Как только фигура появилась в поле зрения, я резким ударом вогнал лезвие в шею противника. Неверный захрипел и попытался ухватиться за открытую рану. Я вытащил нож из горла, откуда тут же хлынула алая кровь. Подхватив обмякшее тело, я быстро оттащил его в угол, чтобы его было не сильно заметно. Хотя скопившаяся на полу лужа крови уже должна была вызывать подозрения.

Убедившись, что мёртвого никто не ищет, я дал условный знак группе. Теперь наша задача состояла в том, чтобы быстро зачистить здание.

Стараясь не наступать на мелкий мусор, я потихоньку двинулся по коридору. Хотя я и помнил, где находилась пулемётная точка на втором этаже, я всё же проверил и другие комнаты. Все были пусты, кроме последней — предполагаемого пулемётного гнезда.

Снизу послышались возня, приглушенные выстрелы и отчетливый лязг затвора. Всё-таки оружие с глушителем в помещении не такое уж и бесшумное.

— Э-э, ребят, чё у вас происходит? — донеслось из комнаты, которую я хотел проверить.

Я замер в ожидании. На вопрос неверного никто не ответил, и тот сразу же отправился разбираться, в чём дело, покинув свой пост.

— Что за?..

Глаза «Свободовца» расширились от ужаса, когда он встретился со мной взглядом. Дрожащими руками он потянулся за автоматом, но не успел. Я нажал на спуск первым. Лёгкий толчок пистолета в ладонь. Голова неверного дёрнулась назад от попавшей в неё пули. Бездыханное тело мешком упало на пол.

— Второй чист! — сообщил я в рацию после повторной инспекции.

— Первый зачищен! — поступил доклад от Дьяка.

— Собираемся на заднем дворе, — проговорил я. — Тиран, Баркас, Грек, идите сюда.

Убедившись, что на покинутый пост никто не придёт в ближайшее время, мы двинулись дальше к цели. До стройки оставалось всего ничего — пройти несколько переулков и пересечь аномальную зону.

Городок, именуемый Лиманском, или официально Чернобылем-2, эвакуировался чуть ли не самым последним. Впрочем, и после аварии восемьдесят шестого года здесь ещё оставался персонал. Правда, работал он немного в другом направлении в секретном комплексе под городом.

Сейчас же комплекс был заброшен, а те самые работники попытались эвакуироваться. Ключевое слово здесь «попытались», потому как они никуда не уехали. Шесть ржавых автобусов так и застыли между двумя рядами пятиэтажек, набитые истлевшими трупами. Первый Выброс прогремел неожиданно, и, видимо, сам Монолит не возжелал отпускать этих людей из Зоны, расставив у них на пути пространственные пузыри.

Воистину жуткое зрелище. Полупрозрачные шары зависли над ровным рядом автобусов, местами касаясь их крыш и… срезав их. Складывалось впечатление, будто кто-то отгрыз кусок от машины и выкинул его за десять метров от неё. Причём края среза остались в виде ровной полусферы, словно металл спилили лазером.

Для людей аномалия фактически безобидная. Даже если влетишь, тебя просто перенесёт к разрушенному мосту, куда так и не доехала эвакуационная колонна. Обойти аномалию можно, даже не используя навороченных детекторов, главное только соблюдать осторожность и проложить тропу между висячими сферами. В остальном эта аномальная зона – не более чем визитная карточка города-призрака.

Нужная нам стройка встретила нас неутихающей канонадой выстрелов. С нашей стороны никаких снайперов не обнаружилось. Очевидно, что противник не ожидал нападения с тыла, за что и поплатился.

Мы подошли к недострою на максимально близкое расстояние. Я даже смог различать сновавших туда-сюда людей в зелёном камуфляже. Вот и настал момент.

— Второй, с тобой берём главный вход. Остальные, распределиться по окнам первого этажа. Заходим с шумом: сначала гранаты, потом мы. Дальше по обстановке.

Я взял в руки KAC PDW и гуськом двинулся к главному входу. До меня доносились обрывки слов нашего противника. «Свободовцы» что-то говорили про приближающуюся бронетехнику, но вслушиваться я не стал. Дождавшись, пока каждый из группы займёт позицию, я нащупал в подсумке ребристую поверхность гранаты. Обменявшись кивками со Вторым, я оторвал кольцо и покатил гранату по бетонному полу. Напарник повторил мои действия.

Два взрыва почти слились воедино. Ударная волна вытолкнула на улицу целый столб пыли. Когда грохот стих, ему на смену пришли дикие вопли.

Заработали одиночные, послышались приглушенные хлопки. Голоса один за одним резко обрывались. Ещё раз обменявшись кивками, мы с напарником зашли в дом. Он взял на себя левое крыло, оставив мне правое.

Здание было достаточно широким, и кого-то из врагов могло и не зацепить осколками. Пусть даже и использовали мы Ф-1, укрытий в доме было достаточно, и кто-то мог просто обойтись лёгкой контузией.

Везунчиков не оказалось. Тяжелораненых я не брал в счёт, их просто пришлось добить, чтобы не мучились. Зато «свежаки» объявились с нового направления.

По бетону застучали быстрые шаги: кто-то сломя голову нёсся по лестничной клетке проверить, что же внизу такое взрывается. Могу поспорить, прежде чем покатиться вниз по оставшимся ступеням с простреленным коленом, неверный был «слегка» удивлён.

— Контроль! — буркнул я, и стоны «свободовца» оборвал хлопок «Вала».

Второй и третий этаж оказались пусты, видимо, из-за неудобства ведения огня по наступающему противнику. Тут же чем выше, тем лучше и очевиднее. Я даже вывел для себя такое правило: если хочешь засечь снайпера «Свободы», в первую очередь, смотри на самые высокие точки.

Уже в процессе подъёма на четвёртый этаж меня, признаться, на секунду лишили дара речи. Стоило мне только показаться на пролёте и увидеть фигуры врагов, как здание содрогнулось от дичайшего удара. Я видел всё словно в замедленной съёмке: как откалываются и крошатся в труху монолитные куски бетона, как, словно кегли, разлетаются солдаты противника, и как на головы оставшимся обрушивается часть пятого этажа. Затем я сильно ударился обо что-то спиной.

— Ты в порядке, брат? — склонился надо мной Дьяк. Спина жутко болела, но позвоночник вроде был цел. Ребра тоже, кажется, не торчали. Броник загасил удар.

Я пробурчал что-то нечленораздельное и попытался встать. На этот раз боль выстрелила по всему телу, заставив меня зашипеть.

— Что это было?! — выпалил я, когда сумел совладать с речью.

— С танка по этажам ударили. Похоронили большую часть неверных. Остальных пошли зачищать Баркас и Тиран.

Я неуклюже потянулся к наушнику своей гарнитуры.

— Гомер, это вы по стройке с танка бьёте? — хрипло спросил я.

— Мы, — поступил ответ.

— Какого хрена?! Вы нас чуть не похоронили здесь с этими слепцами! Ты же сам меня сюда отправил!

— Почему ты не доложил, что ты в здании?

— Откуда мне было знать, что вы палить по нему будете?! Ты же говорил, что технику нельзя вводить, ибо сожгут. А теперь можно? Зачем тогда мы тут нужны?

— Ты не прав, брат, — тем же невозмутимым голосом сказал Гомер. — Мы ударили, как только враг ослабил плотность огня, иначе бы танк не выехал.

— То есть вы видели, что враг перестал по вам стрелять, знали, что внутри, скорее всего, находимся мы, и всё равно влупили?! А подождать нельзя было?

— Мы не могли рисковать таким шансом, пойми, Леон. Вы не выходили на связь, вас могли убить, а именно в тот момент противника легче всего было атаковать. Но, видишь, Великий Монолит сохранил тебе жизнь.

Я промолчал, сдерживая поток ругательств. Вот так вот «старшие братья» и решают, кому жить, а кому погибнуть во имя Великого. Я уже хотел было покинуть стройку, пока сюда ещё чего-нибудь не прилетело, как меня вызвал Гомер.

— Леон, новые вводные. Группа, направленная на захват Лиманского Моста, столкнулась с отрядом сталкеров. Им нужна помощь. Бери своих ребят и направляйся к тоннелю.

— Харон приказал занять станцию, этим я и займусь. Есть другие отряды!

— Леон, Харон выдал новое распоряжение. Или мне напрямую тебя с ним связать? У тебя сейчас самая боеготовая группа, у меня же много раненых, а для техники нужно расчистить дорогу. Давай, брат, там наши гибнут.