Ну как иначе можно назвать костлявое существо с наполовину обглоданной мордой и зияющими белизной голыми рёбрами? И это я ещё не беру в расчёт вездесущие кровоточащие язвы. По мне, так эта особенность прослеживается у всех мутантов Зоны. У собак и кабанов — точно. Я было решил, что это высохший труп коровы, неведомо как забредшей в лес, но всё оказалось куда прозаичнее. Это была лошадь.

Я с трудом узнал в ней очертания парнокопытного. Мне казалось, у твари вообще не копыта были, а длинные клешни, как у плоти. Один только её вид вызывал у меня отвращение, а когда она сама поднялась на копыта-клешни, мой желудок чуть не вывернулся наизнанку. Единственное, что в этом существе выдавало хоть какие-то признаки жизни, так это слюна, постоянно стекающая из разорванной щеки.

— Що це, в дідька, за тварюка така?! — шёпот Картохи едва не перешёл в крик.

— А ты что, не видишь? Лошадка это! — с наигранной нежностью произнёс командир. — Тут ещё и пони есть. Мама гуляет со своими детишками. Ай милота какая! Вот только когда она проголодается, она их сожрёт.

Действительно, остальные два «трупа» восстали вслед за первым. Так называемые «дети» мало чем отличались от взрослой особи, разве что морды у них целые были, но вид всё равно имели жуткий. Но больше всего меня убило, что эти восставшие мертвецы, как ни в чём не бывало, стояли и щипали траву с земли, от которой дозиметр с ума сходит!

— И что делать будем? — задал вопрос один из сталкеров.

— Они тут долго торчать будут, — ответил командир. — В обход смысла идти нет, да и никак. Мы сейчас в «кармане», вокруг нас одни «пятна» и поля аномалий, так что нам только через эту семейку.

— Откуда вообще здесь лошади? — задал вопрос уже я.

— Друг мой, это лошади Пржевальского, точнее то, во что они превратились. Они всеядны. Ты не смотри на то, что они травку кушают, они с таким же пофигизмом будут тебе потроха выщипывать, если замешкаешься. Нам, можно сказать, повезло. Самца среди них нет, а если убрать самку — малышня разбежится и нападать не будет. Только сделать это надо быстро, иначе начнёт голосить, и все мутанты сюда сбегутся. Есть у кого оптика?

— У меня арбалет есть с прицелом, — отозвался я и тут же выругал свой поганый язык.

— Пацан, не знаю, зачем ты с собой арбалет тягаешь, но сейчас это оружие очень кстати, — посмотрел на меня командир, подозрительно прищурившись. — Вот тебе и возможность поразить тварь, ибо здесь никто из арбалета никогда не стрелял.

Я тяжело вздохнул, стащил с плеча рюкзак и, достав составляющие оружия, быстро собрал его. Когда арбалет был готов к бою, я вложил удивительно лёгкий болт в ложе и припал к прицелу.

В перекрестье чётко была видна полуобглоданная голова; слюна, перемешанная с кровью, что капала с морды лошади, уже превратилась в небольшую лужицу под ней.

— Стреляй в сердце, чтоб наверняка, — посоветовал командир, и я перенёс метку прицела.

Палец застыл на спуске. Я понимал, что, если произведу выстрел, эти двое малышей не выживут. Какой бы ни была уродиной их мать, она не была виновата, что родилась такой. Я до последнего надеялся, что лошади убегут.

— Чего ты ждёшь?! — шикнул один из сталкеров. — Неужто мутанта жалко?

«С другой стороны, — думал я. — Если я этого не сделаю сейчас, у нас могут быть большие проблемы, вплоть до того, что они нас заметят. Они попытаются нас убить. Или же уйдут? Ведь они просто хотят выжить? Нет. Мы тоже хотим выжить, но победитель из этой схватки выйдет лишь один, таковы законы Зоны»

Я медленно выдохнул и нажал на спуск. Щёлкнула тетива, лёгкий болт со свистом рассёк воздух и врезался в грудь лошади. Мутант издал нечто наподобие всхлипа и медленно завалился на бок. Малышня разбежалась в разные стороны.

— Ну ни хрена себе… — ошеломлённо пробурчал один из моих спутников спустя минуту молчания. — Уложить Тарка с одного выстрела – это надо постараться.

— Ну вы сами сказали стрелять в сердце, я и стрельнул, — отозвался я.

— Ну… как тебе сказать… — протянул командир. — Убить мутанта действительно очень сложно, его костлявая грудь покрыта чем-то типа роговых пластин, и эту «природную броню» так просто не пробить. Нужно стрелять либо в сочленение пластин, либо из крупнокалиберной винтовки.